Бастиано Романо
Шрифт:
Мои руки все еще были на полу, а задница — в воздухе, когда Бастиан вышел. Его глаза впились в мои с жуткой точностью, и я поддалась ярости.
Они были смертоносными.
Яркими.
Раздраженными.
Если бы у смерти было лицо, то это было бы лицо Бастиана.
И он смотрел прямо на меня.
БАСТИАНО РОМАНО
В ресторанном бизнесе говорят, что если вы получили премию Джеймса Бирда, значит, вы добились больших успехов. Это повод для гордости. Что-то, что можно поставить
Но у меня была не одна, не две, а три награды Джеймса Бирда за лучший ресторан. Три гребаных награды Джеймса Бирда, а я заботился о каком-то жалком придурке из подмышек Нижнего Ист-Сайда.
Это, черт возьми, не было похоже на то, чтобы стать большим.
Томми Бьянки думал, что ему сойдет с рук выманивание денег у моей семьи и обрюхачивание моей троюродной сестры. Мы, конечно, злились из-за денег, но этого было недостаточно, чтобы навестить меня, дядю Винса или Джио — не говоря уже о нас троих вместе.
В любой другой день это был бы простой солдат Романо, обрушивший на его голову дождь ударов. Но Томми Бьянки совершил ошибку, бросив деньги, которые он содрал с нас, моей кузине и велев ей найти ближайшую клинику, когда она со слезами на глазах сообщила ему, что беременна.
Джио, конечно, был оскорблен, не обращая внимания на то, что совсем недавно он пытался заложить эту же кузину мне. Дядя Винс, напротив, был в полной ярости, и это делало его смертельно опасным.
Этого нельзя было понять, просто взглянув на него. Но я знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что рука, которую он держит в кармане брюк своего сшитого на заказ костюма от Тома Форда, сжата, а непринужденность его тона скрывает густо завуалированную ярость.
Дядя Винс прислонился к краю моего стола и скрестил ноги в лодыжках.
— Марта. — Он наклонил голову в сторону. — Я помню ее. Милая девушка. Очень жаль.
Я боролся с желанием вздохнуть. Мы разыгрывали Бьянки. Это должно было быть весело. Это должно было удовлетворить месть, которую по праву заслужила моя кузина. Но мне было скучно. Скучно от всего этого. Эта жизнь. Эта работа. Этот разговор.
Неужели они не могут позаботиться о нем и покончить с этим?
Бьянки опустил голову, но я чувствовал напряжение в его теле. Оно проникало в комнату, делая воздух таким густым, что душило меня почти так же сильно, как мой долг перед этой семьей. Пот струйкой стекал по носу Бьянки и капал на дерево, пачкая макассарское эбеновое дерево, размазанное по полу.
Прошла еще одна секунда.
Еще одна капля пота на моем полу стоимостью в сто тысяч долларов.
Еще один фактор.
Еще одна причина уйти.
Я мог бы выйти за дверь прямо сейчас. Джио и дяде Винсу я был не нужен. Но мне не хотелось слушать очередную лекцию о важности вступления в семейный бизнес от Джио, и я не хотел разочаровывать дядю Винса.
Решения, решения.
— Жаль? — Голос Бьянки был писклявым. Вполне подходящий для вредителя. Он хорошо играл высокомерного плейбоя, пока не столкнулся лицом к лицу с настоящими волками.
С нами.
Хвост, зажатый между ног, его устраивал, я полагаю. Так же, как белая краска подходит клоуну.
— Я забыл, как она выглядит. О, подожди. — Винс повернулся ко мне. — Разве ты не видел ее на днях, Бастиан?
Я подавил ухмылку. Я высмеивал Ашера за драматизм, но на самом деле он научился этому у дяди Винса. Он
был в основном прямолинеен, но все же он был Романо. А у Романо все было продумано до мелочей.Если Винс назначал мне встречу, то она должна была состояться не просто у него или у меня дома в обычное время. Это должна быть кромешная тьма и глушь. Чем больше тумана, тем лучше.
— Хм… — Я сделал паузу, вытягивая из Бьянки страдания. — Я не помню. — Уголок моих губ дернулся вверх, когда Бьянки вздрогнул.
Жалко.
Джио прочистил горло и подошел к тому месту, где я сидел за своим столом.
— Почему бы нам не посмотреть записи с камер наблюдения?
Я нажал на кнопку в нижнем углу стола, и дерево отодвинулось, а из фальш-столешницы выдвинулись экраны. На одном из экранов появилось изображение Арианы, разговаривающей по телефону.
Джио кивнул головой в сторону двери, жестом предлагая мне посмотреть, что с ней. Я встал, радуясь тому, что ушел отсюда. Может быть, я смогу спасти эту ночь. Разберусь с Арианой, а потом отправлюсь в «Бродягу», чтобы найти киску.
Я прошел мимо своего стола, не обращая внимания на жалкую трату кислорода на полу. Повернув ручку, я толкнул дверь, и мой взгляд упал на задницу Арианы. Она была согнута в талии, ее круглая попка была обращена в сторону от меня, но я все равно мог различить ее щедрые изгибы.
Она подняла голову, и ее яркие сине-зеленые глаза уставились на меня. Я не стал скрывать своего раздражения по поводу того, что мне придется провести ночь с Бьянки. Может быть, потому, что ее поза — нагнувшись передо мной, с выгнутой задницей — выглядела такой уязвимой. А может, потому, что мне надоело сдерживаться перед всеми.
Я не знал точно, почему, но впервые за всю свою взрослую жизнь я опустил свои стены.
Я позволил ей увидеть мою ярость.
Мою неизлечимую ярость.
ГЛАВА 16
Выполняйте свой долг так, как вы его видите,
и будьте готовы к последствиям.
Джордж С. Паттон-младший
БАСТИАНО РОМАНО
Ее глаза расширились, когда она молча изучала меня.
— Я разговаривала по телефону, но я уже уходила. — Ее тон оставался непринужденным, но я уловил легкую одышку. Дразнящее движение ее груди вверх-вниз при каждом вдохе и выдохе.
Я сделал шаг вперед, и она приподнялась, потеряв равновесие, когда я сделал еще один шаг к ней. Пошатнув равновесие, она быстро развернулась, чтобы уйти, но моя рука вырвалась и прижалась к стене, преграждая ей путь.
Она повернулась еще дальше, чтобы не касаться меня. Я ухмыльнулся, глядя на ее новую позицию. Теперь она стояла лицом к стене, и я прижал свою руку к стене с другой стороны, фактически загородив ее.
Она могла бы увернуться от моей руки или оттолкнуть ее в сторону, и я бы ей позволил. Но она этого не сделала, и я сделал шаг вперед.
Потом еще один.
И еще один.
С каждым моим шагом она двигалась вместе со мной, пока ее передняя часть не прижалась вплотную к стене. Я остановился, когда нас разделял лишь миллиметр. Ее тяжелое дыхание заполнило воздух вокруг наших тел.
Музыка для моих гребаных ушей.
Я убрал ее волосы с плеча, позволив пальцу задержаться на ее коже дольше, чем нужно.
Ее голова упала вперед, и она прижалась к стене.
— Что ты делаешь? — Ее хриплый шепот обхватил мой член и не отпускал.