Бедные (Империя - 2)

– Может, это было, а может, не было, но в моей комнате я сам себе хозяин, и до шпионов мне дела нет.

Тогда советник, насторожившись, опять спросил:

– Вы, видимо, вообще считаете себя здесь со всеми равным?

– Я заключил добровольный договор, - ответил Бальрих.
– И что до меня, я его выполняю.

– А другая сторона?

– Незачем выспрашивать меня, - отрезал Бальрих, осененный внезапной догадкой, и взглянул на советника в упор.
– И незачем тут из-за меня разыгрывать комедию.

Медицинский советник заморгал; затем поспешно и даже с некоторым дружелюбием осведомился:

– У вас, верно, много врагов?
– И так как Бальрих промолчал, добавил: Тогда понятно и ваше заявление: "Все должна отдать эта банда, а потом каждый пусть хоть собственной бритвой перережет себе горло".

Бальрих остолбенел. "Все ясно", - подумал он.

Медицинский советник тем временем обратился к старшему инспектору:

– Этот человек сумасшедший. Можете доложить об этом от моего имени господину тайному советнику.

Старший инспектор поклонился, между тем как медицинский советник среди воцарившейся тишины и охватившего всех ужаса, как ни в чем не бывало, даже не понизив голос, продолжал:

– Этот человек страдает манией преследования и все принимает на свой счет. К тому же он зазнался и не желает считаться со здешними условиями. Причины вполне достаточные, чтобы признать его параноиком и посадить под замок.

Услышав ропот, он изумленно оглянулся: у людей были такие лица, что он тут же выпрямился, опустил руки по швам и сбавил тон.

– Согласно закону, - заявил он поспешно, - и существующим медицинским правилам этот рабочий должен быть немедленно направлен в лечебное учреждение.

Ропот нарастал.

– Приступим к осмотру, - продолжал он, силясь не терять выдержки. Подойдя к Бальриху, он ткнул его большим пальцем в глазную впадину и снизу нажал на кость. Палец вонял. Бальрих, у которого от ярости в глазах потемнело, уже поднял было руку, но, сделав над собой отчаянное усилие, тут же опустил ее, холодея от ужаса при мысли о том, что могло произойти.

Между тем советник давал старшему инспектору наставления.

– Пусть он немедленно отправляется в больницу. На врачей мы можем положиться.

Откуда-то донесся голос: "Его отправляют в сумасшедший дом!" Ропот усилился. Медицинский советник вздрогнул, сделал несколько неуверенных шагов, словно дрессированный медведь.

– Я сейчас же позвоню туда, - крикнул он и поспешно вышел. Лишь за дверью он постепенно принял свой обычный вид и стал снова похож на огромную статую доблестного полководца.

А Бальрих ходил среди шумевших, взволнованных рабочих и старался успокоить их.

– Я пойду туда, они ничего не могут сделать со мной. Я вернусь.
– Потом распрощался со всеми.

Он шел широким шагом по шоссе и продолжал подбадривать себя. "Как они меня боятся, если хотят таким чудовищным способом сломить мою волю. Они погибли и знают это, иначе они не посмели бы меня тронуть. Слишком многим известно наше дело, оно может попасть в газеты. Сами они сумасшедшие!"

Едва он вошел в город, как внезапная мысль ошеломила его: "Еще недавно я ходил сюда за учебниками. А теперь со всеми полученными знаниями иду в сумасшедший дом". Он почувствовал ледяной озноб, и у него засосало под ложечкой, шаг невольно замедлился, но затем Бальрих пошел еще быстрее и весь потный добежал до больницы.

Минуя дворника, он хотел было войти в одну дверь, но она оказалась запертой, даже ручки у нее не было.

– Туда, надеюсь, вы не хотите попасть, - крикнул дворник и послал его в приемную. Теперь Бальрих шел беспрепятственно по белым длинным коридорам, более широким и чистым, чем в казармах Геслинга.

Санитарки в накрахмаленных чепцах развозили по этажам тележки с пищей. На самом верхнем этаже сидел у стола молодой человек в белом халате, он говорил и записывал одновременно. Рабочий не решился подойти к нему, но молодой человек сам окликнул его.

– Господин Бальрих!

И вот он стоял перед врачом, вертел в руках фуражку и хмурил брови. А молодой блондин внимательно смотрел ему в глаза, внимательно, но не враждебно. И говорил так, словно сам не слышал себя:

– Я вас сразу узнал, получив очень точное описание. Бог знает, почему мне поручили заняться вами. Ну да ладно, - ободряюще закончил он.

У сиделки врач осведомился, есть ли свободная комната.

– Особый случай, - шепнул он проходившему мимо коллеге. Затем, взяв Бальриха под руку, отворил одну из многочисленных дверей, за ней еще одну и, наконец, предложил ему войти. В комнате была койка, батарея парового отопления; распахнутое окно выходило на железные крыши.

– Садитесь, - сказал врач.
– Вы знаете, где находитесь?

Бальрих из осторожности проронил:

– В комнате.

– Ну, да, пожалуй, - рассмеялся врач.
– Но почему, собственно, вы сюда пришли?

– Потому что какой-то медицинский советник, - сказал Бальрих уже твердо, так как был подготовлен к такому вопросу, - усомнился в том, что я нормален.

– Что еще ничего не доказывает, - добавил молодой врач.
– Но почему же вы не садитесь? Пожалуйста, располагайтесь, как вам удобнее. Мы только беседуем с вами. Видите, я даже не записываю того, что вы говорите.

Однако Бальрих чувствовал, что здесь учитывают не только то, что он говорит, но и какой сделает жест, как шагнет, быстрее или медленнее, повысит или понизит голос. Он стоял, не двигаясь.

– Ну так сядемте, что ли?
– снова предложил врач.

Бальрих твердой походкой подошел к креслу и присел на ручку.

"Теперь уже все равно", - решил он. Врач, казалось, не следил за ним. Откинув голову, он проговорил, глядя в пространство:

– Вы чувствуете недомогание?.. Нет? Приливы крови или головокружение? Нет?.. Однако вы ведь стояли голый у своего окна, - сказал он внезапно, подчеркивая каждое слово, и, нагнув голову, пристально посмотрел на Бальриха.

Бальрих сидел, словно оцепенев. Значит, все это ловушка? И этот человек только для виду принял мою сторону! Подлая ловушка! В бешенстве, сжав кулаки, он бросился вперед. Но в то же мгновение заметил, что врач потянулся к звонку за спиной, Бальрих почувствовал, что бледнеет - так велика была грозившая ему опасность. И вместо сжатого кулака он только протянул, как бы с мольбой, раскрытую ладонь.

– Все это оттого, - виновато промолвил он, - что медицинский советник уже старался таким же способом раздражать меня. Разве выдержишь, когда каждый бросает тебе в лицо все, что ему нашептали шпионы? У нас есть шпионы, вам это известно?