Бастиано Романо

— Ты используешь громкие слова, потому что хочешь, чтобы я замолчала? Потому что я знаю, что значит "предосторожность"".

Конечно, она знала.

Я прислонился к барной стойке, во рту появился кислый привкус, и я произнес.

— Прости, малышка. Я должен обучить Ариану. Ее первая смена на следующей неделе.

Мы с Тесси редко виделись, но у меня был процветающий бизнес, которым нужно было управлять, сотрудники, о которых нужно было заботиться, и клиенты, о которых нужно было думать. Это было отстойно, но это был и реальный мир. У меня был сын в Алабаме и младшая сестра в Калифорнии. Тем временем территория Романо охватывала Восточную Канаду и Северо-Восточную Америку. И хотя я хотел защитить Тесси, с нашей кровью она довольно скоро узнает, какой хреновой может быть жизнь.

Ариана посмотрела между мной и Тесси, ее глаза коротко пробежались по моему лицу, а затем остановились на лице Тесси.

— Не понимаю, почему ты не можешь побыть здесь, пока я стажируюсь.

Тесси наклонилась вперед. Ее глаза сияли, когда она кивала головой, как одна из тех кукол-хулахуп на приборной панели автомобиля, едущего со скоростью сто двадцать миль в час.

— Можно? — Она сжала ладони и переплела пальцы. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Бастиан.

Я хотел провести время с сестрой, конечно, но я не хотел, чтобы она была свидетелем моей неустанной битвы с Арианой.

Битвы.

Вражды.

Прелюдии.

Как бы вы это ни называли, это было неуместно для восьмилетнего ребенка.

Но Тесси и так было трудно отказать один раз, а отказать ей дважды я не мог, поэтому кивнул головой. Тесси спрыгнула со своего места, как летающая обезьянка, крепко вцепилась в меня, когда я поймал ее в воздухе, и прижалась к моей щеке несколькими небрежными поцелуями.

Я заметил любопытные глаза Арианы, когда перекладывал Тесси на спину. В этих морских зеленых глубинах таился вопрос, но я был не из тех, кто спрашивает. Я был из тех, кто требует. Но при Тесси я не мог, потому что не хотел, чтобы она думала, что это нормально, когда какой-то ублюдок так с ней обращается.

Лицемерие не покидало меня.

Как будто мне есть до этого дело.

Я начал говорить в быстром темпе.

— Сегодня вечером тебе пришлют домой меню напитков. Прочитай его. Запомни его. Живи им. К следующему тренингу ты должна будешь уметь готовить, описывать и продавать все, что есть в меню.

Ее глаза рекламировали ее ненависть ко мне, как огромный рекламный щит на Таймс-сквер.

— И это?

Я смерил ее взглядом за то, что она меня прервала, но эффективность моего взгляда, вероятно, уменьшилась из-за очаровательной восьмилетней девочки, прижавшейся к моей спине.

— Завтра. В то же время.

Глаза Арианы встретились с моими, и она скрестила руки.

— Это будет в половине первого или в три часа второго? — она посмотрела на часы.

Ариана ничего не упускала из виду. У Эльзы было такое же отношение. Мне это нравилось в ней, поэтому, увидев это в Ариане, я разозлился.

Я проигнорировал и ее отношение, и ее вопрос, не желая сегодня больше заниматься ерундой.

— Блендеры в задней части бара. Убедись, что крышки плотно закрыты, прежде чем нажимать на кнопки. Крышки заглушают звук, а никто не хочет слышать, как работает помощник.

Она проигнорировала этот выпад, не обращая внимания на то, что я такой же засранец. Что-то в этом — и в ней — заставляло меня чувствовать себя незащищенным. Я хотел, чтобы она была такой же, как все.

Трусихой.

Жалкой.

Слабой.

Беспомощной.

Но даже думая так, я понимал, что она не такая. Она либо сопротивлялась, либо полностью игнорировала меня, и это, в свою очередь, нервировало меня. Мне нужно было, чтобы она ушла.

Сейчас же.

Я указал на дверь за ее плечом и заговорил еще быстрее.

— Лед в морозилке в подвале. Когда наступит твоя смена, а тебя назначили дежурить справа, ты должна будешь принести лед наверх, когда его уровень достигнет примерно двадцати процентов. Под шкафами на верхних полках хранятся дополнительные бутылки с алкоголем.

Я открыл один из верхних шкафов.

— Всегда держи каждую бутылку в запасе. Если останется только две, ты должна будешь пополнить их запасы из подвала. За исключением Dom Perignon, Patron, Grey Goose, Crown Royal, Hennessy, Ciroc, Johnnie Walker, Don Julio, Maker's Mark, Belvedere и Bombay Sapphire.

Я указал на ряды с этими бутылками и закрыл шкаф, прежде чем она успела перечислить бренды.

— Это наши самые продаваемые. Ты будешь продвигать их. Всегда. И когда их останется пять бутылок, пополняй запасы. Всегда.

Я указал на ряды рычагов кранов.

— Алкоголь в кранах пополняется продавцом во время подготовки к открытию. Дополнительные правила будут в справочнике для сотрудников, который я отправил тебе по электронной почте сегодня утром, вместе с твоим первоначальным предложением, соглашением о неразглашении и контрактом. Срок действия предложения истекает в полночь. Есть вопросы?

Это был вызов. Я вываливал на нее информацию быстрее, чем многие успевали ее запомнить, но если бы она задала вопрос, это было бы равносильно признанию провала. А если быть честным, то никто из нас этого не хотел.

Я прекрасно понимал, что Тесси здесь, и прекрасно понимал, что хотел бы сказать, если бы ее не было.

Я перегну тебя через свое колено.

Отшлепаю по этой идеальной, круглой попке.

Покажу тебе, что бывает, когда ты плохо себя ведешь.

Наши взгляды встретились, наши решимости спутались, и я поднял одну бровь. Еще один вызов. Мои глаза сузились, когда я прочитал невысказанные слова, которые кричали ее глаза.

Ты не сможешь меня обмануть, — дразнили они.

Я знаю, что ты делаешь, — насмехались они.

Я вижу тебя, — уничтожают они.

Возможно, ее глаза и покорили меня, но все, что дали мне эти надутые, вызывающие губы, — это короткое "Нет". Она схватила сумку, перекинула ее через плечо и вернула свой пристальный взгляд на меня.

— Я так понимаю, на этом тренировки закончились?

Она снова посмотрела на часы, прежде чем продолжить:

— Ха. У тебя ушло два часа на пятнадцатиминутную работу. Забавно. Я никогда не считала тебя, — ее глаза опустились к моему члену, — … некомпетентным. — Она подняла глаза на Тесси, и ее голос превратился в нечто более теплое, чем я когда-либо получал. — Увидимся, Тесси, — сказала она, успешно назвав мою сестру прозвищем, которое она не разрешила мне использовать.

А потом она ушла, покачивая бедрами, дразня меня с каждым шагом к двери.