Беглец

Мы послушно сели, и я как следует его разглядела. Высокий блондин с довольно приятными чертами полноватого лица, которое, впрочем, портили светло-голубые водянистые глаза и сероватого, нездорового оттенка кожа. Цветастая рубашка болталась на широких плечах, и какой-то горьковатый, миндальный, вызывающий смутное беспокойство запах, смешиваясь с ароматом "Амонтильядо" и табачным дымом, исходил от него.

– Как ты меня нашел?
– хмуро осведомился Иван, протягивая руку и наливая себе из бутылки, стоящей посреди стола.

– Трудно было, - усмехнулся блондин.

– Но я постарался.

– Он послал тебя?

– Скорее, он дал себя уговорить послать меня.

– Кому дал?

– Мне, кому...

– Ага... С чего бы это?

– С чего бы это что?

– С чего бы это он дал себя уговорить и с чего бы это именно ты его уговаривал?

– Ну... ты все-таки его сын. А почему я... Мой каприз, скажем так.

– Каприз? Что-то не верится. Какой у тебя может быть каприз?

– Как раз у меня и может быть. Это ваши... Но ты, разумеется, прав. Дело не в капризе. Просто все должно быть, как... должно. Со мной все ясно. Я - противник. А вот ты...

– Я просто трус.

– Послушайте, мальчики, - не выдержала я, - может быть, все-таки объясните, в чем дело? В конце концов, это мой дом...

– Мадам, - любезно осклабился блондин, - мой вам совет: не лезьте в это дело.

– Я вам не "мадам"!

– Ну хорошо, - согласился он.
– Пусть будет мадмуазель.

– Он прав, Света, - вмешался Иван.
– Тебе лучше поменьше знать о наших делах.

– Криминал, что ли?

Блондин гулко захохотал и поперхнулся вином.

– Не беспокойся, - грустно улыбнулся Иван, - тебя это не затронет никоим образом.

– Да уж, - подтвердил блондин, откашлявшись.
– Но мы отвлеклись. Если ты считаешь свой поступок поступком труса - твое дело. Я склонен думать иначе.

– Естественно.

– Будь добр, не перебивай. Ты просто сделал выбор. У тебя был выбор, и ты его сделал. Конечно, никто не мог и предположить, что ты изберешь этот вариант. Такого никогда и нигде раньше не случалось. И ни с кем. Самое смешное заключается в том, что твой поступок не подлежит наказанию. Он неподсуден. Ты не пошел против. Ты пошел по-другому.

– Я сбежал.

– Ну и что? Я бы тоже сбежал на твоем месте.

– Ты - не я.

– Брось. Разумеется, я - не ты. Но ты сам только что признался, что поступил так, как мог бы поступить только я. Значит, не такие уж мы и разные. Впрочем, этот наш старый спор, как всегда, ни к чему не приведет. Да и не за этим я сюда пришел.

– А зачем?

– Я пришел сказать, что беглец может вернуться.

– Вернуться?!
– Иван вскинул голову. Бледно-голубой и ярко-синий встретились, и мне показалось, что на кухне запахло озоном.
– В качестве кого?

– В качестве сына, - тихо сказал бледноглазый пришелец.
– Божьего и Человеческого. Здесь, во всяком случае, ты не нужен ни в каком качестве. Потому что здесь есть другой. Место занято.

– Поздно, - неуверенно произнес Иван.

– В самый раз, - усмехнулся незнакомец и налил себе еще вина. Сценарий, правда, изменится, но кино от этого только выиграет. Ты же понимаешь, что в нашем деле ничего испортить нельзя. Можно сделать только лучше. В общем, тебе дается еще один шанс. Подумай.

Иван молчал. В наступившей тишине стали слышны голоса играющих во дворе детей и звон проехавшего рядом с домом трамвая. Где-то в небе прогудел самолет.

– У меня сейчас не хватит сил на возвращение, - вымолвил наконец Иван.
– Я... я потерял форму.

– Понимаю, - усмехнулся блондин, покосившись в мою сторону.
– Но я на что? Моих сил хватит на двоих.
– Он одним глотком допил вино и поднялся. Пошли.

– Постой...

– Что еще?

– Я хочу, чтобы она тоже присутствовала, - кивнул в мою сторону Иван.

– Зачем тебе это?

– Скажем так - это мой каприз.

Они засмеялись. Один весело, а другой грустно.

– А вы?
– Водянистые глаза обратились на меня, и я вздрогнула, вдруг ощутив неземную и страшную силу этого взгляда.
– Вы согласны?

– На что?
– Я с трудом сглотнула подступивший к горлу тугой комок.

– Присутствовать при окончании нашего дела. Должен заметить, что вам ничего не грозит в физическом смысле. Душевное потрясение - это да, это вполне может быть. Но абсолютную физическую безопасность с последующей немедленной доставкой домой я вам гарантирую. Вы, разумеется, вправе отказаться.

Я посмотрела на Ивана.

– Соглашайся, - попросил он тихо.
– Мне будет легче, если я буду знать, что ты рядом.

Я согласилась. До сих пор не знаю, почему.

...Багровое солнце садилось за низкую гряду пологих холмов на горизонте. Пылилась дорога, по которой уходила в город стража и последние зрители.

– Ну вот и все, - сказал мой провожатый.
– Вам пора.

– Да, - кивнула я.
– А что... что будет дальше?

– То же самое, - пожал он широкими плечами.
– Он, разумеется, воскреснет на третий день, и все повторится сначала. Ничего нового, поверьте мне. Все это уже было. И еще не раз будет.

– Вы лжете, - покачала я головой.
– Это как любовь. Всегда разная. Но всегда только любовь.

– Не будем спорить, - пробормотал он.
– Я, признаться, устал. Мне, знаете ли, еще вас обратно нужно доставить, а это, поверьте, не так легко, как кажется. Вы готовы?

– Да, - сказала я, отворачиваясь от багрового заката и черного силуэта креста с обвисшим на нем человеческим телом.
– Готова.

А все-таки жаль, что я так и не успела попросить у него вечернее платье от Диора...