Бедный Енох
Шрифт:
Тем не менее в остальных помещениях от этого стало тепло и значительно уютней — и я переместился на кухню.
Когда же все это огненное буйство закончилось, вернее, даже успокоилось, я, почувствовав себя от этого значительно комфортнее, уже где-то в десятом часу вечера, вышел на крыльцо покурить «Капитана Блэка» вперемешку с махоркой из своей маленькой голландской фарфоровой трубки.
Едва же я раскурил трубку — как в углу нашего участка, там где сходятся два забора под углом — что-то шмыгнуло, при этом достаточно шумно. Странного в этом конечно ничего не было — ещё в субботу мимо меня, когда я был на улице, спокойно и особо меня не опасаясь прошествовала мышь, ловко в свою очередь юркнув
Меня передернуло, словно током, но я быстро пришел в себя, и даже немного посмеялся над своим испугом.
«Вроде бы взрослый мужик!» — сказал я сам себе — «чего тут бояться? Мышки?»
Тем не менее первый порыв у меня был — ретироваться в дом и там затихнуть.
Посмеявшись над самим собой, я, желая окончательно перебороть свой страх, пошел именно в то место, где, как мне показалось только что так шумно прошмыгнула мышь, и даже более того — там я решил свою победу над страхом действенно закрепить, помочившись аккурат в то самое место.
Но когда я уже было расстегнул ширинку штанов, и изготовился для дальнейших дел — неожиданно для меня весь наш двор перед домом, до того скрытый в полумраке, озарился светом! На веранде, в доме, вдруг сам собой включился свет — озаряя меня, стоящего нелепо с штанами с полурастегнутой ширинкой.
Вот те раз! «Закреплять свою победу над страхом» мне как-то сразу расхотелось. Быстро застегнув «молнию» обратно я вернулся в дом.
Я конечно понимал, что все это лишь какие-то странные проблемы с электричеством. С другой стороны — если с электричеством проблемы, то обычно отключается, а не наоборот. Провозившись немного с выключателем — а он был исправен, не разболтан — нет, я, сам понимая, что во всем этом нет необходимости — прошелся по дому с фомкой в руке и отверткой за поясом. Так, для очистки совести.
Убедившись же в том, что был прав, полагая, что в доме кроме меня никого нет, я успокоился, потом хотел было позвонить маме, но на мобильном телефоне не оказалось денег.
Итак, больше мне делать было нечего, и тогда, выпив бутылку темного «Миллера», посмотрев фильм и почитав немного «Морфологию волшебных сказок», уже где-то около часа ночи я пошел спать, подбросив перед тем дров в уже остывавшую печку.
Когда же дрова загорелись, печь вновь стала страшно выть (хотя и не так уж сильно как до этого) а порывы сильного ветра за окном заставляли деревья из близлежащего к нам леса печально шуметь и поскрипывать. Тогда, чтобы хоть как-то немного поднять себе настроение я включил радио, свою любимую радиостанцию, но в ночном позднем эфире шла религиозная передача о загробном мире.
От этого мне стало как-то не совсем уютно и тогда я взял с книжной полки старую и потрепанную Библию, и уже после, прочитав немного из Евангелия от Иоанна, немного успокоился, после чего, еще с книгой в обнимку, лег спать и быстро заснул.
Просыпался же ночью всего один раз — только для для того чтобы выключить радио, потому как в гробовой ночной тишине оно, работавшее на минимальной громкости все равно казалось чрезмерно громким.
Где-то снаружи, уже тихо и успокаивающе шумели деревья, чем-то напоминая мне шум морского прибоя в ветреную погоду.
Утро среды вначале вроде как подавало надежды на хороший день, но потом, к полудню, небо нахмурилось и по временам стал моросить мерзкий, холодный мелкий дождик. Проблемы с электричеством вроде бы как закончились, но осадок оставался — я напряженно ждал повторения того же самого, мысленно представляя
как будет раздражена мама, если позвонив мне услышит, как я ее попрошу срочно вывезти меня с дачи домой.— Без электричества остаться не хотелось бы — размышлял я вслух, понимая, что если уж вокруг ни души, то можно немного и расслабиться, и иногда, где-нибудь в комнатах, либо на кухне, поговорить вслух с самим собой.
Небесные перемены, хмурь и дождь вперемешку с ярким солнцем, казалось, отражали и моё настроение — такое же неустойчивое и противоречивое.
Иногда, представляя вдруг себе своё будущее, я преисполнялся оптимизмом. А иногда и наоборот. Казалось, будто мое будущее — это пребывание в неком старом, неказистом, покрытом пылью городе.
Уже вечером я начал смотреть какой-то дешевый фильм ужасов, полный минут пронзительной тишины и скрипа половиц в заброшенном, в непонятно каком американском штате доме, и в нашем доме где-то под полом вдруг нагло и громко зашуршала мышь.
— Думает, наверно, что тут еще одна мышь завелась, скрипит, понимаешь ли, и теперь обозначает своей деятельностью, что место занято — продолжал я думать вслух, обжигая пальцы о спички пытаясь раскурить трубку — зараза такая, мне её ещё не хватало!
Весь некомфорт, впрочем, наличия в доме мыши для меня объяснялся страхом перед её скрипом и боязнью вообще встречи с этой тварью.
Так, либо иначе, но вскоре я пошел спать, решив в этот день прилечь пораньше.
Ночью меня почти ничего не тревожило, и лишь только один раз мне почудилось, будто кто-то дергал за дверную ручку в двери, ведущей в комнату, и в другой раз было дело — на улице достаточно громко прорычала какая-то собака (больше ведь некому здесь так рычать?) — и я, больше от любопытства, чем почему-либо еще встал и подошел к окну: за окном светили уличные фонари, и, слева от меня, на дороге ведущей вглубь дач, я увидел длинную, не иначе как человеком отбрасываемую тень, которая, впрочем, быстро исчезла, удалившись.
В четверг же начались приключения. С утра звонила мама — она собиралась приехать в пятницу вечером, несмотря на пробки — и мне пришлось срочно убирать в доме весь мой мною наведенный здесь «срач» (мамин излюбленный термин).
Потом я немного прогулялся — всё пытаясь выяснить, у кого это здесь есть собаки, и не представляют ли они какой опасности. В конце концов небольшая стайка бездомных и агрессивно настроенных этих «друзей человеков» может сильно затруднить жизнь любому, кто здесь ещё живёт.
Но, не найдя ни только собак, но и вообще, каких-либо признаков хоть какой-то жизни, я вернулся к себе с твердым намерением выкосить на участке всю разросшуюся траву — и тем самым на завтра порадовать мать.
Едва же я наладил газонокосилку, как кто-то постучался в ворота.
Молодой человек, с которым, прежде чем я его пустил на участок, мы какое-то время говорили через наш прозрачный из сетки забор, спрашивал, нет ли у меня для него работы.
Насчет платы он мялся (я уже решил поручить ему покос травы), но в целом, кроме того, что он был как-то странно одет (в одежды типа туники), производил хорошее впечатление человека скромного и вежливого. Не чувствуя никакой опасности, которая могла бы исходить от этого «посетителя» я открыл дверь.
С радостью согласившись поработать, молодой человек, однако, несколько странно почурался предложенной мною газонокосилки, спросив меня, нет ли у меня для него косы, либо, на худой конец, серпа?