Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Ясно. Тебе лучше всего к постовому подойти, так-то никто не скажет, тут все или приезжие (вроде нас с тобой), или гордые старожилы. Понял?

– Понял.

– А что ж ты в такую даль приехал, у вас там шаманы, говорят, лучше всяких докторов лечат. Чего к шаману не пошел?

– Это которые экстрасенсы, что ли?

– Тьфу ты! – махнул я рукой, утверждаясь в мысли, что уголков с нормальной человеческой жизнью уже не осталось нигде. – А мы все равно рванем в Шамбалу! Точно, горный орел?

Иван Павлович насовал мне денег в карманы на билеты до дома. На первый случай, до зарплаты.

– А я бы все равно рассказал ему, кто ты есть на самом деле: с друзьями нельзя иначе.

Это, понятно, о моей

бывшей и ее нынешнем.

– Странная у вас тут дружба… А во-вторых, не я этот цирк затевал. Ладно, проехали! Как там моя землячка, встречаетесь?

– Галина-то? Это отдельное собрание изящной словесности. Я ее прописал у людей в Крылатском, нормально с меня взяли, не постеснялись. А через несколько дней – вестовой к ним из местной власти: мол, вас сносят, здесь будет строиться какой-то спорткомплекс. А это что означает? Каждый законно прописанный гражданин имеет право на собственную жилплощадь. Ей как минимум надлежит получать однокомнатную квартиру. Хозяева ко мне с отступными: давай, мол, назад ее забирай, хоть за тройную плату. Я-то что, пожалуйста! Только паспорт с пропиской уже не в моих руках. А она не дура…

Московская квартира прямо с неба! Ха! Вот они, провинциалы!

– Слушай, я сейчас загнусь от восторга! Это вас-то, жучар московских, так обуть! Давай, я следующую вам подвезу! Да я готов вернуть все твои червонцы и топать до Барнаула пешком, чтобы больше времени хохотать было!

– Если уж о червонцах, это я вернул твои. Ты полный дурак, но парень неплохой. Я тебя к делу не зову, не будет из тебя дела. Меси свой бетон – меньше яду хапнешь. Кстати, вот тебе для смеха еще: она с меня за ночь по четвертаку берет.

С этими словами он отвел меня на кухню, где посреди помещения стояли две огромные запечатанные коробки.

– Здесь еда вкусная, считай, подарок к Новому году. Одну тебе, другую – на телевидение, сам знаешь кому.

– О-о-о! Ковровая дорожка с бриллиантами!

– Нет, ты точно дурак!

И тут – о диво! – я впервые увидел, как он улыбнулся. И ведь действительно, до того в голову не приходило, что он никогда не улыбается. Улыбка у него оказалась такой детской, беспомощной, удивленной. Вот пришел к тебе Дед Мороз, вытащил из мешка огромного робота, напичканного электроникой, – мечту любого мальчишки. А ты ждал щенка, ты слышал, как родители обсуждали новогодние подарки, укрывшись в спальне. И слышал про щенка…

У меня в Долгопрудном дочка живет, Даша. Веришь, нет, а мне никто на этом свете больше не нужен!

Глава шестая

– Сынок, ты помнишь эту колыбельную? Мама ее пела тебе, когда ты уже был большой. «Мальчик мой, не теряйся в ночи!»

– Нет, папа, не помню…

Я придумал этот город!

Я придумал дом под названием «небоскреб», который не выше обычной хрущевской пятиэтажки. И сами хрущевки в небывалом количестве придумал я. Если, допустим, начать сносить их такими же темпами, как в Москве, две трети барнаульцев окажутся без жилья. Я придумал яму в районе улиц Гоголя и Короленко, куда скатывается весь холод с городских проспектов и переулков и все выхлопные газы. Я придумал закуток в старом деревянном доме на улице Никитинской, где можно с товарищами хоть сутки напролет играть в карты и пить портвейн. И никто никогда тебя не погонит оттуда. И полицию не вызовет. Я придумал новую архитектуру, когда на самом высоком месте города построили самые высокие дома. И стало казаться, что эта нависшая над Красноармейским проспектом громадина рухнет однажды и погребет под собой полгорода. Я придумал Светку с улицы Пушкина, 62 и сам себе воткнул в ногу нож, чтобы показывать потом друзьям, как пострадал за любовь от местных Светкиных ухажеров…

Вот я и услышал наконец!

– Да что ты мог здесь придумать, послевоенный выкормыш, когда город старше тебя почти в пять раз!

А вы, господа материалисты, головы разверните, устали, поди, глаза носить с одной стороны! Я родился в бараке где-то

в районе улиц Червонной и Бриллиантовой (а вы говорите, у советских чиновников не было чувства юмора!). Так вот, интересно, был бы я, если б не было барака? А с другой стороны, был бы барак, если б не было меня? Для вас все вроде здесь очевидно, да так ли это на самом деле?

В общем, вы пока посомневайтесь, а я скажу следующее. У всякого из вас есть право придумать себе все что угодно, город в том числе. Только чур я первый!

И еще. Для чего мне придумывать то, что, может быть, давно уже придумано? Вы, может, это хотите спросить у меня? А вот об этом потом. И я буду помнить – за мной должок!

А голоса с небес все не дают покоя.

– Ах, белые штаны! А у нас дождик. Хорошая московская погодка: плюс двадцать три или четыре и легкий летний дождь. Зовут в Калининград погостить. Может, съезжу. Там тетенька живет из моего далекого прошлого, из юности. Мамина подружка! Давно зовет на море, а я все никак не соберусь. А ведь интересно – Балтика, янтарь, дюны, анклав…

Просматриваю списки вакансий (приходят автоматически с кадровых сайтов) – каких только профессий нет! Даже и не думала, что этакие могут быть. А на самом деле, скорее всего, сидят в носу ковыряются. Я долго привыкала к стилю работы местных офисов. Те, кто профессионально пашет, считаются идиотами, и от них стараются скорее избавиться… Ленивый день сегодня! Все вроде прибрала в доме, но вот до стола руки так и не дошли (бардак еще с твоих пор). Да и ладно, мелочи жизни!.. Да, все забываю тебе сказать: тут уже девочки в очереди стоят на «мальчика Мишу». Хочешь не хочешь, в разговорах с очень близкими подружками мелькает твое имя и, естественно, все спрашивают: а нет ли у него сына? Так что можно и для Миши найти московскую девочку.

Истерзанной душе всегда не хватает одного – любви!

– Я тебе двести раз произносила фразу: «Еще никто не умер от недостатка секса, умирают от недостатка любви», но ты все время пропускал ее мимо ушей и спорил со мной, когда я пыталась объяснить тебе, что надо научиться любить. Ты же все время говорил, что искал любовь. А раз много искал, значит, так и не находил. Хотя «научиться» звучит плоско, это не математика. Ничего случайного, как известно, не бывает. Вот я и думаю, почему у нас с тобой так: то потухнет, то погаснет, встречаемся, расстаемся… И так всю жизнь. Какой такой закон драматургии управляет нами? А мозг мой, словно диаграмму, рисует эпизоды наших встреч, четко совпадающие с теми периодами, когда воды двух морей раздвигаются и образуется дорожка суши, по которой можно идти. Значит, для чего-то это надо.

А годом раньше:

– Я прям встала и нервно стала ходить по комнате. «Ой» – это единственное, что я могу сейчас произнести. Этого просто не может быть. Я сейчас просто умру. Нет, любимый, мне это никогда не приходило в голову. Не знаю, что тому причиной. Ой, просто как ливень! Ты столько на меня орал, что я уже хотела было сделать себе харакири. Вот уже реву. Наверное, со мной следует говорить так, как в этом вчерашнем нашем разговоре. А по-другому, похоже, до меня туго доходит. Спасибо тебе. Я ошарашена… и счастлива!

А Таня сказала тогда, – запомнилось вот! – у нас, говорит, телочка родилась, забавная такая, чистенькая и вся белая, как молоко! И мама ее Муркой назвала! Мама, говорю, так же только кошек называют! Нет, Мурка – и никаких!

– Слушай, дед, ты ведь родился в начале века, того еще, когда атеистов не было. То есть были придурки среди всяких там ученых, но ты ж не ученый… Стало быть, ты с рождения знал, что душа вечна, хотя смерть – единственная безусловная реальность. Вы же не кричали на всех углах, что земная жизнь – это прихожая во Дворец Христа, а просто жили, чтобы за прихожей было что-то. Иначе в чем смысл жизни? Атеизм, говорят, произошел от ужаса, что придется давать ответ за все свои земные деяния… Ты кивнул мне, да? Ах, дед! Хорошую тебе трубку поставили!

Поделиться с друзьями: