Бег по отражениям

– Вы сейчас воздействовали на меня? Хотели подчинить?

– Совершенно дурацкий вывод, - тут уж я не сдержался, прервав диалог девушек. – Сначала надо думать, потом говорить, извини за прямоту. Можешь объяснить, зачем нам тебя «подчинять»? Какова логика дальнейших действий? Ты же стараешься всё просчитать наперёд. Не получилось, а всё потому, что нам от тебя ничего не надо. От слова ВООБЩЕ ничего не надо. Да и побеседовать с тобой решили лишь потому, что ни в одном мире до этого не встречали копию Ольги. Прости, Кати. Александры были, а вот Кать ни одной.

– И какие они, те, другие Александры? – явно с сарказмом спросила Катя, но за меня ответила Ольга.

– Это даже не подобие, а что-то… В одном только мире видели дельного и целеустремлённого парня, но там было сильное искажение, не смогли пообщаться. Что касается здешней копии…омерзительное чувство при общении. Понятно, что тот говорил заученными фразами, но даже когда его ловили на откровенном вранье, всё равно увиливал.

– Хотите правду? – У Екатерины с лица пропал даже намёк на улыбку. – Это не был настоящий Александр. Тот, кто здесь был хозяином квартиры и вёл дела с моим отцом, в данный момент сидит в тюрьме за публичное оскорбление действом члена Императорской семьи. И сидеть ему ещё минимум лет десять.

– И что же он такое совершил? Ударил Государя по лицу во время приёма? Или он предложил Вам, Екатерина Александровна… - я поймал удивлённый взгляд Оли, в котором увидел понимание ситуации.
– Руку и сердце? Могу предположить, что даже в кругу Ваших близких. А Вы, ослеплённая злостью и яростью за исковерканное детство, на мгновение представили Александра на месте ТЕХ, кто над Вами издевался, не смогли сдержать эмоции и ударили его по лицу, может не один раз. Александр же, как человек, имеющий собственное достоинство, вначале пытался уйти от унижения, но, когда Вы в него вцепились, полностью потеряв над собой контроль, ему ничего не осталось, как Вас вырубить.

– Откуда??? – послышалось шипение, которое мало походило на человеческую речь. Екатерина вскочила и сейчас стояла пунцовая, сжатая в пружину. Казалось, секунда, и она, распрямившись, снова бросится, чтобы вцепиться во врага и бить его, бить со всей силы, пока тот не перестанет дышать… В этот раз в меня, как олицетворение мужчины, кто посмел сказать что-то не то, потревожив её воспоминания.

– Дура ты, Катька, – внезапно прозвенел весёлый голос Оли. – ТАКОГО мужика засудила. Да он бы тебя в самое короткое время привёл в порядок. Знаешь, какой Сашка нежный? Я, когда он меня касается, просто мурлыкать хочу.

– И хвост задрать по первому его требованию?
– Екатерина еле сдерживалась от ярости, желая сделать больно, задев теперь не меня, Олю.

– Снова могу назвать тебя дурой, потому что понимание того, что тебя любят за то, что ты есть, а не за то, что у тебя под хвостом, это и называется любовью. И если ты не понимаешь разницы... если тебе не дано ощутить ВЕЛИКОЕ призвание быть любимой, грош тебе цена не как женщине, а вообще, как человеку. Потому что только человек может обладать состраданием и способностью любить. Любить, дура ты ненормальная, а не размножаться.

Ольга тоже вскочила с дивана. Раскрасневшаяся, взъерошенная, милая до невозможности. Подошёл ближе и привлёк себе. Чмокнул в макушку. Ольга посмотрела на меня ТАК жалобно.

– Саш, давай домой. Не хочу больше здесь находиться. Они все какие-то ненормальные. Сюда бы Инну – та точно пришлась бы к месту, сразу приняли за свою.

– Согласен. Что ж, раз нас в этом мире прокатили с долгами, да и разговор не сложился, пора прощаться. Екатерина Александровна. Не скажу, что были рады познакомиться, но что получилось, то получилось. Что бы о нас не осталось дурных воспоминаний, позвольте Вас проводить до двери, а сами мы, пожалуй, отправимся дальше.

– Что значит, отправимся дальше? И кто, позвольте спросить, позволит Вам уйти? Вы забыли, что, между нами заключён договор?

– Вы вспомнили про договор? – усмехнулся, зная, что с подобными людьми, кто понимает только силу, иначе нельзя. – В договоре прописано, что оплата производится незамедлительно по первому требованию поставщика спустя полгода после отгрузки товара. Также в документе имеется дополнение, что за каждый месяц просрочки получатель обязан выплатить пенни. Вопрос. В данный момент Ваша сторона готова в полной мере оплатить поставленный ранее товар? Да или нет?

– Дело в том, мы не...

Я перебил.

– Дословно цитирую текст договора. «Оплата за поставленный товар производится незамедлительно по первому требованию поставщика спустя полгода» …. И так далее. Повторяю вопрос. Вы готовы оплатить последнюю поставку, которая была произведена ещё ЧЕТЫРЕ года назад, а не полгода как в договоре?

– Александр. Дело в том, что…

– Достаточно повторять одно и то же. Вы по факту, оказались не платежеспособны. К счастью, для нас потеря такой суммы ощутима, но для дальнейшего ведения бизнеса не фатальна. Разговор закончен. Ваш мир с этой минуты закрыт для ведения торгово-финансовых операций.

– Вы не посмеете. – Екатерина вновь зашипела, но нам её бешенство было безразлично.

– Разговор закончен, хотя… - Я демонстративно взглянул на часы, которые, на удивление, не стояли, а отсчитывали минуты и секунды, как и было предназначено часам… – Могу дать полчаса отсрочки. Ни секундой более. Как и было записано в договоре, нас интересуют только камни. Сейчас за Вами закроем дверь и, повторю, через полчаса эта квартира будет пуста.

Екатерина не побежала, пошла к выходу ровным шагом, нарочито неспешно, уже не обращая на нас никакого внимания, словно мы были не равными, а её слугами. Ольга даже открыла перед ней дверь, но на подобные действия разгневанная девица никак не отреагировали.

– Тридцать минут. Отсчёт пошёл, – я произнёс слова громко, можно сказать, работая на публику, потому что, как заметил, на лестнице уже было не протолкнуться от людей, жаждущих попасть в квартиру, где они были нежелательны. Закрыл дверь и трижды провернул ключ в замке, там его и оставив.

– Как думаешь, успеют? – шепнула Оля, прижимаясь ко мне.

– Смогут, если захотят. Все вопросы дома, котён, – прошептал прямо в красивое ушко. – Здесь камер и микрофонов что на барбоске блох. Идём, передохнём, пока есть возможность…

Время пролетело незаметно, да и полчаса, это совсем не час. Последние десять минуту сидели на диване, обнявшись, и смотрели на часы. Когда оставалось три минуты, встали и… за минуту до назначенного срока в дверь позвонили.

– Или это наши богатства или группа захвата решила «пусть что будет, но победителей не судят». – Я погладил девушку по голове. – Малыш. Каску на голову, очки на место. Встаёшь в створе малого коридора и большого. Если меня отшвырнут от двери, гранату за дверь, потом бей по ногам. Патроны не береги... Пошли, посмотрим, кто к нам в гости пришёл.