Белая Длань

– Вы что рылись в моей личной переписке? Да кто пустил вас в Цитадель и мой личный кабинет? По какому праву? – судорожно произнёс Марвин, задыхаясь от возмущения и от того, как сердце будто бы сдавило в тиски. По лицу Мага пробежала нервная и опасливая тень, что мгновенно было принято к сведению прижавшими его практически к стене дознавателями.

– Согласно всё тому же королевскому указу, за исключением прямого приказа нашего благословенного монарха препятствий дознанию никто чинить не смеет. Под страхом смерти, разумеется. – лишь шире улыбнулся Редвин, а тон его звучал так, будто бы мужчина говорил о погоде. – Так что, прошу вас, мейстер. Если вам нечего скрывать, то и боятся вам всё также нечего. Уверяю. – настоятельно произнёс лорд Арбора, кивая мужчина позади учёного, что немедленно встали по обе стороны от мейстера будто бы беря его под конвой.

– Я – верховный мейстер, Редвин! Глава Цитадели, олух! Если не хочешь проблем на свою совсем уж поехавшую голову, то лучше не действуй мне на нервы! – постарался давить авторитет Маг, понимая, что оказался в крайне щекотливой ситуации. – Если король узнает о твоём самоуправстве, то…

– Король знает. – словно отчеканил приговор учёному дознаватель. – Именно он указал нам, где вас можно будет сегодня задержать. И о вашем статусе, мейстер, – будто бы издёвку произнёс уничижительное для главы Цитадели обозначение должности Пакстер Редвин. – Мы ещё непременно поговорим, а пока что, не усугубляйте своё положение и пройдите с нами. Уж будьте, так любезны. – вновь кивнул подчинённым мужчина, после чего Марвин был в кратчайший срок обезоружен и лишён одурманивающим цветочным запахом сознания. Последнее что тот заметил перед тем, как погрузиться в беспамятство была пятипалая чёрная длань на белом фоне, что приняла форму стремительно исчезающих в ночи плащей.

Так Марвин Маг исчез со станиц истории в ночи прямо на королевской свадьбе. Уже через месяц его место займёт некий молодой слегка прихрамывающий мейстер согласно королевскому назначению. В тоже время причиной исчезновения столь одиозной фигуры, станет его желание вновь отправиться в путешествие по Вольным городам, где след его навеки затеряется.

Эпилог

775 г. от В.А.

Верховная Примархия Андалов.

Дворец Вечного Лета. Хайгарден.

Великий тронный зал дворца бессменного короля андальского рода. Сколько людей грезило побывать здесь и вдохновиться славой Дубового трона. И сколь мало из них осуществило эту заветную мечту. Сумело достичь поднебесных потолков, залитых либо дневным слепящим солнечным светом, либо же прекрасным звёздным. Увидеть воочию непреклонных рыцарей Белой Длани, извечно стоящих на страже своего повелителя подобно замершим во времени статуям. Вдохнуть приятный чудотворный аромат бесчисленного количества роз, раскинувшихся по аркам и барельефам этого места. Поистине чарующая и трепетная для любого андала, а может быть и просто человека картина.

Впрочем, в этот раз удовольствие лицезреть сию красоту и лик вечно молодой живой легенды Вестероса довелось заморским гостям. Все белокурые с серебряным отливом и пурпорноглазые, как на подбор. Одетые в прекрасные лёгкие одежды отливающее антрацитом и арборским вином. С идеальным возвышенным профилем. Все они меркли перед безразличным скучающим взором одетого в просторную изумрудную тогу, что будто бы переливались на солнце изображениями семиконечной звезды, человека. Хотя чего уж там. Можно было пересчитать по пальцам одной руки тех людей на континенте, что почитали его за смертного, а не живое божество, спустившееся со звёзд, дабы одарить живущих благостными дарами небес и земли.

– Мы рады, что между нашими народами вновь наступит мир, о благостный примарх запада. – предрекая завершение не столь уж и долгой аудиенции провозгласил лидер делегации на всеобщем языке Вестероса с едва уловимым валлирийским акцентом. – Примите же наши дары, чтобы кровь владык неба более не проливались над бескрайними песками востока, а огонь их не жёг вечноцветущие поля исконных колыбелей андальских просторов. – возвышенно провозгласил мужчина, давая знак сгрудить под хаотично сплетённые деревянные ступени Дубового трона откупные дары.

Множество сундуков, набитых драгоценными камнями, любимым властителем запада серебром и причудливыми артефактами из несравненно блестящей валлирийской стали были брошены к ногам старейшего из живущих в этом мире. В тот же момент, повинуясь взмаху руки своего государя к груде даров чеканя шаг выдвинулась группа гвардейцев, что в кратчайшие сроки заставила исчезнуть восточные дары в массивных дверях просторного тронного зала, дабы навеки сохранить их в бесчисленных коридорах и хранилищах монументального по своему замыслу дворца.

– Да будет так, послы Новой Валлирии. Ваши дары приняты, а слова услышаны. Пока покой Нового Андалоса, Ост-Эссосийской торговой компании и Браавосийской гегемонии будет сохранён, наши войска более не встретятся на полях сражений. Таково моё слово и мой наказ. Моё почтение Пентархическому совету. – кивнул великий и единоличный владыка Вестероса, завершая таким образом встречу, что окончила очередное противостояние между двумя заклятыми самой судьбой враждующими народами.

Ещё раз низко поклонившись, послы Новой Валлирии покинули тронный зал с извечной добродушной маской, чтобы как это и бывает скривиться в презрительной гримасе где-то в уединённом и скрытом от любопытных глаз месте. Вот уже в который раз подобные им прибывают ко двору короля-колдуна андалов, дабы лебезить и просить перед ним за проигравших в очередной войне господ города Воллирия (не опечатка), некогда бывшего Волантисом. И всё это ради нескольких десятков лет мира, пока не успеет народиться новое поколение драконов и их всадников, чтобы вернуться к круговороту смерти и разрушения на бескрайних полях сражения многострадальной западной оконечности Эссоса. Безумие, не иначе присущее всем потомкам Древней Валлирии.

– Все вон. – нежданно провозгласил повелитель западного континента, обращаясь к своим верным воинам. – Кроме тебя, безымянный. – остановил он одного неприметного ни ростом ни тем более лицом гвардейца. – Оставьте нас наедине. – дал окончательную вольную всем остальным рыцарям государь, дабы спустя немногие минуты остаться практически в полном одиночестве, взирая на преклонившего перед троном колено невзрачного воина. – Снимай. – повелительным тоном провозгласил король.

Без лишних предисловий рыцарь повиновался воле короля. Кожа его потекла подобно вязкому воску, открывая вид на практически идентичное королевское лицо лишь с небольшими и малозначимыми отличиями. Два безразличных, лишённых будто бы части души взора уставились друг на друга в немом диалоге, о котором могли знать только двое самих похожих, как две капли воды, собеседника. Однако мгновение это длилось совсем не долго перед тем, как воин, а может некто иной, поднялся на свои двои и расправил плечи.

– Ты знаешь, что делать. – констатируя факт, подпёр разом отяжелевшую голову монарх своей единственной здоровой рукой, оставляя вторую так и лежать на подлокотнике трона, что будто бы срослась с древесной сутью символа нечеловеческой власти государя над природой мира и самой жизнью всего государства. – Проследи, чтобы любой, с кем этим псы возжелают иметь сговор или хотя бы малейшую порочащую связь не дожили до нового рассвета. – отдал приказ, не стоивший ему и минуты раздумий монарх.

– Всенепременно, этот человек избавиться от всех, на кого укажет проклятый Многоликим богом. – приложив руку к сердцу, отозвался полученному приказу голосом похожим на перезвон ветряных колокольчиков похожий на короля человек.

– Отчитаешься не мне, а Надворному Совету. – отведя глаза в сторону, с непривычным для него облегчённым вздохом, уточнил государь, нарушая уже давно вошедший в привычку ритуал общения с безымянным человеком. – Конкретно кронпринцу, коли остальные будут слишком заняты случившимся, чтобы выслушивать твой доклад. – продолжил раздавать выбивающиеся из общего шаблона приказания примарх андалов, в чьих словах между строк читалось прощания и некая нотка раскаяния.

– Этот человек поздравляет проклятого Многоликим богом и принимает на дело его последний приказ. – поняв больше, чем кто-либо ещё из странных и непередаваемых интонацией слуга одного из ликов Семерых, кланяясь и отступая к выходу из тронного зала. Лицо его за считанные секунды снова потекло и стало ровно таким же невзрачным лицом мужчины, как и до сего момента. – Этот человек желает проклятому долгожданного покоя. – раздались напоследок прощальные слова нежданного для любого человека убийцы, за чьей спиной затворились ворота в тронный зал Дубового трона.