Белая королева для Наследника костей

— Определенно, нет, — хищно улыбаюсь я. То, что тянет нас друг к другу — сладко-терпкое на вкус, смертельно острое и убийственно притягательное. — Хочу много, очень много бриллиантов и ледяных осколков.

— Больше, чем меня? — спрашивает Раслер. Тянет подол моей ночной сорочки, обнажает ноги, пальцем рисует на коленках невидимые вензеля.

— Определенно, — дразнюсь в ответ.

Боги, откуда во мне эта похотливая игривость?

Я хочу закрыть глаза, когда его пальцы скользят выше по ноге, но Раслер отдает короткий приказ:

— Нет, Белая королева, смотри на меня.

Пытаюсь, но его касания — они настолько безупречные, словно созданы самими богами. Словно он сам — мой Бог. Я почти готова раствориться в нем, настолько совершенно происходящее между нами. Мы словно две части чего-то единого, по странной и непонятной воле судьбы разбросанные в разные концы мира. И теперь тянемся друг к другу вопреки всем запретам, нормам и предрассудкам. Я не могу любить убийцу, говорит мой разум, но душа кричит: «Я уже его люблю!»

И… все меняется.

В который уже раз?

— Раслер… — Его пальцы на внутренне части моего бедра замирают. — Я должна сказать тебе кое-что.

— Нет, — пресекает он так резко, что я стремительно и без шанса на спасение падаю в пропасть с только что возведенной собой же эйфории. Я знаю, что упаду и от меня не останется ничего, но куда больше меня беспокоит вопрос: почему нет? Наверное, паника слишком ясно видна на моем лице, потому что Раслер быстро смягчается. — Мы отложим все разговоры до моего возвращения.

— Почему? — Я хочу вырваться, но он держит крепко, пальцы оставляют красные отметины на коже. — Что ты боишься услышать?

— Ложь, которую ты принимаешь за правду, — отвечает от печально и прежде чем я успеваю переварить услышанное поднимает на руки.

В тишине комнаты мы оба шумно дышим. Я хочу ударить его, хочу посмотреть, как отпечаток пятерни расцветет на его щеке алым цветком моей боли. Но строгий взгляд Раслера лишает меня всякой воли.

— Не сопротивляйся мне, Мьёль, — шепчет он. Медленно кладет на постель, задирает юбку так высоко, что я чувствую, как холодный воздух остужает разгоряченную плоть между моими ногами. — Тебе следует научиться мне доверять, Белая королева, иначе ничего не получится.

А что должно получится?

— Прекрати, — громким шепотом требует Наследник костей. — Прекрати это немедленно. Перестань все подчинять своим умозаключениям, прекрати думать, что мир вокруг — не такой, каким он должен быть. Ты и только ты делаешь его реальным. Настоящее для тебя не обязано будет настоящим для других, но и чужие предрассудки не имеют над нами власти, Мьёль.

Я с трудом понимаю, что он говорит: отчасти из-за того, что не в силах постигнуть всю глубину смысла, а отчасти потому, что его пальцы на моем бедре снова оживают. Одно легкое прикосновение к месту на сгибе бедра — и в моей голове возникает низкий шум. Или гул? Перед закрытыми глазами одна за другой вспыхивают яркие образы: я и мой король полностью обнаженные, сплетенные, вколоченные друг в друга в странном подобии гармонии.

— Пожалуйста, Раслер, — шепчу я. О чем прошу — не знаю. Кажется, я просто хочу, чтобы он стал всем для меня: воздухом, счастьем, надеждой, страстью. Этот список можно продолжать до бесконечности, и впервые в жизни меня не пугает такая одержимость. Никто и никогда не значил для меня столько, сколько значит этот мрачный немногословный мужчина.

— Пообещай мне, что не будешь делать глупостей, — просит он, и его мягкое дыхание щекочет висок.

— Я всегда спокойна и мыслю трезво, — почему-то улыбаюсь я, но от игривости не остается и следа, когда пальцы Раслера поднимаются чуть выше, отодвигают в сторону кромку моих трусиков.

— Просто скажи: «Я не буду делать глупостей», — просит он и легонько одной подушечкой пальца постукивает меня между ног.

Это чертова пытка!

Я выгибаюсь, пытаюсь как-то справиться со своим сумасшедшим телом. Пытаюсь взять себя в руки — и тщетно. Это слишком, это просто разрывает меня на куски, отделяет плоть от разума, и обе эти части сходят с ума.

— Я жду, — чуть жестче настаивает он. Останавливается, отклоняется — и я вижу, что его сиреневые глаза тускло мерцают под длинной черной челкой. Почему-то думаю, что будь у него длинная грива ниже плеч — я бы непременно вцепилась в нее руками и как следует потаскала бы моего короля за волосы. Он заслужил порцию боли за эту пытку.

— Я не буду делать глупостей… Раслер.

Он хищно скалится, садиться на колени и с остервенением сдирает с себя рубашку. Перестук падающих на пол оторванных пуговиц ласкает мой слух, а вид его обнаженного тела — взгляд. Мой король идеален, безупречен весь от ресниц и до кончиков пальцев.

Но Раслер не дает мне насладиться зрелищем: тянет к себе, заставляет сесть и с извращенной достойной садиста медлительностью распускает завязки на груди моей ночной сорочки. Я облизываю губы от нетерпения, почти готовая умолять разорвать и мою одежду тоже. Но когда пальцы Наследника костей мягко очерчивают кривой шрам от ожога, я словно каменею. Как я могла забыть?

Пытаюсь отодвинуться, но Раслер жестко сажает меня к себе на колени, заводит мои ноги себе за спину, вдавливается мне между ног так плотно, что у меня не остается сомнений — он желает меня так же сильно, как я желаю его.

— Мьёль, ты так красива. — Раслер отводит волосы с моего лица, указательным пальцем скользит по шее, поглаживает ключицу. — Красива вся и везде. И если моего возбуждения тебе недостаточно, чтобы понять, что я не вру, тогда мне придется убеждать тебя снова и снова.

Его ладонь накрывает мою грудь. Я с шумом втягиваю воздух, пытаюсь убежать от остроты этой ласки, но вторая рука крепко держит меня за спину. Я чувствую жжение в том месте, где пальцы моего короля впиваются в кожу.

— Не смей от меня ускользать, иначе я буду очень недоволен, — то ли в шутку, то ли всерьез предупреждает он.

Он сжимает мой сосок пальцами и требовательно смотрит в глаза.

— Не закрывай глаза, Белая королева.

— Я… это… слишком… — В моем голосе стона больше, чем связных слов.

— Мы с тобой сыграем, Мьёль. Я доставлю тебе удовольствие, но лишь до тех пор, пока ты не закроешь глаза. Хочу, чтобы ты смотрела на нас, на меня, ласкающего тебя, на то, как твое тело отзывается на прикосновения моих ладоней, моего языка и губ. Перестаешь смотреть — и игра заканчивается целомудренным поцелуем в лоб. До момента, пока ты сама не придешь ко мне и не попросишь продолжить. И можешь поверить мне на слово, просить придется очень старательно. Вероятно, даже губами и языком.

Раслер убирает ладонь от моей груди и вкладывает мне в рот большой палец. Едва ли я понимаю, что делаю, но тут же принимаюсь иступлено его посасывать. Однажды, еще когда была ребенком, я видела, как служанка ублажала моего брата таким образом, только он держал ее за волосы и так жестко двигал бедрами, что на лице бедняжки не было ничего, кроме паники. Уверена, с моим Раслером не будет ничего подобного.