Батальоны тьмы. Трилогия
Шрифт:
– А я весь в крови - не видишь?
– Ну хоть попробуй!
– Не могу!… Так ведь Гораций вот-вот должен подойти! Где же чертов робот? Гораций!
– Гораций!
– эхом откликнулась Лиз.
– Ох, Марвелл, не по душе мне все! Хок что-то замышляет.
– Пусть замышляет, лишь бы руки не распускал! Лиз, ты у нас самая умная, объясни мне, что за чертовщина здесь творится? Этот идиот что-то талдычил про Спингарна и крокодилов… Что он тебе говорил, когда я был в отключке?
– У него эсхатологическое видение.
– Чего-чего?
– Ну, своеобразные понятия о смерти и загробной жизни, о
– задумчиво повторила она брань Хока и увидела, кик округлились глаза Марвелла.
– Однако есть в его бреднях подспудный логический элемент.
– Тебе бы надо одной лететь, - рассудил Марвелл.
– Я здесь совсем не нужен.
– Что правда, то правда, - согласилась Лиз.
– Пока что пользы от тебя никакой.
– Тогда ты сделай что-нибудь!
– Что, например?
Они па некоторое время погрузились в раздумья, но Марвелл не мог надолго отвлечься от мысли о злокозненном сержанте.
– Что же все-таки у пего па уме? Какого 4t-pra on вздумал пропускать нас через «врата ада»? И есть ли тут связь со Спингарном?
Лиз молчала. Все её замыслы потерпели фиаско. Вернее, были опрокинуты ходом событий. К тому времени, как вернется робот, она придумает, что делать дальше. Марвеллу её молчание не поправилось, вызвало подозрения.
– Лиз!
– прохрипел он.
– Договорись с этим старым ублюдком! Постарайся вразумить его, предложи ему все, чего бы он ни пожелал. Слышишь?
Лиз облизнула губы и попыталась стряхнуть мух, роем набросившихся на её потное тело. Солнце медленно плыло в небе. Яма?… Что за яма? Жабы?… Странные, однако, у него выражения. Впрочем, примитивным существам свойственно навешивать ближним уничижительные ярлыки - животные, хищники становятся для них эвфемизмами врага. По что он имеет против жаб?… Вполне безобидные существа! Она отметила, что в маниакальном бреде Хока присутствует элемент логики, однако уловить его не так-то просто. Спингарн - старый черт, яма, нечисть в аду! Какая-то связь во всем, безусловно, есть, но она ускользала от Лиз. Ощущая резь в глазах, сухость в горле и ломоту в суставах, она снова заснула.
Теперь Марвелл разбудил её.
– Лиз! Просыпайся, чертова кукла! Робот здесь. Гораций, ты здесь?
– Здесь, cap, - раздался пронзительный голос робота.
– Так иди же сюда скорее, болван!
Лиз очнулась от собственного храпа. Хорошенький у неё вид, нечего сказать! Ей до боли захотелось вымыться и сменить одежду.
– Гораций!
– присоединилась она к Марвеллу.
– Развяжи веревки, живо!
Робот заскользил по песку к лощине, где оставил их сержант Хок. Нелепо испытывать чувство благодарности к этому беспардонному, самодовольному автомату, подумала Лиз, тем не менее она его испытывала. Оно сменилось недоумением, когда Гораций безмолвно склонился над ними, - он вовсе не торопился их освобождать.
– Скорее, Гораций!
– надрывался Марвелл.
– У меня все кости трещат, сними с меня путы и поищи, где у этого психопата запас спиртного, мне надо срочно что-нибудь выпить! А если он
Робот не отзывался.
– Гораций!
– повелительно вскричала Лиз и вдруг похолодела.
– Гораций!
– Чего ты ждешь, шут гороховый?!
– Голос Марвелла звучал надтреснуто, видно, он перенапряг связки.
– Давай, меня первого!
– Нет!
– в ужасе прошептала Лиз. Марвелл повернул к ней голову.
– Что - нет? Что ты, черт побери, хочешь этим сказать?!
– Гораций, - упавшим голосом произнесла Лиз, не обратив на Марвелла никакого внимания, - ты встретил таинственную силу?
– Нет, мисс Хэсселл, - с готовностью откликнулся робот.
– Я провел всесторонний анализ остатков генетического кода и не обнаружил никаких признаков экстравселенского присутствия, за исключением тех, которые вы с мистером Марвеллом уже имели возможность наблюдать.
– Развяжи меня!
– взревел Марвелл.
– Ты слышишь? Лиз уже поняла, что опасалась не напрасно.
– Ну и что дальше? Никаких предположений?
– допытывалась она.
– Даже чисто теоретических?
– Путем экстраполяции вашего чувственного опыта и данных, которыми я располагаю, я сформулировал рабочую концепцию. Согласно ей, в данной ситуации имеет место определенный структурный сдвиг. Сочетание ощущаемых мною энергетических потоков позволяет допустить вероятность подобного сдвига.
– Если ты меня сейчас не развяжешь, - бушевал Марвелл, - я пущу тебя на переплавку, а твой мозг вмонтирую в пылесос!
Как ни трудно пропустить мимо ушей такую угрозу, но робот и на неё не отреагировал. Он стоял неподвижно, и золотисто-багровое сияние его бархатной оболочки рассеивало полумрак под пальмовым шатром.
– Ты не собираешься нас освобождать?
– спросила Лиз.
– Нет, мисс.
Марвелл едва не лопнул от злости. Скуластое лицо налилось кровью, черные усы стояли торчком; он беззвучно хватал губами воздух, не в силах вымолвить ни слова. Лиз вдруг стало смешно. Для полного счастья не хватало только взбунтовавшегося робота! Приступ истерического смеха причинил ей жгучую боль, так как песок впивался в нежную кожу. Дело кончилось тем, что она разрыдалась.
– Что-о!
– наконец справился с собой Марвелл.
– Ты, краснокожий кретин! Жертва электронного аборта! Да я тебя по частям разберу! Да я…
– Ничего ты не сделаешь!
– Лиз заплакала.
– Он и пальцем не пошевелит.
– Гораций!
– прорычал Марвелл.
– Почему ты не хочешь нас выручить?!
– Могу объяснить, сэр.
– Ну так объясни!
– Боюсь, сэр, что мои инструкции не позволяют мне менять…
– Коэффициент вероятности!
– догадалась Лиз.
– Они его так настроили, Марвелл, - не вмешиваться в наши дела на Талискере!
– Это правда?
– Мисс Хэсселл, как всегда, права, сэр.
– Но я голоден, умираю от жажды, у меня все тело ломит.
– Да, сэр, я вижу, вы в плачевном состоянии.
– Ах, ты видишь?! Этот ублюдок видит! Уж я позабочусь о твоем перепрограммировании. Вот тогда и погляжу, в каком ты будешь состоянии! Я…
– Хватит!
– оборвала его Лиз.
– Я устала от твоих криков! Придумай лучше, как убедить его вмешаться! Робот произнес топом чопорной старой девы: