Белая львица

– Ты же хотел позвонить вчера, - сказала она.

– Заработался допоздна.

– Я могу встретиться с тобой в первой половине дня.

– Не получится. В ближайшие часы я буду чертовски занят.

– Ты что, не хочешь повидаться?

– Ты отлично знаешь, что хочу. Я позвоню попозже.

Валландер быстро положил трубку, потому что в кабинет тяжелой походкой вошел Лувен. Дочь наверняка обиделась. Почему, собственно, ему не хотелось, чтобы Лувен слышал его разговор с Линдой? Он и сам этого не понимал.

– Ну и вид у тебя, - сказал Лувен.

– Ты что, ночь не спал?

– Наоборот, переспал, - уклончиво ответил Валландер, - а это ничуть не лучше. Как дела?

– Пока ничего нового. Но мы прорвемся.

– Есть вопрос, - сказал Валландер, но решил до поры до времени помалкивать о вчерашнем визите в «Аврору».
– Коллеги в Истаде получили анонимное сообщение, что в убийстве Тенгблада, возможно, замешан русский по фамилии Коноваленко.

Лувен нахмурился:

– Думаешь, стоит отнестись к этому всерьез?

– Пожалуй. Тот, кто передал сообщение, как будто бы хорошо информирован.

– Вообще-то, - помолчав, сказал Лувен, - у нас хватает неприятностей с русскими преступниками, которые в последнее время валом валят в Швецию. И понятно, что с годами эта проблема вряд ли упростится. Поэтому мы попробовали составить что-то вроде картотеки.
– Некоторое время он перебирал папки в шкафу, наконец нашел, что искал.
– Вот, Рыков. Если в городе есть некий Коноваленко, Рыков должен его знать.

– Почему?

– По слухам, он превосходно информирован обо всем, что происходит среди иммигрантов. Давай съездим к нему.
– Лувен протянул папку Валландеру: - Возьми почитай. Очень любопытно.

– Я могу и один съездить, - сказал Валландер.
– Вдвоем совсем не обязательно.

Лувен пожал плечами:

– Мне же лучше. Что ни говори, в деле Тенгблада есть и другие зацепки, хотя следствие продвигается не быстро. Кстати, криминалисты считают, что вашу женщину в Сконе застрелили из того же оружия. Но вполне однозначно, конечно, утверждать нельзя. Предположительно из того же. С другой стороны, неизвестно, находилось ли это оружие в одних и тех же руках.

До Халлунды Валландер добрался только в первом часу. К тому времени он успел пообедать в каком-то мотеле, а заодно прочитал лувеновские материалы о человеке по имени Владимир Рыков. Отыскав в Халлунде нужный дом, он немного постоял, осмотрелся. И сразу же заметил, что почти никто из прохожих не говорит по-шведски.

Вот здесь зарождается будущее, подумал он. Ребенок, который здесь вырастет и, возможно, станет полицейским, накопит совсем иной опыт, чем я.

Он вошел в подъезд, нашел в списке жильцов имя «Рыков» и вызвал лифт.

Открыла ему женщина. Валландер тотчас заметил настороженность в ее глазах, хоть она и не знала еще, что он из полиции.

– Рыков, - сказал он, предъявив удостоверение.
– У меня есть к нему несколько вопросов.

– О чем?

Говорит с акцентом. Вероятно, родом откуда-то из Восточной Европы.

– Об этом я поговорю с ним.

– Он мой муж.

– Он дома?

– Я скажу ему.

Женщина скрылась за дверью, вероятно в спальне. Валландер огляделся. Обстановка дорогая, а все же оставляет впечатление временности. Словно живущие здесь люди готовы в любую минуту сняться с места.

Дверь отворилась, вышел Владимир Рыков. Он был в халате, опять-таки явно дорогом. Волосы у него были спутаны, и Валландер подумал, что он, наверно, спал.

В Рыкове тоже чувствовалась настороженность.

Внезапно Валландер осознал, что наконец-то к чему-то приблизился. И это что-то сдвинет с мертвой точки следствие, начавшееся без малого две недели назад, когда Роберт Окерблум пришел к нему и сообщил о пропаже жены. Следствие, до сих пор тонувшее во множестве разрозненных путаных следов, которые пересекали друг друга, не давая ему продвинуться вперед.

Такое чувство он испытывал и в прежних делах. Чувство, что стоишь на пороге прорыва. И зачастую оно не обманывало.

– Я очень сожалею, что пришлось вас побеспокоить. Но у меня есть к вам несколько вопросов.

– О чем же?

Рыков так и не предложил ему сесть и говорил резко, неприязненно. Валландер решил перейти прямо к делу. Сел на стул и жестом попросил Рыкова и его жену сделать то же.

– Насколько мне известно, приехали вы сюда как иранский беженец, - начал Валландер, - и в семидесятые годы получили шведское гражданство. Впрочем, имя Владимир Рыков звучит отнюдь не по-ирански.

– Это мое личное дело.

Валландер пристально смотрел на него:

– Конечно. Но в определенных обстоятельствах вопрос с гражданством в нашей стране можно и пересмотреть. Например, если данные, на основе которых власти приняли решение, окажутся фальшивкой.

– Вы мне угрожаете?

– Вовсе нет. Чем вы занимаетесь?

– Я владелец туристического бюро.

– Название?

– «Рыков. Туристические услуги».

– С какими странами вы сотрудничаете?

– С разными.

– Например?

– Польша.

– А еще?

– Чехословакия.

– Дальше.

– Господи! Куда вы клоните?

– Ваше турбюро зарегистрировано в губернском управлении как частная фирма. Но, судя по данным налогового ведомства, последние два года вы не подавали декларации. Поскольку я предполагаю, что фальшивых деклараций вы не подаете, сей факт должен означать, что в последние годы ваше турбюро не функционировало.

Рыков оторопело смотрел на него.

– Мы живем на доходы прошлых удачных лет, - вмешалась его жена.
– Нет такого закона, который требует постоянно работать.

– Совершенно верно, - согласился Валландер.
– И все же большинство людей работает. По разным причинам.

Женщина закурила. Валландер видел, что она нервничает. Муж смотрел на нее неодобрительно. Она демонстративно встала и открыла окно. Удалось ей это не сразу, Валландер даже хотел помочь, но в конце концов она справилась с неподатливой рамой.