Бастарды

– Прошу вас, мастер, не ввязывайтесь в эту авантюру. Вы правы, это не ваша война. Клянусь вам, случись нападение, я первый бы сел на коня, пусть даже для того, чтобы напороться на меч в первой же схватке. Но не в этот раз. Умоляю!

– Да что с тобой, старина? Ты ведешь себя так, словно был у гадалки и та уже напророчила мою смерть.

– Нет, мастер. Я не хожу к гадалкам. Просто я видел много войн. Сейчас в столице начался выбор первого бойца. Идет большой турнир, и победитель будет назначен первым бойцом. А это значит, что перед каждым боем вы должны будете сражаться с первыми бойцами противника. Один на один.

– И что? – не понял Ал-Тор.

– А то, что победителя частенько расстреливают из арбалетов. Избавиться от лучшего бойца противника – значит заставить его войско потерять голову от ярости. В войне ярость плохой советчик. Солдаты перестают слушать команды и рвутся вперед, чтобы побыстрее добраться до вероломных подонков, а это уже почти победа противника. Прошу вас, мастер, не надо.

– Ты говоришь так, словно я уже выиграл этот турнир и назначен первым бойцом.

– Я даже не допускаю мысли, что может быть по-другому. Именно поэтому я и прошу, не надо.

– Он прав, мастер, – вмешался в разговор Топ-Гар, – поймите, если с вами что-то случится, нам всем останется только броситься на свои мечи.

– Вы хотите создать школу? – неожиданно спросил казначей. – Мы построим школу. Я выдам деньги, и стройку начнем уже завтра. Эта будет школа, равной которой нет во всей империи. Арена, термы, силовой и гимнастический залы, столбы – все, что прикажете, только не ввязывайтесь в это дерьмо.

– Пытаешься купить меня, старина?

– Нет, мастер. Пытаюсь сдержать данную клятву.

– А если я поймаю тебя на слове и потребую построить школу? Именно такую, как ты сам описал? Что тогда?

– У вас будет такая школа, – ответил старик, твердо глядя Ал-Тору в глаза.

– Открыть тебе маленький секрет, старина? – неожиданно улыбнулся Ал-Тор. – Ты слишком плохо меня знаешь. Я знал о войне раньше тебя и не сбежал, понимая, что несу ответственность за всех вас. Вы считаете меня незрелым юнцом, который сам не понимает своих желаний, а я давно уже вырос, и если иногда позволяю себе капризы, то только потому, что мне становится невыносимо скучно. Отец вырастил из меня воина, и я ничего другого не умею. Меня не привлекают счета, свитки, возы сена, туши мяса и тому подобные дела. Именно поэтому я и начинаю искать противников. Не приключений, а именно противников. – И помолчав, добавил: – Успокойтесь. Я уже сказал, это не моя война.

Старики дружно вздохнули, заулыбавшись, а юноша медленным шагом направился в термы. Сотник утер ладонью покрывшийся испариной лоб и, повернувшись к казначею, сказал:

– Ну, старый гном, готовься трясти мошной. Ты парню школу обещал.

– А чего ею трясти? – пожал плечами казначей.

– Как это чего? – возмутился сотник. – Ты же ему не школу, а сатраповы палаты пообещал. Придется тратиться.

– Дурак ты, старый, – беззлобно отозвался казначей, – неужели и вправду решил, что я пообещаю такую роскошь, не будучи готовым к тратам? Да у меня деньги на эту школу уже год как отложены, а материалы три месяца назад завозить начали. Понял? Удивить его хотел. Не вышло. Ну да ладно. Главное, он в эту мясорубку не полезет, а остальное мелочи.

– Это верно, – согласился Топ-Гар и, подумав, спросил: – А ну признайся, старый гном, сколько ты денег в столицу заслал помимо налогов.

– Зачем?

– Как это зачем? Да за фирман этот твой.

– Дурень ты дурень, – рассмеялся казначей, – законы знать надо! Каждые три года земельный и налоговый диваны вместе с казначейской палатой определяют лучшего владетеля в каждом пределе. Здесь, на востоке, владетелей только пятеро, да еще наша сатрапия, будь она не ладна.

Мы начали всерьез обстраиваться шесть лет назад. Примерно в то же время бандиты начали разорять наших соседей. Разбойничали тут, конечно, и раньше, но не так активно. Мы свой удел смогли уберечь, а вот соседи нет.

Если не вдаваться в подробности, то за последние пять лет наш удел был единственным, с которого казна имела постоянный растущий доход. А это значит, что владетель тут серьезный, бандитам спуску не дает и о кметах заботится.

Ну а последние налоги так просто манна небесная для казначейства. Война на носу, войска готовить надо, а денег, как всегда, не хватает. Из сатрапии налогов только на треть приходит, да и те с опозданием. Соседи уже два года как не проявлялись, а от нас такие подарочки. Ну на последнем диване казначейству и напомнили о древних правилах.

– И все-таки, сколько?

– Что, интересно стало?

– Да ладно тебе, старый гном, говори давай, – подтолкнул сотник казначея локтем в бок.

– В последний раз две с половиной тысячи золотых. – Усмехнулся казначей.

– Сколько! – опешил Топ-Гар.

– Две с половиной, – повторил казначей, откровенно любуясь произведенным эффектом, – именно столько должен выплачивать в казну наш удел в период полного довольства и благоденствия, если есть наделенные землей кметы.

– А как же они в казначействе узнают, есть кметы или нет?

– Ну для этого есть, во-первых, специальные люди, фискалы, а во-вторых, купцы. Недаром же они стараются по каждому уделу проехать, на каждой ярмарке побывать.

– Стучат, сволочи.

– Ага. А им за это торговые льготы. Потому мы в первый год налогов и не платили. Нет кметов – нет и налогов.

– Погоди. Мы же сами землю пахали.

– Верно. Все делалось силами жителей замка. Деревень-то не было. Ну а как появились деревни, так уж будьте добры прислать налоги. Вот я и посылал.

– Да. Но две с половиной тысячи золотых, поверить не могу.

– Лучше поверь.

– Да уж придется, – усмехнулся сотник, – слушай, но ведь это не все, что у нас есть? В казне же что-то осталось?

– Ты за кого меня принимаешь? – возмутился казначей. – Я уже и на следующий год налоги отложил, а чистая казна у нас сейчас восемьсот тысяч с мелочью.

От названной суммы у бедолаги сотника подкосились ноги, и он молча плюхнулся на ступеньку крыльца. Помолчав несколько терций, Топ-Гар наконец смог перевести дух и, запустив пальцы в седую гриву волос, глухо спросил:

– Ты, что, старый ифрит, казну сатрапии обчистил?

– Обижаешь, старина. Каждый медяк из этой суммы чист как слеза младенца. Все заработано вот этой головой и руками наших крестьян.

– Но как?

– Два последних года оказались урожайными, – начал рассказывать казначей, усаживаясь рядом с сотником, – я оставил кметам зерно на зиму, и на семена, но с избытком. Наполнил наши закрома, а остальное продал. Продал всю излишнюю скотину, птицу, все выделанные кожи, оружие нашего Размана, ну и еще всего по мелочи, сложил все деньги и снарядил караван дальше на восток. Караван-баши, мой старый знакомец, но с ним ездил один из моих многочисленных племянников.