Беглецы

— Пиво хочу.

Ворон сплюнул на землю, отчего оставшиеся люди отпрянули. В их глазах читался страх и ненависть. Пока силен первый, вторая им не грозит, но стоит только показать толпе, что ты слаб и неопасен, как тебя тут же разорвут. Вот бы еще объяснить это наивному светлому эльфу и глупой девчонке!

— Порвут нас, — тихо заметил за спиной Ворона здоровяк Барст. Хоть кто-то понимает!

— Не переживайте, мы вас не тронем, — мягко заверил селян Ларонэль. — Нам всего лишь нужна еда и ночлег. Мы заплатим вам за беспокойство.

Ворон многозначительно хмыкнул, но отдал золотой.

— Мой друг не демон, а всего лишь оборотень. Мы не причиним вам зла.

Размеренный тон эльфа успокоил людей. Старушки перестали молитвенно складывать руки, а старики — хвататься на мотыги. Пара молодых женщин увела детей, и вперед вышел еще крепкий мужчин, видимо, кузнец — его выдавали руки.

— Можете заночевать у меня. Мы поделимся едой. Но завтра вы должны уйти. Нам не нужны неприятности, — мужчина бросил полный ненависти взгляд на Ворона и Барста. Те проигнорировали человека.

Кузнец привел их к своему дому. Это была достаточно большая деревянная изба, позади которой располагалось здание поменьше — из него валил черный дым, и легко можно было понять, что это кузница. Жена хозяина быстро собрала на стол, пока его старшие дети растопили баню. Царские условия после дождливого леса и сна в овраге. Ларон благородно пропустил Агнет первой. Отмытая девушка выглядела получше, пусть и в стратегически важных для мужчин местах так и не набрала веса. Но хотя бы красивые русые волосы перестали висеть паклей, а лицо приобрело более светлый оттенок. Жена кузнеца даже нашла для нее платье, и Агнет перестала казаться уродливым пугалом, о чем Ворон ей тут же сообщил и получил в ответ злой взгляд, который несказанно порадовал его. Не то что бы девчонка сильно раздражала его — объективных причин ненавидеть ее у него не было, — но, как и любой мастер, он терпеть не мог недоучек. А Агнет была ею: глупая, неразумная, обладающая магическим даром, но при этом совершенно не умеющая с ним обращаться. Она могла бы многое, но девица, кажется, несильно утруждала себя в учении. Единственное ее нормальное заклинание обездвижило людей на площади. И то для его сотворения ей понадобилось много времени, а действовало оно совсем недолго. Про пожар в лесу и волну, которая на эшафоте сбила с ног всех, включая беглецов, Ворон вовсе не хотел вспоминать. Девица была бедовой и руки у нее росли оттуда же, откуда голова — не из плеч. Вот и Барст, и Ларон — по эльфу это видно — разбирались в своем деле. Пусть последний не был великолепным воином, но Ворон хотя бы мог оставить его прикрывать спину. В критической ситуации это очень важно. А за Агнет самой надо было присматривать, и, признаться, наемнику это надоело. Поэтому он рад был хоть как-то сорваться на девчонке — она ему тоже нервов потрепала немало. Хорошо, что они скоро расстанутся.

В бане побывали все, даже ворчащий Барст. Ворон хоть и был ко всему привычным, но смыть засохшую кровь с кожи не отказался. Да и обед у кузнеца оказался сытным. Наелись все, а потом их уложили в сарае за домом. Там было достаточно тепло — осень на юге наступала поздно. Агнет жена кузнеца предлагала лечь в доме вместе с их старшими дочерьми, но девушка, к удивлению Ворона, отказалась.

— Все же добро не всегда приносит зло, — многозначительно заметил Ларон, когда они вчетвером устраивались на соломе в сарае.

— Да, но чаще все же ты получаешь в ответ зло, так что лучше не рисковать, — отозвался Ворон, укладываясь в углу. — Ты уже отдал золотой кузнецу?

— Конечно.

— Ну и дурак.

— Судя по вашему с Агнет общению, это обычный твой ответ.

— Иронизируй, — разрешил Ворон.

Не желая больше обсуждать произошедшее — хватало многозначительного взгляда Ларона, — наемник отвернулся к стене, закутавшись в новый плащ. За золотой кузнец расстарался: теперь у них у каждого был походной мешок, моток веревки, огниво, простой нож, еды на несколько дней и небольшой котелок — один на всех. Четверка планировала выйти с рассветом, и Ворон даже не разделся — он по-прежнему не доверял местным.

Барст лег рядом и уже спустя пару минут захрапел. Агнет долго ворочалась, но все же уснула, тоже закутавшись в плащ. Видимо, мерзла, потому что вскорости Ларон накрыл ее своим плащом. Вот заботливый. Светлые эльфы — этим все сказано!

Ворон мысленно посетовал на свою невезучесть и приказал себе проснуться за полчаса до рассвета. Однако инстинкты зверя подняли его намного раньше. Над деревней еще светила неполная луна, чей толстый серп прекрасно был виден в щель крыши сарая, когда Ворон резко вынырнул из мягких объятий сна и замер. Даже перестал дышать. В сарае никого не было, однако за тонкими дощечками явно что-то происходило. Ворон беззвучно перекатился ближе к Барсту и толкнул его. Орк тоже был воином и, мгновенно проснувшись, не стал шуметь, лишь глянул на приятеля. Ворон знаком показал, что у них проблемы. Барст молча кивнул и поднялся почти бесшумно — достижение для орка. Ворон меж тем, ступая так, словно он был бесплотным духом, добрался до магички с эльфом. Ларон проснулся мгновенно, да и Агнет не стала создавать проблемы. Словно Ворону силой мысли удалось донести до нее важность соблюдения тишины. А может, помогло то, что он закрыл ей рот ладонью. В любом случае они не выдали себя. А вот те, кто бродил вокруг сарая — да.

— Огонь, — прошептал Ларон, как эльф, первый услышавший треск пламени.

Ворон одними губами прошептал ему:

— Прикрой девочку, — а затем кивнул Барсту на стену сарая. Орк понятливо ухмыльнулся и одним ударом плеча снес тонкие дощечки.

Оборотень мгновенно обернулся вороном, вылетел из сарая, делая круг над людьми с факелами, и приземлился за спиной одного из них. Вернув себе человеческий облик, он без размаха огрел селянина по затылку. Тот рухнул, как подкошенный. Ворон не медлил, метнувшись к следующему горе-защитнику деревни. Он даже не стал доставать меч — с этими простофилями он мог разделаться голыми руками, благо убивать их было не нужно. Барст тоже не медлил, и хоть его чуть не сожгли перепуганные мужики, легко справился со своей половиной "противников" — раскидал их, как тряпичных кукол. За несколько минут пара наемников обезоружила дюжину поджигателей. Теперь они валялись на земле: кто-то тихо стонал, прижимая к себе переломанные конечности, а кто-то усиленно притворялся мертвым — хотя Ворон слышал, как громко дышат все люди.

Оборотень подошел к кузнецупытающемуся подняться на ноги, и одним метким пинком отправил его обратно. А потом присел на корточки, приблизив свое лицо к нему. Ворон догадывался, как жутко сейчас выглядит: бледный, с белыми, как у покойника, волосами и красными глазами, освещаемыми всполохами пламени факелов. Ужас. Тем лучше.

Судя по вытаращенным от страха глазам кузнеца и неприятному запаху, исходившему от него, человек оценил "демонический" образ Ворона.

— Я действительно всего лишь оборотень, — оскалился наемник. — Не демон. Но убиваю ничуть не хуже тварей Глубин. И если не хочешь в следующий раз, чтобы твою семью разорвали на куски, будь приветливее.

Ворон поднялся и кивнул Барсту. Не говоря ни слова, они направились к лесу. Ларон с Агнет увязались следом.

***

— Надеюсь, мне ничего не нужно говорить, — спустя полчаса молчаливого похода по ночному лесу обронил Ворон.

— Что ты желаешь услышать? — спокойно поинтересовался Ларон. — Извинения? Мне жаль, что все так получилось, но случись нам вновь оказаться в подобной ситуации, я бы вновь выступил против насилия.

— Если ты не заметил, я собирался всего лишь хорошенько припугнуть их. Кулаки мы с Барстом пустили в ход только после того, как нас чуть живьем не сожгли.

— Страх порождает ненависть. Ты не разорвешь круг, если будешь идти по нему.

— Я не собираюсь ничего менять и переубеждать людей. Если они желают верить в то, что все темные — чудовища, их дело. Но пусть тогда будут готовы к тому, что к ним будет зеркальное отношение… Надо было действительно их избить.

Эльф грустно вздохнул.

— Люди не виноваты в том, что вложили в их головы. Они видят лишь боль и ненависть. Они боятся. Ты пугаешь их еще больше вместо того, чтобы доказать обратное: не все темные — плохие.

— Я уже сказал, что не желаю ничего доказывать.

— Может быть, зря.

Теперь настал черед Ворона страдальчески вздыхать.

— Я наемник, а не воин Света, чтобы нести в души смертных истину.

— Сдается мне, что Орден с этим справляется плохо. Если кому и доказывать неопасность темных, так это самим темным.

— Оборотни испокон веков живут бок о бок с людьми, но тем до сих пор нужны доказательства… Это бред.

— Ларон прав, — встряла в разговор Агнет. — Люди боятся, потому что вчера на них напала стая ликанов, завтра в деревню придет колдун. Они не знают, что орк с оборотнем, заглянувшие сегодня, не хотят их убить, потому что они привыкли к тому, что их все хотят убить. Этот мир жесток, и все, кто выжил, давно огрубели. Ты сам это прекрасно демонстрируешь.