Байки офицерского кафе-2. Забавные истории из жизни спецназа ГРУ ГШ

Утро вечера мудренее. Наконец все прояснилось. Но… теперь был нанесен материальный ущерб «родной милиции». Парень Галл был молодой и здоровый, а потому успел, до того как силы его оставили, отъесть около четверти матраца. Позвонили в роту старшине, чтобы принес другой. Вот за этим занятием я и встретил прапорщика Прутика.

Прибывший Галкин ходил, опустив глаза, боясь возмездия. Но я, вспоминая свои лейтенантские годы, только посмеялся и приказал принести в роту новый матрац. Что и было сделано. А через пару месяцев лейтенант Галкин убыл в Афганистан исполнять интернациональный долг. И говорят, делал это неплохо.

Люди в белых халатах

Служил в десятой роте Крымской бригады командир группы Саня Асламов. Прибыл он к нам из пехоты, окончив незадолго до этого Благовещенское общевойсковое училище. Парень он был неплохой, неглупый, но и выпить совсем не дурак. Причем последнее превалировало.

Случай, который я описываю, имеет отношение уже к тому печальному периоду, когда началось деление Вооруженных сил СССР. Офицеры, по несколько человек в месяц, подавали рапорта на увольнение из армии. Дисциплина в среде офицеров упала, даже более чем в среде солдат и сержантов. Не отличаясь и ранее трезвым образом жизни, Саня откровенно бухал. Как-то, выдвигаясь в общественном транспорте на работу, в состоянии сильной алкогольной абстиненции он терзался единственной мыслью, где поправить голову. Несмотря на то что Союза уже не было, алкогольных напитков в свободной продаже также еще не появилось. Оставалось ждать, когда откроется кафе «Ассоль», где подавали пиво. Но сил терпеть уже почти не было. «Отец Кондратий» обнимал все крепче. Ему помогали пассажиры в час пик. Сердце билось через раз, и холодный, противный, липкий пот заливал испариной лоб.

Автобус наконец достиг конечного пункта, и Саня, вывалившись из его чрева, с жадностью хлебнул свежего воздуха. Круги перед глазами прошли, но возник мираж. Саня даже подумал, что началась белая горячка. Прямо по ходу движения, метрах в ста, стояла стопка ящиков. Ящиков с пивом!!! Вид этого был настолько нереален, что Саня зажмурился.

Однако, когда открыл глаза, ни ящики, ни тетка в грязном белом халате, торговавшая пивом, никуда не делись. Обычное опасение, что вдруг мне не достанется, слабо дернулось и затухло. К тетке подходили по одному, брали бутылку и пропадали. Очереди, по сути, не было. Не спеша и даже торжественно Саня подошел к продавщице. Мираж не рассеялся.

Саня недоверчиво спросил:

— Пиво?

Продавщица зябко поежилась и недовольно буркнула:

— Не кефир же! Сам не видишь?

Осознав, что он спасен, Асламов снял фуражку и, кланяясь, произнес:

— Люди в белых халатах! Низко вам поклониться хочу!

Нечистая!

Эта история, несмотря на всю ее кажущуюся нереальность, действительно произошла в 10-й бригаде спецназначения в 1991 году. Первым рассказал мне об этих событиях сержант Карасев, служивший в моем отряде в роте связи. Парень весьма толковый, образованный и уважаемый, он был лучшим радистом бригады. Да и на Вооруженных силах за год до этого занял второе место. Поэтому я и прислушался к его рассказу.

— Товарищ майор, Вы слышали, в бригаде нечистая завелась? — спросил меня как-то Саня.

— Саша! Ты вроде бы взрослый мальчик, а во всякие сказки веришь, — отмахнулся я.

— Да точно! Вы что, ничего не знаете? — настаивал Карасев. — Обратили внимание, что на всех машинах автороты теперь иконки в кабинах?

Это была сущая правда, а, кроме того, и водители, не скрывая, носили крестики. Я-то счел это проявлением слабой требовательности со стороны командования автороты и бригады. Но оказалось, что это было официально разрешено, и чтобы избавиться от нечисти, командование вызывало из Старого Крыма священников.

А началось все с того, что в автопарке, в одном из боксов автороты солдаты стали замечать, что вроде кто-то ходит, залезает в машины, даже слышали, как хлопала дверца кабины дальней машины, но никого не видели. Сначала этому не придавали особого значения, но вскоре кто-то сказал, что это, наверное, «Барабашка» балует. В то время как раз прошла передача о том, как в комнате, где жили три девушки, завелся домовой, с которым они перестукивались и потому назвали «Барабашка». Так получилось, что имя стало нарицательным. Но советские солдаты — не девицы и перестукиваться не стали. Они начали всячески оскорблять неизвестного и вызывали выйти в чисто поле разобраться. И так они достали этого «Барабашку», что в один прекрасный или, скорее, ужасный миг гаечный ключ, лежавший на крыле машины, полетел в обидчика и ударился в стену рядом с его головой. Не упал, а именно полетел, поскольку от места, где лежал ключ, до стены было метра два. Причем ударился с такой силой, что отколол кусок известняка.

Все свидетели этого события мигом покинули злосчастный бокс.

Но и в последующем там творились жуткие вещи. Вскоре после этого, потеряв управление, перевернулась машина с бельем. Пострадал солдат, сидевший в кузове. Еще через месяц на ровном участке перевернулась машина с личным составом, возвращавшимся с учений. Слава Богу! Никто не пострадал.

Водители-дембеля откровенно отказывались ездить, объясняя это происками «Барабашки». Понятное дело, что им никто не верил.

А между тем на необычные явления стали обращать внимания и другие солдаты и сержанты.

Тот же Саня Карасев рассказывал, как будучи разводящим выставлял на пост нашего часового взамен часового старого караула:

«Пришли с разводящим старого караула на пост. Уже темно было. Подходим к часовому, а он — «ни стой, кто идет!», ни «здрасте». Подошли ближе. Весь бледный стоит и колотится. Его сержант на него давай орать. Ты что, мол, устав забыл? А часовой в ответ: «Товарищ сержант! Тут такое творится…». А сержант — уже дембель: «Да что тут может твориться? Хватит мне всякую чушь рассказывать!». И тут мы все почувствовали. Нет, не увидели, а именно почувствовали, как к нам из темноты приближается нечто. Даже мороз по коже, и волосы на затылке зашевелились. А сержант тот во время разговора ключи на стропе крутил. Чувствуем, это нечто уже совсем рядом.

Сержант замолчал, но ключи по инерции крутит. И вдруг эти ключи в воздухе зависли, будто поймал их кто-то, но никого не видно. Стоим, ошалело на эти ключи пялимся. Секунд пятнадцать-двадцать они висели, а потом их будто кто-то отпустил. И чувствуем, удаляется оно. Я часового выставлять, а он чуть не в слезы — не останусь. Уговорил, оставил. А когда через два часа пришел, тот рассказал, что, как только мы ушли, будто кто-то бегать начал и за ворота дергать, да с такой силой, что тяжеленные металлические ворота ходуном ходили».

Слухи о непонятном явлении дошли и до офицеров. Реагировали по-разному. Но был в бригаде старлей, Юра Петров, который очень живо интересовался паранормальными явлениями. Он-то и отправился на переговоры с «Барабашкой». Взял две проволочные рамки в руки и предварительно договорился с оппонентом, что если на его вопрос ответ положительный — рамки скрещиваются, а если отрицательный — остаются неподвижными. В ходе переговоров выяснилось, что это дух солдата батальона связи, год назад погибшего при странных обстоятельствах. По каким причинам он не был принят на Небеса, осталось тайной, но дух сознался, что обе аварии — это результат его работы. А также он пообещал, что этим не закончится, пока служат его обидчики.

Неизвестно, сколько бы это все продолжалось, но ситуацию разрешил случай.

Командир бригады полковник Рендель купил машину. Поскольку зарегистрировать ее еще не успел, решил, от греха, поставить ее в особо секретный бокс роты минирования. Его под охрану сдавал подполковник Кучерук. Вместе загнали машину, закрыли, опечатали и сдали под охрану. Но утром, когда вскрыли, машина заводиться отказалась. Открыли капот, а там вся проводка оборвана и перепутана. Начали пытать часового, и тот поведал, что, когда они ушли, в боксе кто-то будто по машинам бегал. Конечно, до командира и раньше доходили слухи о странном явлении, но, по понятным причинам, он этому значения не придавал. Однако теперь он стал личным свидетелем загадочного явления.