Беглец и Беглянка

— Так, ведь, кто-то гавкал…. Разве нет?

— Гав-в-в…, — долетает снова.

— Вот, Красава, видишь? Вернее, слышишь? А почему ты так радостно улыбаешься? Я кстати, уже не заикаюсь. Взяла себя в руки.

— Молодец, боевая подруга. Так держать…. Это, Дашута, Найда гавкает. Нас с тобой разыскивает.

— Найда? — восторженно охает Дарья. — Не может быть…

— Может, милая. Может…. На Камчатке, как выясняется, всё и всякое возможно.

— Как ты меня назвал?

— Как назвал, так и назвал…. А что, нельзя?

— Можно. И нужно. Всегда и везде. И как можно чаще…

На берегу озера появляется Найда и — с громким восторженным лаем — прерывает затянувшийся поцелуй.

После этого следует пятиминутный шумный и весёлый кавардак: чуть до бесшабашных салочек дело не дошло.

— Фу-у, всего в слюне выпачкала, — обтирает лицо рукавом штормовки Олег. — Рад тебя видеть, хвостатая…. Что это с тобой?

Найда, действительно, встревожена: обнюхивает, нарезая «восьмёрки», землю, непонимающе мотает ушастой головой. А после этого садится возле могилы Мухтара и, задрав голову к небу, горестно воет:

— У-у-у-у…

— Странно, — замечает Даша. — Они, ведь, даже не были знакомы. А Найда горюет так, словно бы потеряла близкого человека. То есть, любимого пса…. В чём тут дело, милый?

— Ты, Дашут, веришь в любовь с первого взгляда? — спрашивает Олег.

— Раньше не верила. А теперь, конечно, верю.

— А если существует любовь с первого взгляда, то почему бы не быть любви с первого запаха?

— Думаешь?

— Почему бы и нет? Собаки, как я понимаю, доверяют своему носу даже больше, чем глазам.

— У-у-у-у, — продолжает выть собака. — У-у-у-у-у…

— Как же её жаль, — растроганно всхлипывает Дарья. — Плачет, бедняжка. И в глазах — тоска сплошная и безграничная…. Что будем делать, командир отряда?

— Уходить надо отсюда, — решает Олег. — Сворачивать лагерь и уходить. Уже вечер приближается. Но километров двенадцать-пятнадцать запросто отмахаем…. Ну, не хочется мне ночевать рядом с не погребённым Миней-покойником.

— Неужели, милый, Призраков боишься?

— Нет, я голодных камчатских медведей опасаюсь. Которые, как рассказывал Ворон, весьма падки на падаль.

— Кха-кха…

— Да, шучу я, шучу, Дашута. Не обращай внимания…. Тем не менее, ночевать мы будем в другом месте. Я хоть и не «вор в законе», но тоже привык сторожиться. Жизнь приучила…. Пойдём, поищем патроны и гранаты. Потом соберёмся и будем выступать. Надеюсь, что и Найда к тому времени успокоится…

Следующим солнечным утром, позавтракав, беглецы отправляются дальше, строго на север, и, пройдя порядка шести километров, выходят к реке.

— Пустяковая ширина, и тридцати метров не будет, — радуется Олег. — Да и течение — относительно спокойное. Просто замечательно.

— Что же в этом хорошего? — насторожившись, уточняет Даша.

— Сейчас из сосновых веток смастерим маленькие плотики, разденемся, разуемся, разместим на плотиках рюкзак, котомку, оружие, одежду и всё прочее, да и переплывём на противоположный берег.

— Зачем нам туда, Красава? И почему — именно здесь надо переправляться?

— Объясняю по частям, — терпеливо вздыхает Олег. — Вдоль реки…. Как она называется? Не знаю. В этих местах, если вспомнить географическую карту, протекает Тигиль. Но она, по моим расчётам, осталась километров на семьдесят-восемьдесят южнее. Поэтому предлагаю именовать данный камчатский водоток просто и непритязательно — «Река»…. Так вот. Вдоль Реки, шагая на северо-восток, мы дойдём до Охотского моря. А потом повернём направо, то есть, на север. И пойдём вдоль морского берега до самой Паланы. Как и планировалось. Но для этого нам необходимо переправиться через Реку…. Второе. Здесь Река шириной — метров двадцать семь-восемь. Не страшно. А сколько — в устье? Скорее всего, гораздо больше. Благодаря впадающим в неё многочисленным ручьям и ручейкам. Следовательно, переправляться нужно именно в этом месте. Логика и голимый прагматизм…. Согласна?

— С-согласна…

— Да что с тобой опять, милая? Побледнела, понимаешь. Заикаешься…. В чём дело?

— Я плавать не умею, — виновато глядя в сторону, признаётся Дарья. — Совсем. Даже по-собачьи…. И вообще….

— Что — вообще?

— Я не только мышей и Призраков боюсь. Но ещё и глубокой воды. Причём, до жути жуткой и головокружения…. Понимаешь, в пятилетнем возрасте я чуть не утонула. Купалась в деревенском пруду. Вроде бы мелко было, только по пояс. Сделала шаг в сторону. И всё, ушла с головой под воду. Ужас…. Потом папа еле-еле откачал. Но с тех пор у меня водобоязнь развилась. По полной программе…. Вот, когда через тот ледниковый ручей переходили. Я же, на самом деле, не на камнях поскользнулась. Просто вода стала подниматься всё выше и выше. Голова закружилась. Ноги подкосились. Ну, и грохнулась плашмя. Чуть не захлебнулась. А, ведь, там и метра не было…. Милый, давай сделаем большой плот? Очень большой-большой? Я на него лягу и глаза закрою, а ты будешь длинной палкой отталкиваться от дна? А, Красава?

— Большой плот — дело хорошее, — соглашается Олег. — Сел на него и плыви, ног не утруждая, до самого речного устья. Как знаменитый Гекльберри Финн и его верный негр Джим. Я, естественно, в роли трудолюбивого, молчаливого и безропотного негра…. Только есть две серьёзные закавыки, мешающие осуществить этот гениальный проект…. Какие? Во-первых, нас могут засечь. Например, с пролетающего вертолёта. Или же с проплывающей мимо лодки. А нам публичность сейчас категорически противопоказана, так как чревата быстрой смертью…. Во-вторых, сделать серьёзный плот не представляется, просто-напросто, возможным. Деревца здесь хиленькие и тоненькие. И гвоздей у нас нет. И крепких верёвок — кот наплакал…. Так что, пойдём к Охотскому морю вдоль этого берега Реки.

— А как же быть с переправой?

— Ерунда. Может, найдём по дороге плот, брошенный туристами. Или же украдём лодку у зазевавшегося рыбака. Обязательно придумаем что-нибудь, короче говоря…

Они шагают вдоль речного русла.

В районе трёх с небольшим часов пополудни Найда, бойко семенящая впереди, останавливается и, тревожно подёргивая чёрным влажным носом, сообщает:

— Гав.

— Впереди люди? — уточняет Олег.

— Гав, — подтверждает собака.

— Понял, не дурак. Спасибо, хвостатая, за своевременное предупреждение. Сбавляем скорость передвижения. Двигаемся вперёд осторожно. И прислушиваемся — во все уши…

Через пять минут — чуть правее их курса — раздаётся размеренный перестук.

— И дымком слегка попахивает, — сообщает Дарья. — Кто-то, работая топором, заготовляет дровишки для костра?

— Вполне возможно, — соглашается Олег. — Сделаем, пожалуй, так. Вы с Найдой здесь оставайтесь и отдыхайте. А я сброшу рюкзак, достану из него подзорную трубу и сползаю на разведку.

— Красава….

— Да, ладно тебе, Дашут. Нет в этом ничего опасного. Я буду осторожен и быстро вернусь.

— Ладно, иди…. А поцелуй наудачу?

Они целуются.

— Ры-ы-ы, — недовольно заявляет Найда.

— Она, что же, ревнует? — отстранившись, шепчет Даша.

— Ага.

— Ну, и пусть. Всё, шагай…

Через полчаса Олег возвращается и докладывает:

— Повезло нам, милая, что ты не умеешь плавать. Похоже, что все крупные нерестовые ручьи впадают в Реку именно с севера. То есть, нам теперь и перебираться через них не надо, и вероятность неожиданных встреч с рыбаками (нерест, как-никак), понижается.… Вот, на месте впадения одного из северных ручьёв в Реку и разбит крепкий рыбацкий лагерь: три лодки, сети развешены вдоль берега, несколько балаганов возведено, костёр горит, над которым подвешены походные котелки и большой закопчённый чайник.