Башня. Новый Ковчег 5

Зачем Ника всё это говорила, она и сама не понимала — наверно, ей нужно было хоть как-то освободиться от охватившего её напряжения, и она выплескивала его вместе с такими, ничего не значащими словами.

— Понятно, — перебила её Вера, останавливая Никин бессвязный поток слов. — А остальные? Поляков говорил, что там трое всегда, как минимум.

— Не было остальных. Бублик, майор этот, сказал, что все ушли к полковнику… — от волнения у Ники пересохло в горле, и от этого её голос звучал сипло.

— Понятно, — опять решительно сказала Вера и, схватив Нику за руку, потащила подругу вглубь квартиры, в библиотеку, по пути быстро сообщая, что, к счастью, дома никого нет, и сейчас они всё быстро организуют, так, что Нике не о чем волноваться.

Оказавшись в библиотеке, Ника стала постепенно приходить в себя. В этой привычной, заставленной книжными шкафами комнате, в которой они с Верой столько раз бывали в детстве — а Вера во всей своей немаленькой квартире выделяла именно библиотеку — Ника наконец-то смогла расслабиться. Тут всё было знакомым, родным, и Нике на мгновение показалось, что она шагнула в прошлое, и что ничего из того, что она пережила за последние недели, не было: сейчас в библиотеку заглянет Верина мама, улыбнётся им, спросит, останется ли Ника на ужин, а Ника весело тряхнет рыжими кудрями и скажет, что её ждут дома, потому что её там действительно ждут, ведь вечером придёт Кир, а потом и папа, заглянет в гостиную, бросит недовольный взгляд на неестественно вытянувшегося Кирилла (боже, Кир всё ещё до одури боится её отца), потом улыбнётся и подмигнёт: «Всё в порядке, рыжик?»…

— Пей! — Вера протянула ей стакан с водой, безжалостно возвращая Нику в реальность.

Она смотрела, как Ника судорожно пьёт, и ни о чём не спрашивала, но как-только Ника опустошила стакан, тут же потребовала:

— Рассказывай!

Рассказывать особо было нечего. Все события последнего получаса уложились в несколько коротких фраз, но Ника послушно пересказала всё, а потом вскинула на Веру испуганные глаза.

— И что мне теперь делать, а Вер? У меня же ни пропуска — ничего. А они же сейчас хватятся, начнут искать и первым делом придут к тебе. Чёрт, я сглупила, но куда мне было идти?

— Ничего не сглупила! — отрезала Вера. — Всё правильно ты сделала. Молодец. И майора этого… как его… Бублика, тоже правильно кокнула.

— Вер, а если я его… насмерть?

— Вот и хорошо, если бы насмерть. Но не факт, — Вера нахмурила брови, что-то просчитывая в уме. — Не такая уж эта лампа и тяжёлая, к сожалению. Очнётся скоро твой Бублик, всех на уши поднимет. И тогда точно сюда эти гады прибегут.

— Вот видишь, — Ника сделала попытку подняться. — Мне надо уходить.

— Да сядь ты! Куда ты пойдёшь, а?

— Не знаю, но оставаться тут — безумие. Ты сама это понимаешь. Вот если бы у меня хоть пропуск был…

— А вот тут права. В корень зришь! Пошли к деду в кабинет! — Вера решительно схватила Нику за рукав и потащила за собой. — Кстати, я, кажется, у тебя там в квартире серёжку потеряла, ты не находила? А… чего это я, тебя ж там взаперти держали.

В кабинете Вера быстро набрала по телефону какой-то номер и привычно приказала кому-то в трубку:

— Алекса Бельского попросите!

До Ники не сразу дошло, куда она звонит, а потом поняла — Сашке.

— Саша, — быстро заговорила Вера, как только Поляков нарисовался у аппарата. — Срочно дуй ко мне с пропуском. Времени нет! Да плевать, придумай что-нибудь! Нет, Саша, никаких полчаса. Прямо сейчас! Ты же говорил, что пропуск почти готов? Вот и бегом! Марку я сама позвоню. Понял? Всё, жду!

— Пропуск? — переспросила Ника.

— Погоди, — опять отмахнулась от неё Вера, набирая уже другой номер. Там ответили не сразу, и нетерпеливая Вера тут же начала нервничать и, когда трубка наконец ожила, гаркнула так, что закачались висевшие на стенах портреты. — Марк! Ты там спишь что ли? Давай просыпайся живо, ноги в руки и к близнецам. Как-как? Через косяк. Сам хвастал, что у тебя там всё подхвачено, вот и давай, и меня не волнует, как ты до них доберёшься. И ждите нас там через полчаса. Нас! Да не тупи, Марк!

Ника с трудом соображала, что происходит. Понятно, что Вера звонила Марку Шостаку, только у него из всей их компании, если не считать Веру и саму Нику, в квартире был телефон. Шостакам его провели совсем недавно, по личному распоряжению Никиного отца. Официальной причиной было то, что отец Марка занимал должность начальника береговой охраны, но сама Ника подозревала, что её отец просто перестраховывается после недавних событий, когда она вместе с Киром и пришедшим им на помощь Марком прятались на шестьдесят девятом этаже от людей Бориса Андреевича. Будь тогда у Шостаков в квартире телефон, всё получилось бы намного проще…

— Вера, — опять начала Ника, но, видя, что Вера, увлечённая разговором с Марком, её не слушает, замолчала. Она хотела спросить, что делает Марк в это время дома? Ведь он же должен быть на учёбе. Да и Лёня с Митей тоже. И Вера… Что-то здесь было не так.

— В общем, — Вера положила трубку и обернулась. — В общем, пропуск у нас для тебя есть. Поляков сделал. Он же теперь у нас большая шишка, правая рука главы административного сектора. И это нам на руку. Да ты и сама должна это знать, он же позавчера у тебя был.

Ника кивнула.

— Вот мы и решили, что он пропуск сделает. Я ему сказала.

— А дальше? — спросила Ника.

— Дальше? Спрячем тебя у Мити с Лёнькой. Пока ничего лучше придумать не смогли. Но потом что-нибудь обязательно придумаем.

— К Мите с Лёнькой? Но у них же тоже могут искать.

— Могут. Наверно. Но пока их с тобой свяжут, пройдёт время. А потом… я не знаю. Я с мамой поговорю, с отцом. Они должны помочь.

— А почему братья сейчас дома? И Марк тоже? — Ника наконец задала тревожащий её вопрос. — Почему они не на учёбе? И ты тоже почему сейчас дома?

— Выперли их, — Вера криво усмехнулась. — Всех троих. И близнецов, и Марка. Насовсем. А меня отстранили временно. Какая-то гадина нас сдала. Наверно, кто-то из этих, СРМУГПДЮковцев.

— Из кого? — от незнакомого слова Ника опешила.

— СРМУГПДЮковцев, — пояснила Вера, брезгливо поморщившись. — А, ты же не знаешь ничего. Это у нас теперь такой новый союз молодёжи. Набрали прихвостней, и они следят за порядком, чтобы, значит, никто ни с кем не общался. И стучат. У нас же теперь, спасибо твоему дяде, все люди поделены на сорта. Мне вот повезло — в первосортные зачислили. А Марка с близнецами — в третий. Так что я теперь с Марком и словом перекинуться не могу, не говоря уж…

Вера замолчала, сжав губы.

— Это ненадолго, — уверенно произнесла Ника. — Вот увидишь, Вера. Мой папа… он обязательно вернётся. И скинет этого урода!

— Конечно, вернётся! — Вера согласно кивнула. — И тварь эту за яйца подвесит. А мы поможем. Потому что это же полный бред, то, что сейчас происходит. И на самом деле — полно тех, кто недоволен новыми порядками. Мои родители, например. Я сама слышала. Правда, пока главный в армии Оленькин папаша, этот жирный алкаш Рябинин. Мерзкий ублюдок. А дед ему ещё верил. И дочурка его, вот гадина! Ты слышала, наша бывшая подружка ведь замуж собралась, и знаешь, за кого?