Беглянка

– Не могу перестать, - заметила она, обращаясь в пространство. Всегда задаю вопросы, когда нервничаю.

– Тогда вот вопрос тебе, - Леон поглядывал в зеркало заднего обзора. Тебе ни разу не пришло в голову, что я тоже нервничаю?

Джулия удивленно уставилась на него, а он ухмыльнулся. Лицо его сразу стало казаться моложе, и она вдруг представила его себе мальчиком.

– Принимаю твое изумление за комплимент, - небрежно произнес он.

– Я...
– Джулия замолчала. Она вспомнила, как еще вчера он отделался шуткой, когда она спросила, волнуется ли он хоть изредка.

Но тогда это был риторический вопрос. Она действительно ни разу не задумалась о том, как же чувствует себя Леон, разве что о том, что он чувствует по отношению к ней.

– Ты всегда кажешься спокойным, - неуверенно промолвила она наконец. Девушка вспомнила, как он остановил ее свадьбу, как одурачил Микеле шоколадным пистолетом.
– Не могу себе представить, что ты чего-то можешь бояться.

Леон кинул на нее непроницаемый взгляд.

– Все мы чего-то боимся, - спокойно ответил он.

– А ты, чего ты боишься?
– Джулия старалась, чтобы ее голос звучал смело. Что-тo подсказало ей, что она вступает на запретную территорию. Но ведь он сам начал.

Леон целиком сосредоточился на дороге.

– Боюсь, что прошлое настигает меня, - ответил он наконец. В его голосе звучала такая мрачность, что Джулия не осмелилась продолжать и отвернулась, глядя на проносящиеся мимо окрестности. Воцарилось молчание, каждый был занят своими мыслями. Первым заговорил Леон.

– Проведем ночь на постоялом дворе, - сообщил он.
– Но сначала мы должны увериться в том, что за нами никто не гонится.

Заглушив мотор, он подвел машину к тенистому уголку под деревом и остановился.

Казалось, они сидят там уже несколько часов.

– Ты думаешь, нас предали полицейские?
– наконец снова спросила Джулия.

Леон пожал плечами.

– Для этого требуется лишь один человек, - ответил он.
– Я доверяю своему инстинкту. Будем считать, что полиция все еще гоняется за Микеле. Но безопаснее будет действовать так, будто мы теперь сами по себе.

Впервые в жизни Джулия попыталась подумать объективно о дяде и о Микеле. Но это оказалось почти невозможно... Она вспомнила, какие подарки ей делал дядя Джузеппе, когда она была маленькой, и то, как он о ней заботился. О его доброте и привязанности к ней.

С другой стороны, она должна была признать, что он не внял ее мольбам о помощи во время венчания.

А Микеле при всей своей жестокости любил слушать оперу. И делал щедрые пожертвования на благотворительность. Еще мальчиком он обожал всех запугивать, но всегда защищал ее в стычках со сверстниками. В последние годы она утешала себя этим, стараясь себе внушить, что есть в нем скрытая нежность. Но теперь она наконец поняла, что для Микеле она была лишь собственностью.

Конечно, все это не означало, что дядя и Микеле - преступники. Должно быть, в словах Леона нет ни капли правды. Учитывая, что ей ничего не известно о самом Леоне... Джулия собралась снова задать ему несколько вопросов, но тут он поднял руку, прислушиваясь.

И она тоже расслышала. Шум мотора.

– Может быть, туристы, - выдохнула девушка.
– Или местный фермер ползет из бара.

Леон раскрыл дверцу и выскользнул наружу. Она увидела, как он прикрыл пиджаком заднюю часть машины, а потом растворился в тени. Машина все приближалась, фары ее метались вверх, вниз, в стороны. Не думая, она соскользнула вниз, пытаясь сообразить, чем там занят Леон... И тут машина промчалась мимо. Казалось, она замедлилась, но потом понеслась дальше. Джулия с трудом подавила крик, когда Леон открыл дверцу.

– Микеле, - сообщил он, хотя она и так догадалась.
– "Альфа-ромео", итальянский номер, а за рулем сам старина-стрелок с головой, как дыня.

– Вовсе не как дыня, - выпалила Джулия, не успев подумать, но видя удивленное лицо Леона, пожала плечами.
– Ну, немного похожа.

– Ну почему, после всего, что он сделал, ты продолжаешь его защищать?

– Всю свою жизнь я старалась найти для него оправдания. Он всегда что-то вытворял, сколько себя помню, а мне приходилось все покрывать. Трудно избавиться от этой привычки.

Леон саркастически ухмыльнулся.

– Напомни мне, я дам тебе рекомендацию на должность главного дипломата в ООН, когда мы выберемся из этой передряги.

– А теперь что?
– спросила Джулия, когда они медленно поехали вниз с горы.

– Я думал, это очевидно.

– Ничего не очевидно! Кроме того, что ты не заводишь мотор, мы все еще не зажигаем фары и едем вниз по горе, по дороге, где три миллиона крохотных поворотов.

– Ну, да, но кроме того...
– начал Леон, но поглядев на ее лицо, сменил тон.
– Если бы ты вслушивалась, то поняла бы, что Микеле проехал мимо нас и остановился. Возможно, он вернулся на ту полянку проверить, не побывали ли мы там, а теперь прыгает взад-вперед, ругая свою команду головорезов. Хочешь поехать и все покрыть?

Позже Джулия никогда не хотела вспоминать ту поездку, но и не могла ее совсем забыть. Они останавливались, потом ехали снова по предательской дороге, по ее извивам, которых неосторожный водитель даже не успел бы заметить, пролетел бы мимо и свалился бы в глубокий овраг!.. Но Леон не был неосторожным. Сначала она пару раз удержала себя от замечаний, ей хотелось сказать ему, что ему просто что-то мерещится. Но потом, в жужжащей тишине, она и сама услышала шум ехавшей за ними машины.

Прошло два часа, прежде чем он слегка расслабился и свернул в сторону у знака, указывавшего на старый каменный трактир.

– Слишком поздно, - заметила Джулия, с беспокойством глядя на темное строение с закрытыми ставнями.
– Все уже давно спят.

Леон поставил машину в старом сарае.

– Тогда придется пустить в ход мое знаменитое обаяние, а? Идешь?

Джулия, устало спотыкаясь, выбралась из машины, а Леон прошел через двор и постучал в массивную дубовую дверь.

– Тебе не удастся очаровать их, если они уже в постели, - ехидно прошептала Джулия.

К ее сильному удивлению, через несколько секунд дверь приоткрылась, а потом и вовсе распахнулась, и Леона крепко обняла смеющаяся француженка.

– Твоя поклонница, да?
– шепнула Джулия.

– Нет, это я поклонник и Лидии, и Пьетро, ее мужа, мы уже много лет дружим.

Он прошел к крохотной стойке под лестницей, а Джулия благодарно опустилась в кресло.

Она была совершенно не готова к тому, что последовало за тем. Женщина кинулась к ней, подняла ее на ноги, обняла, расцеловала и затарахтела по-французски.

– Что происходит?
– тихо спросила девушка у Леона.
– Мы что, их первые посетители за много лет?