BATTLEFRONT: Сумеречная рота

Намир находил в этом удовлетворение, но пытался не показывать этого.

К концу четвертых суток, когда Намир ковырялся в содержимом подноса (пюре из каких-то клубней, безвкусных, но лучше, чем еда на «Громовержце»), его вызвали на один из верхних этажей жилого квартала, чтобы разобраться с какой-то «дисциплинарной проблемой» с участием бойца одного из отделений, которого застукали в пустом жилище. «Очередной мародер», — подумал Намир и потащился по лабиринтам проходов жилого квартала. Единственным их украшением были какие-то небольшие портреты, гравюрки или веточки, которыми жители осмеливались отмечать свои двери. Видать, жизнь в Империи унылая, подумал Намир, но она не лишена комфорта.

Источник «дисциплинарной проблемы» стал понятен, как только он добрался до двенадцатого этажа. Громыхающий бас, от которого гудели стены. Он пошел на звук и, завернув за угол, увидел Гадрена, который, улыбаясь во весь свой зубастый рот, стоял напротив двери.

— И ты вызвал своего командира лишь ради этого? — спросил Намир. Ему пришлось почти орать, чтобы перекрыть грохот ударов.

— Она твоя протеже, — ответил Гадрен, пожав тяжелыми плечами. — Хоть твое отделение теперь под моим началом, я не хочу превышать полномочий.

Намир припечатал Гадрена злым взглядом, затем вошел в коридор. Когда дверь отъехала в сторону, помещение заполнил грохот — не только басовые, но еще и жутковатые ноты, издаваемые неведомыми Намиру инструментами, под которые человеческий и нечеловеческий голоса тянули какую-то невразумительную песню. У Намира аж кости заныли от вибраций. Он вошел в блок по грязному желтому коврику, миновал стол, заставленный стеклянными статуэтками животных, и увидел, кто производил весь этот шум.

Распустив рыжие, мокрые от пота волосы, босая, но в полном боевом комбинезоне Таракашка исступленно танцевала в жилой комнате, раскачиваясь и изгибаясь всем своим худым телом. Она заметила Намира лишь спустя минуту и, бесстыдно ухмыльнувшись, хлопнула ладонью по кнопке на стене.

Музыка прекратилась.

— Ты не у себя дома, — сказал Намир. — Постарайся вести себя хоть немного достойно.

— Жаловались на громкость, — добавил сзади Гадрен.

— Но мне ведь можно тут побыть? — спросила Таракашка. Она по-прежнему улыбалась. Намир не помнил, чтобы она когда-нибудь улыбалась. Он вообще не помнил, чтобы она когда-нибудь выглядела как девочка.

Можно, — ответил Намир. — Но будь на связи. Вдруг ты понадобишься своему отделению.

Гадрен вышел следом за ним. Когда дверь закрылась, он услышал гулкий грудной смех чужака.

— Я знаю, что у тебя есть другие дела, — сказал он, взяв его за плечо кожистой лапой. — И понимаю, что они куда важнее. Но мне кажется, что ты вполне заслужил увидеть это.

— Ну и тварь же ты, — ответил Намир. На душе у него полегчало, и с этим настроением он вернулся в командный центр.

Оно продержалось целый час, пока не пришло донесение от часовых: группа Красавчика попала в засаду во время минирования. Из всего отделения уцелел лишь один человек.

Руки Корбо уже были перевязаны и обработаны. Молодой человек с Хейдорала лежал на койке во временном лазарете роты — отмытой дочиста квартире, в которой расположились два медика Сумеречной. Корбо лежал на спине, его била дрожь, пока он говорил.

Группа Красавчика была атакована имперской бронированной машиной — не танком или шагоходом, а сегментированным металлическим червем, который скользил на репульсорах по рельсам. Он был вооружен огнеметами и парализаторами — более мощное оружие, подозревал Намир, могло обрушить туннели. Красавчик едва успел отдать приказ бежать, прежде чем его сожгло.

Намир не стал выспрашивать у Корбо подробностей боя или как ему удалось убежать. Когда молодой человек запнулся, вспомнив пережитый ужас, Намир только спросил:

— Ты уверен, что остальные погибли, а не попали в плен?

— Да, — ответил Корбо.

От этих слов в груди у Намира возникло не то чтобы облегчение — какое-то более тяжелое и болезненное чувство, от которого сомнения сменились сосредоточенностью, но все равно оно тяготило его сердце.

— Отдыхай, — сказал он. — Мы отомстим за них.

За все дни беготни и пряток по туннелям во время минирования Сумеречная потеряла лишь троих. Теперь еще трое погибли за одну ночь. Шагая по жилому кварталу, Намир не мог понять, ощущал он собственное беспокойство или своих солдат, пока на кухне, переоборудованной под оружейную, его не встретила Головня.

— Мы не наносили ответного удара — настоящего — с самой Коерти, — сказала она. — Если хочешь сделать им больно, недостатка в добровольцах не будет.

— Мы сделаем им больно, — ответил Намир. Он пристегнул к поясу пару запасных энергоячеек, обхлопал себя, проверяя, надежно ли закреплено снаряжение. — Завтра вернемся к работе, но сегодня вечером…

— Челис знает, что ты идешь? — спросила Головня.

— Я в долгу перед Красавчиком.

— Это был вопрос, — сказала она, — а не возражение.

Две группы отправились на поиск машины, заживо спалившей троих солдат. Головня шла впереди, высматривая вражеские патрули или отслеживая энергетический след: такая большая машина на репульсорах вполне могла их оставить. Остальные рассыпались вокруг места, где Красавчик попал в засаду, прочесывая туннели за спиной Головни.

Большинство охотников хорошо знали Красавчика: Карвер, который учился вместе с ним в Имперской академии. Намир с Головней, конечно же. Дергунчик пошла по просьбе Намира — ему нужны были солдаты, умевшие обращаться с тяжелым вооружением, чтобы разделаться с машиной. Мейдью пошла из-за Намира. Гадрена общим решением оставили в тылу. Намир отверг идею привлечь к делу побольше новобранцев с Хейдорала, которые были друзьями Корбо и погибших, — у них было слишком мало опыта, чтобы идти в эскадрон смерти.

Группы перехватили червя, когда его экипаж высаживался возле имперского контрольно-пропускного поста. Тяжелого вооружения не понадобилось. Вражеские офицеры попали под шквальный огонь бластеров. Если кто и пережил залп, то ненадолго — их просто забили насмерть. От гранаты, брошенной в люк, машина рухнула, испуская химические пары и треща от электрических разрядов.

Когда часовые имперского аванпоста кинулись на помощь союзникам, миссия группы уже была закончена. Но Намир не отзывал их, пока не подошло еще больше вражеских подкреплений, пока солдаты Сумеречной не перебили еще несколько десятков офицеров и штурмовиков, взыскав сторицей за уничтожение отделения Красавчика. Когда Намир и его товарищи наконец отступили в туннели, двери контрольно-пропускного поста были завалены трупами.

Солдаты в жилом квартале встречали возвращение группы. Некоторые из участников вылазки отправились в кафетерий поделиться рассказами о победе с товарищами за завтраком. Головня обещала рассказать все Корбо и Таракашке.

Другие же отправились прочесывать жилые помещения, будучи уверенными, что кто-то из жителей сливает информацию Империи, отчего и было уничтожено отделение Красавчика. Они обнаружили передатчик у того желтобородого старика, который говорил на первой встрече с гражданскими, и избили его до полусмерти, прежде чем Гадрен успел вмешаться.