Бастарды

– Но ведь все вы учились у отца, а значит, знаете ровно столько, сколько и я.

– И да и нет, сынок. Да, мы учились у Расула, мы умеем применять эти приемы, но у нас нет главного, мы не мастера боя. Никто из нас не может часами стоять в одной стойке, сотни раз повторять одни и те же движения, доводя их до совершенства. Мы просто по-настоящему хорошие воины, раз смогли дожить до сегодняшнего дня. А все остальное, это ты, сынок. Ты мастер, способный сотню раз показать один и тот же прием, не изменив ни одного движения. Ты, человек, на которого готовы равняться все эти мальчишки, и наконец, ты имя, корона и герб нашего города.

– Но это не значит, что я ничего не должен делать.

– Ты делаешь. Ты учишь бойцов. Обучаешь своих гвардейцев. Сам. Назови мне хотя бы одного владетеля, который опустился бы до обучения своих солдат. В лучшем случае это делают наемные мастера, если их можно так назвать, а в худшем – десятники. Так что перестань придумывать себе проблемы и делай то, что умеешь лучше всего – учи своих воинов. Ведь именно это завещал тебе Расул.

– Верно, но он просил брать только одного ученика, а здесь целая сотня.

– Зато будет, из кого выбрать. Помни, одного, но лучшего.

– Может быть, ты и прав, старина, – с сомнением покачал головой Ал-Тор.

– Конечно, прав. Просто научись быть хозяином своего удела. И тогда все встанет на свои места.

– Ну раз ты предлагаешь мне стать хозяином, тогда, может, ответишь, как много денег уйдет на покупку наложницы. Может, стоит пустить эти деньги на что-то более нужное?

– Только не говори мне, что тебя не тянет к женщинам, иначе я начну волноваться за твое здоровье.

– Да нет, тянет, конечно. Но эту проблему легко решают девочки Санчи.

– Владетель не должен ходить в караванный бордель.

– Почему? Ведь именно туда мы и направились в тот день, когда Медведь решил посвятить меня в тайны любовных утех. И потом, если я могу делить со своими солдатами стол, то почему не могу делить с ними женщин?

– Деля с нами стол, ты оказываешь нам честь, А посещая бордель, унижаешь себя. Неужели наш владетель настолько беден, что не может купить себе наложницу? Нет. Ты богат. Очень богат. Открою тебе один секрет, самая лучшая наложница стоит не более пятидесяти золотых, и это с учетом доставки ее в замок, даже если повезут ее одну. А я уже сегодня могу выделить достаточно средств на то, чтобы их привозили каждую неделю. И это ничуть не уменьшит нашу казну.

– Ты шутишь?! – изумленно спросил Ал-Тор.

– Нет. Я абсолютно серьезен. Можешь менять девиц каждую неделю, но с одним условием. К каждой из них ты будешь входить не менее трех раз.

– Почему именно трех?

– Боги даровали женщинам одну особенность. Зачинать детей только тогда, когда они сами будут к этому готовы. Одна может понести с первого раза, другая, с третьего, а иная и вообще не понести. Только не спрашивай, отчего это так. Я не знаю. Но нам всем нужен наследник. Сделай это, и тогда мы все оставим тебя в покое.

– В каком смысле?

– Ты сможешь делать все, что захочешь. Носиться в одиночку по степи, ходить на охоту, сражаться с разбойниками, и у тебя над душой не будет никого, кроме Медведя. Уж прости, но без него, ты теперь и шагу не ступишь.

– Знаю, – усмехнулся юноша, – он и сейчас за дверью торчит.

– Откуда ты знаешь? – растерялся казначей.

– Слышал, как Юко к нему подходила, когда он дверь приоткрыл.

– Проклятье! Я даже не заметил, что дверь приоткрылась. Вот именно поэтому я и говорю, что есть вещи, которым можешь научить только ты.

Ал-Тор молча кивнул, соглашаясь. И повернулся к двери, ведущей в комнаты Такеши и Юко. Переселяться в отдельный дом, как не раз предлагал им Ал-Тор, островитяне наотрез оказались, заняв две комнаты, примыкавшие к комнатам юноши.

Сообразив, что замечен, Такеши вышел в коридор, кутаясь в белый шелковый халат. Смущенно улыбнувшись, огромный островитянин развел руками и негромко сказал:

– Простите, хозяин, но я услышал, что вы остановились в коридоре и завели беседу. В этом случае я должен быть рядом.

– Зачем? Что может мне угрожать в собственном доме?

– Может быть, ничего. Но это привычка многих лет и, говоря откровенно, я не собираюсь от нее избавляться. Просто не обращайте на нас внимания.

– На кого это вас?

– На меня и Юко. Просто знайте, что один из нас всегда будет находиться за вашей спиной.

– Ну ты, понятно. Но она. Она же не телохранитель, а тем более это твоя жена.

– Именно поэтому в доме чаще всего рядом будет она, но на улице, не важно где, я.

– И возможно, очень скоро, вас будет сопровождать наш сын, – добавила сама Юко, выходя из комнаты.

Мужчины дружно уставились на изящную, словно статуэтка, девушку. Неожиданно до Ал-Тора дошло, что она сказала, и юноша грозно сдвинул брови, повернувшись к Такеши.

– Тебе, что, Медведь, совсем мозги отшибло? Делать из беременной жены телохранителя! Это ж надо, додуматься?!

– Я не телохранитель, хозяин… – начала было Юко, но Ал-Тор не дал ей закончить.

– Вот именно! Еще чего не хватало?! Ты управляешь домом. Вот и управляй, а в эти дела лезть не смей. Пойми, дуреха, это же первый ребенок который родится в этом доме. Не дай клинок, что-то пойдет не так, сам лично из вас души вытрясу. Ясно?

– Ясно, хозяин, – улыбнулась девушка, – но я знаю только одно, – добавила она, – если бы не вы, этого ребенка никогда бы не было. А поэтому можете начинать вытряхивать из меня душу прямо сейчас, но пока вы дома, я буду рядом с вами. На всякий случай. Вы же сами сказали, что я управляю домом, значит, я просто должна быть рядом, вдруг вам что-то понадобится.

Лукаво улыбнулась девушка и, грациозно поклонившись, скрылась за дверью. Такеши растерянно проводил жену взглядом и, повернувшись к Ал-Тору, растерянно проговорил:

– Простите, хозяин, я и сам не знал, что она понесла.

– Зато теперь знаешь. А значит, остаешься дома рядом с ней. По крайней мере до тех пор, пока она не родит.

– Нет. Не позорьте меня так, хозяин. Я служу вам. Это мой долг. Наш долг. И если меня не будет рядом с вами вне замка, то мне не будет места и в этой комнате. Она же просто выгонит меня, – пробурчал он вполголоса последнюю фразу, оглядываясь на дверь.

– Да ну вас всех к ифриту в задницу, – махнул рукой юноша, сообразив, что спорить с этой семейкой – только попусту терять время, – делайте, что хотите. Ну почему у меня всегда так? Хочу сделать лучше, а получается один иблис знает что.