Бегом за неприятностями!

Мужчина расхохотался.

— Вы чудо. Вы об этом знаете?

— Мне говорили.

— Простите, а как вас зовут?

Девушка не видела причин делать секрет из своего имени.

— Лисса Авенар.

— А меня Джеймс Хеддлтон. Для вас Джимми. Хотите, я угощу вас кофе, Лиза?

Хочет переиначить ее имя на свой лад? Да пожалуйста. А кофе хочется, да еще неплохо бы с чем-нибудь посущественнее. Она согласно кивнула, и мужчина повел ее к торговому центру. Огляделся, выбирая кафе, потом вдруг спросил:

— Только кофе? Может, поесть?

— Поесть, — кротко согласилась Лисса, — Я голодная.

Она надеялась что Джимми купит ей тот огромный бутерброд с разными разностями. Он такой большой и вкусный! Но мужчина подошел к совсем другой едальне, рангом повыше. Там горкой стояли судки с чем-то разноцветным, и из них предлагалось накладывать на свою тарелку все, что понравится. Сначала Лисса смущалась и робела, но под ободряющие возгласы «Ну что же Вы, Лиза, давайте, выбирайте» она наложила тарелку горой. Задумалась, как все это сожрать, а потом махнула рукой: она такая голодная, управится как-нибудь. Сели за столик, и Джимми с восторгом наблюдал, как гора еды исчезает в ее хрупком организме. Сам он почти не ел, ограничившись каким-то салатом. Когда же она отвалилась, как насосавшийся клещ, мужчина принес кофе. Не черную горькую гадость, а ее любимый, сладкий, душистый, с молоком и чем-то взбитым.

— Вы так вкусно едите, Лиза, на Вас приятно смотреть.

— Здесь хорошо кормят. Спасибо. Вы накормили голодающую. Он поставил локти на стол и приблизил к ней свое лицо:

— Кто вы, Лиза?

— В смысле?

— Кто вы? Я никогда не видел девушек, похожих на вас. Это лицо… Такое скорее увидишь на картине, чем у живого человека. И глаза… Необыкновенные глаза, синие-синие. Это линзы?

— Что?

— Неужели в природе бывает такой цвет? Сегодня утром я сетовал на то, что все девушки одинаковые. И вдруг вы… Ни на кого не похожая. Я боюсь, Лиза, что вы сейчас убежите и я вас больше никогда не увижу.

Лисса отпила из своей чашки. Вкусно! Парень странный, но он ей, пожалуй, симпатичен. Убегать от него совершенно не хочется. Она ведь ему на самом деле понравилась, это не ментальное воздействие. А может ну всех на фиг? Она имеет право познакомиться с ним поближе. А если дать ему амулет-переводчик, то можно будет качественно пообщаться и много нового узнать про этот мир. Только под каким соусом это сделать? Для начала надо перевести разговор с темы «кто она такая». Как там советовала та книжка? Мужчины больше всего любят говорить о себе? Вслух она сказала:

— А кто вы, Джимми?

Мужчина секунду молчал, подбирая слова. А потом ответил:

— Математик. Работаю по временным контрактам на разные серьезные организации. Сейчас как раз закончил одну работу, получил гонорар и собирался кое-что потратить. А тут вы… Вы здесь зачем, Лиза?

— Я тоже собиралась кое-что прикупить.

— А где ваша машина? Или вы на автобусе?

— Нет, я не на автобусе, — твердо ответила девушка. Чем бы ни был этот автобус, это явно был неподходящий для нее вид транспорта, машину же она предъявить не сможет, — А машина… Она сломалась и ее увезли. Так что я без машины.

По выражению лица Джимми она поняла, что ответ был верным. У парня в голове все сложилось, вплоть до ее одинокого стояния на пустой площадке. И тут он задал следующий вопрос:

— А откуда вы приехали? Вы ведь не здешняя.

— Издалека, — уклончиво произнесла девушка.

— Загадочная девушка Лиза… А можно на «ты»?

— Почему бы нет? Давай на «ты».

Лиссе действительно было все равно, а парню приятно. Услышав от нее то, что он принял за поощрение, он взял ее руку в свою и стал перебирать тонкие пальчики.

— Какие у тебя изящные руки… Послушай, Лиза, у девушек неприлично это спрашивать, но все же…

Лисса напряглась, и недаром.

— Сколько тебе лет?

Вот что ему сказать? Она не знает, какая тут продолжительность жизни и на сколько примерно она выглядит по местным меркам. Пришлось вывернуться:

— Я только что закончила учебу.

Мужчина был удивлен:

— В школе?

— В высшей школе.

Джимми улыбнулся довольно:

— Тогда тебе двадцать один — двадцать два.

— Двадцать два, — обрадовалась подсказке Лисса.

В уме она давно просчитала: в двенадцать ее отдали в начальную школу, да там двенадцать, потом восемь лет начальной магической, где дар учат в узде держать, за ней пятнадцать лет Академии… Всего-навсего сорок семь. До сорока редко кто замуж выходит, только у песчаных демонов в тридцать пять девочка уже невеста. Да и сама Лисса пока еще не перестарок… Сколько же тут живут, если ей, по мнению парня, двадцать два? И сколько ему?

— А тебе сколько, Джимми?

— Тридцать два. По-твоему, я стар для тебя?

Лисса тихо рассмеялась. В тридцать два она поступила в Академию.

— Да нет, в самый раз.

— А на кого ты училась? Какая профессия?

Лисса дернула плечом и ответила неопределенно:

— Транспорт…

Не соврала ни на грош, но и правды не сказала. Пусть понимает как хочет. Он и понял.

— Удивительно. По тебе и не подумаешь, что ты инженер. Скорее приходит мысль о работе модели, или актрисы. Приятно, что такая красивая девушка — не пустышка. Ты уже работаешь?

— Пока нет. Ищу работу, так можно сказать.

Опять не соврала. А за то, что этот парень там себе представляет, она, Лисса, никакой ответственности не несет. Пока то, что она говорит, ему нравится.

— Отлично. Я тебе помогу. В нашем городе такой серьезной девушке работа найдется. А пока пойдем, мне нужно кое-что купить, и тебе тоже.

Они прошлись по рядам супермаркета, набрали разных продуктов, а на кассе Джимми не позволил Лиссе заплатить. Она предполагала, что так будет, но вела себя смущенно. Он оглядел ее тележку, в которой преобладали макароны, крупа и мясные консервы (сам он набрал мяса, рыбы, дорогой гастрономии, овощей и вина), затем спросил:

— Где ты живешь, Лиза? И с кем?

— С подругой. Вообще-то она у нас готовит. Но сейчас ее нет… пока.

— Понятно. А кто твои родители, если не секрет?

Глаза девушки вдруг заполнились слезами:

— Я сирота. У меня никого нет.

Мужчина ласково улыбнулся:

— Теперь мне все более-менее понятно. А машина сломалась, потому что это старая развалюха?

— Да….

От необходимости врать Лисса совсем смутилась. Ну не говорить же ему, что ее машина — она сама, и никакая не развалюха. Джимми на минуту обнял ее и погладил по плечам. Потом отстранился и беззаботно произнес: