Башня Рассвета

Так получилось, что Несрин даже не успела закричать.

Одно сердцебиение, и детёныш открыл клюв, чтобы плакать о помощи.

Затем он закричал, глаза вспыхнули, когда длинная нога показалась из-за столба скалы и врезалась в его позвоночник.

Кость хрустнула и брызнула кровь. И Несрин так резко обернулась, что упала назад. Безмолвный крик был на её губах, когда птенца втягивали в скалу, он вырывался и кричал…

Он замолчал.

Несрин видела ужасные вещи, которые причиняли ей боль и не позволяли спать, но всё же этот детёныш ракина, испуганный и умоляющий…

Теперь он замолчал.

Несрин перебралась на сторону Сартака за Кадарой, который увидел всё это и кричал Кадаре встать.

Могучий ракин пытался, но не мог.

— ЛЕТИ, — взревел Сартак.

Медленно, так медленно, ракин попытался подняться на ноги, клюв поцарапал рыхлый сланец.

Она не смогла. Не могла подхватить ветер. Прямо за ограждённой сетью линией деревьев… извивались тени. Подходили ближе.

Несрин положила меч в ножны и прицелилась луком, когда она навела её на скалу, куда только утащили детёныша. Потом на деревья в сотне ярдов.

— Иди, Кадара, — попросил Сартак. — Вставай!

Птица была едва способна лететь, не говоря уже о том, чтобы нести всадников…

Послышались звуки позади неё. Из лабиринта скал в перевале.

Ловушка. Они оказались в ловушке…

Фалкан пошевелился в кармане, пытаясь вырваться на свободу. Несрин накрыла его предплечьем, надавливая.

— Еще нет, — выдохнула она. — Еще нет.

Его силы не были такими, как у Лисандры. На этой неделе он попытался превратиться в ракина, но не смог. Но большой волк мог помочь справиться. Всё, что было больше волка, было слишком сложным для его магии.

— Кадара…

Первый паук бросился от линии деревьев. Чёрный и гладкий, как её падшая сестра.

Несрин выстрелила.

Паук упал назад, пронзительно крича — зловещий звук потряс камни, когда стрела попала в глаз. Несрин мгновенно натянула следующую стрелу, а потом посмотрела на Кадару, которая медленно поднимала крылья.

А потом споткнулась.

Сартак закричал:

— ЛЕТИ!

Ветер развевал волосы Несрин, убирая пыль сланца. Несрин не осмелилась оторвать глаз от второго паука, который выползал из-за деревьев. Она снова выстрелила, песня её стрелы была заглушена шорохом крыльев Кадары. Тяжёлый, болезненный удар, но он держался устойчиво…

Несрин затаила дыхание. Кадара взмахивала крыльями, сражаясь с болью…

Когда кхаранкуи выползали из одной из теней в скале высоко над пиком, пригибаясь, будто они собирались прыгнуть на спину ракина…

Несрин выстрелила, и прилетела еще одна стрела. Сартака.

Обе нашли свои цели. Одна через глаз, вторая через раскрытую пасть паука.

Он вскрикнул, упав. Кадара развернулась, уклоняясь, едва избегая зазубренного пика. Пауки пробирались всё ближе.

Но затем Кадара взлетела в серое небо, каждый взмах крыльев был словно ад.

Там, где появлялись кхаранкуи, послышалось шипение.

Кровь покрывала принца, его дыхание было рваным, но ему удалось схватить Несрин за руку и выдохнуть:

— Беги.

Так они и сделали.

Но не к соснам.

А во мрак впереди.

Глава 43

Без особой скобы для езды, Шаолу предоставили чёрную кобылу Фарашу, имя которой было столь же плохим, как и она сама. Её имя значит «бабочка», сказала ему Ирэн, когда они собрались во дворце через три дня.

Фараша была чем угодно, но не бабочкой.

Ходя потихоньку, топая копытами и встряхивая головой, Фараша наслаждалась проверкой своих пределов задолго до того, как группа закончила сборы. Несколько дней назад слуги пошли вперёд, чтобы подготовить лагерь.

Он знал, что королевские дети предоставят ему самую буйную лошадь. Не жеребец, но взрослая лошадь, ничуть не уступающая в ярости. Фараша родилась с яростью в крови, он был готов поспорить.

И он бы проклял себя, если бы попросил дать ему лошадь поспокойнее. Ту, которая не напрягала бы его спину и ноги.

Ирэн нахмурилась, глядя на Фарашу. Она гладила гриву чёрного цвета своей каштановой кобылы.

Обе красивые лошади, хотя и не могут сравнится с ошеломляющим астерионским жеребцом, которого Дорин подарил Шаолу на его День рождение прошлой зимой.

Еще один День рождения. Спустя целую жизнь назад.

Он задавался вопросом, что случилось с той красивой лошадью, которую он даже не назвал. Как будто он в глубине души знал, чего стояли эти счастливые недели. Есть ли та лошадь в королевских конюшнях? Или, если ведьмы разгромили всё, забирая в ужасные горы, превратят ли они её во что-то чудовищное? Возможно, именно поэтому Фараша была возмущена его присутствием. Возможно, она почувствовала, что он забыл этого благородного жеребца на севере. И хотел отомстить ему за это.

Порода была родственниками астеринских лошадей, сказала Хасар, когда подошла к своему белому жеребцу. Утончённая клиновидная голова и высокий хвост были отсылкой к их древним предкам Фэ. Но эти лошади, миникьюи, были разведены специально для походов по пустынным землям. Для походов по песку, степях. Принцесса показала на небольшую выпуклость между глазами лошадей — джиббу — знак того, что миникьюи могут выживать в сухих пустынях этого континента.

И также большая скорость. Не такая быстрая, признала Хасар, как у астерионских лошадей. Но близка к ней.

Ирэн внимательно слушала мини-урок принцессы, осторожно смотрела на неё. Потом привязала трость Шаола к его седлу и оставшееся время играла со своей одеждой.

В то время как Шаол был в своём обычном виде — пиджаке и коричневых штанах, Ирэн всё-таки не надела платье.

Она надела красивый наряд в сочетании белого и золотого. Длинная туника, доходящая до колен, и свободные штаны, заправленные в высокие коричневые сапоги. Ремень хорошо показывал её тонкую талию, на её шее было украшение из золота и серебра. Её волосы она уложила как обычно, и на солнце они сверкали золотом.

Красивая. Прекрасная, как восход солнца.

Всего в группе было тридцать человек, и никто из них действительно не знал Ирэн, так как Хасар не удосужилась пригласить кого-либо из целителей Торре. Для гвардейцев были предоставлены обычные лошади, которые действительно и рядом не стояли с качеством миникьюи.

Хасар подала знак Шену, чтобы он открыл ворота.

Для женщины, которая управляла флотом, Хасар казалась гораздо более заинтересованной всадниками лошадей. И ей хотелось больше развить свои дарганские навыки. Принцесса сыпала проклятиями и хмурилась, что городские улицы их замедляют. Даже учитывая то, что они заранее попросили людей не выходить из домов.