Бегущие во мраке

– Я так и не кончил.

Брайс напоминал капризного подростка. Можно подумать, она ему чем-то обязана.

Она слезла с него и посмотрела ему в лицо. Как она раньше не замечала – это лицо жестокого человека! Красота скрывала чуть Брайса, и, когда женщина поняла свою ошибку, ей действительно стало страшно. Нет сомнений, это тот самый человек! Точно так же она была уверена в том, что под кроватью у нее прячутся чудовища, хоть и не находила их, когда включала свет или заглядывала туда днем.

Брайс перелез на водительское сиденье и закурил. Раньше, когда он курил, она читала ему лекции о том, как это вредно для его здоровья. Сейчас ей было все равно, умрет он или будет жить. Ей, дрожавшей от страха, вдруг захотелось оказаться дома, за закрытой дверью с несколькими замками, в своей уютной квартире. Ее не волновало, что, может быть, больше никто не будет с ней встречаться. Зачем ей мужчина, если у нее есть замечательный приборчик на батарейках, который она в шутку окрестила Фрэдом?

– Думаю, не стоить говорить, что я больше не стану с тобой встречаться, – с едва скрываемым гневом прорычал Брайс.

– Да, я понимаю. Я только прошу тебя, отвези меня домой.

– Ты настоящая стерва!

– Просто отвези меня домой, Брайс.

– Я ходил с тобой гулять, водил в рестораны, и «от что я получаю взамен!

Чем злее становился его голос, тем чаще смотрела она в окно машины. Ей захотелось выпрыгнуть из автомобиля, самой найти дорогу до города.

Брайс завел машину и включил фары.

– Куда мы едем?

– Отвезу тебя домой.

– А-а-а.

Брайс тронулся с места и дал задний ход, выезжая из леса на узкую асфальтированную дорогу, ведущую к шоссе.

– Знала бы ты, как ты меня сейчас взбесила! – не унимался Брайс.

– Я буду тебе признательна, если ты поведешь машину чуть помедленнее.

– А я буду тебе признателен, если ты помолчишь.

Она замолчала, не желая злить его еще сильнее. Но потом спросила:

– Куда мы едем?

– Я знаю короткий путь.

Он свернул на еще одну асфальтированную дорогу. Как она представляла, город был совсем в другой стороне.

Что там говорили по радио? «Продолжается расследование делаоб убийстве. Полиция пытается определить, связано ли вчерашнее изнасилование и убийство молодой женщины, обнаруженной рядом с автострадой,с аналогичным убийством, произошедшим на прошлой неделе в Оак-Парк»?

Брайс жил в Оак-Парк. А под ее кроватью много лет назад действительно жили чудовища.…

– Останови машину.

– Что?

Она повысила голос:

– Я сказала, останови машину!

Он резко затормозил у обочины.

Вокруг них простирались кукурузные поля, и эту размеренную картину нарушал только силуэт вороньего пугала на горизонте, освещенного луной.

Она открыла дверь и вышла.

– Я знаю, кто ты! Не думай, что я совсем тупая, Брайс, или как тебя там по-настоящему зовут.

Она уже закрывала дверь, когда услышала голос Брайса:

– Я понятия не имею, о чем ты!

– Ах, ты не понимаешь? Убийство и изнасилование в Оак-Парк на прошлой неделе. Ты живешь в Оак-Парк. И вчерашнее изнасилование и убийство возле автомагистрали. – Она в гневе вскинула голову. – Ты хотел изнасиловать меня после того, как убил, или до? Извращенец!

Он засмеялся.

– О боже, ты думаешь, это я убийца? Ты серьезно?

Смех показался ей на удивление правдоподобным. Но он был изворотливым убийцей, а значит, мог сымитировать искренность.

– Слушай, извини, что я тебя напугал. Но я не убийца, Богом клянусь.

Это тоже прозвучало искренне. В его голосе слышались удивление и теплота… но он мог обманывать ее.

– Давай уматывай отсюда и оставь меня в покое!

– Но как ты попадешь домой?

– Не твое дело! – Она с силой захлопнула дверцу и пошла по пустынной проселочной дороге, испещренной выбоинами, словно поле, на котором произошло генеральное сражение между двумя армиями лилипутов.

Несколько раз он подъезжалк ней и пытался убедить ее сесть обратно в машину, приводя крайне резонные аргументы, но она оставалась к ним глуха.

Она хотела позвонить в полицию и назвать им его имя, как только доберется до телефона.

«Вот он ваш убийца, офицер.…»

Она точно не могла сказать, когда Брайс наконец оставил свои безуспешные попытки и уехал. Ее беспокоили только ноги, которые скоро покроются мозолями, чувство голода и холода и простуда, которой ей, вероятно, не миновать.

«Но зато я в безопасности, – подумала она. – Зато я доберусь сегодня до дома».