Белая львица

Валландер кивнул и посмотрел на Сведберга.

– Ну, что я могу добавить, - начал тот и поскреб плешь.
– Мартинссон уже все сказал, и куда лучше меня. Вчера вот я пришел домой и составил список: мертвая женщина, колодец, черный палец, взорванный дом, радиопередатчик, пистолет, ЮАР. А потом час с лишним сидел и тупо смотрел на этот список, как на ребус. Мы делаем вид, будто не замечаем, что в этом дознании концы с концами явно не сходятся. Мне все время кажется, будто я топчусь в непроглядной темноте. Раньше так не бывало.

– Именно это я и хотел узнать, - сказал Валландер.
– По-моему, очень важно, что это дело вызывает у нас одинаковые ощущения. И все-таки давайте прикинем, нельзя ли проникнуть в эту темноту, о которой толкует Сведберг.

Потратив без малого три часа, они тщательно проанализировали каждый шаг дознания и в итоге пришли к выводу, что никаких серьезных просчетов пока не допустили. Однако ни единой новой зацепки не нашлось.

– Мягко говоря, все совершенно неясно, - подытожил Валландер.
– Единственная реальная зацепка - черный палец. Далее, вне всякого сомнения, человек без пальца, если, конечно, убийство - его рук дело, орудовал не в одиночку. Альфред Ханссон сдал дом вовсе не африканцу. Это нам известно точно. Но кто такой этот мнимый Нурдстрём, который выложил ему на стол десять тысяч, мы не знаем. Как не знаем и для какой цели им понадобился дом. Что же до связи этих людей с Луизой Окерблум, со взорванным домом, радиопередатчиком и пистолетом, тут у нас сплошь неподтвержденные и смутные догадки. А дознания, которые дают пищу догадкам, но не логике мышления, - штука рискованная. Как бы там ни было, наиболее правдоподобной представляется сейчас такая версия: Луиза Окерблум увидела что-то, чего не должна была видеть. Но кто столь хладнокровно совершил над ней расправу? Вот что нам надо выяснить.

Они молча сидели у стола, обдумывая сказанное. В комнату заглянула уборщица.

– Не сейчас, - отмахнулся Валландер.

Дверь опять закрылась.

– Я, пожалуй, займусь поступившими сообщениями, - сказал Сведберг.
– Если понадобится помощь, дам знать. До другого руки наверняка не дойдут.

– Имеет смысл разобраться до конца и со Стигом Густафсоном, - сказал Мартинссон.
– Перво-наперво проверю его алиби, насколько это возможно в такой день. Если понадобится, съезжу в Мальмё. Но сначала постараюсь разыскать цветочника Форсгорда, с которым Густафсон якобы разговаривал в уборной.

– Мы расследуем убийство, - сказал Валландер.
– Потому ищите, плюньте на то, что все торчат на даче и хотят покоя.

В пять решено было встретиться и подвести итоги. Валландер сходил за кофе, устроился у себя в кабинете и позвонил домой Нюбергу.

– Заключение получишь в понедельник, - сказал тот.
– Самое важное ты уже знаешь.

– Нет, - возразил Валландер.
– Я по-прежнему не знаю, почему дом сгорел дотла. Причина пожара мне неизвестна.

– А почему ты не спросишь у брандмейстера? Может, у него есть объяснение. Мы-то пока не закончили.

– Я думал, мы работаем сообща, - с досадой сказал Валландер.
– Пожарные и полиция. Или есть новые инструкции, о которых мне неизвестно?

– Однозначного объяснения у нас нет, - сказал Нюберг.

– А ты сам что думаешь? И что думают пожарные? Как считает Петер Эдлер?

– Рвануло так, что от взрывного устройства ничего не осталось. Мы полагаем, что произошла целая серия взрывов.

– Ну нет, - сказал Валландер.
– Грохнуло один раз.

– Я не совсем то имел в виду, - терпеливо пояснил Нюберг.
– При известной сноровке можно устроить десяток взрывов за одну секунду. Речь идет о цепочке, когда заряды взрываются один за другим с промежутком в десятую долю секунды. От этого эффект невероятно возрастает. Потому что меняется давление воздуха.

Валландер лихорадочно размышлял:

– Здесь поработали отнюдь не дилетанты.

– Безусловно.

– А другое объяснение пожара можно найти?

– Вряд ли.

Валландер глянул в свои записи и задал следующий вопрос:

– Насчет радиопередатчика есть что-нибудь? Ходят слухи, он российского производства.

– Это не слухи, - сказал Нюберг.
– Мне удалось это подтвердить. С помощью военных.

– И какие ты делаешь выводы?

– Никаких. Военных очень интересует, как он мог попасть в нашу страну. Загадка, да и только.

– Ну а рукоять пистолета?

– Ничего нового.

– Может, еще что-нибудь откопал?

– Да нет. Заключение не содержит сенсаций.

Валландер попрощался. А затем сделал то, что задумал во время совещания. Набрал номер Управления государственной полиции в Стокгольме и попросил соединить с комиссаром Лувеном. Они познакомились год назад, когда расследовали дело о плоте с двумя трупами, который прибило к пляжу Моссбю. И хотя проработали вместе лишь несколько дней, Валландер понял, что Лувен - следователь очень толковый.

– Комиссара Лувена сейчас нет, - ответила телефонистка.

– Это комиссар Валландер из Истада. У меня чрезвычайно важное дело. Оно касается полицейского, убитого в Стокгольме несколько дней назад.

– Я постараюсь разыскать комиссара Лувена, - ответила телефонистка.

– Дело чрезвычайно важное, - повторил Валландер.

Ровно через двенадцать минут Лувен подошел к телефону:

– Валландер! Надо буквально на днях вспоминал тебя, когда читал про убийство той женщины. Как идут дела?

– Медленно. А у вас?

– Мы его возьмем, - сказал Лувен.
– Рано или поздно мы находим тех, кто стреляет в наших. Ты что-то хотел рассказать насчет этого?

– Пожалуй. Дело вот в чем: та женщина была убита выстрелом в лоб. Как Тенгблад. Думаю, надо бы срочно сопоставить пули.

– Да, конечно. Но этот незнакомец стрелял через ветровое стекло. А за стеклом лицо различить трудно. Нужно быть настоящим снайпером, чтобы попасть точно между глаз человеку в движущемся автомобиле. Хотя ты, разумеется, прав. Нужно провести экспертизу.

– Приметы у вас есть?

Ответ последовал незамедлительно:

– После убийства он угнал машину у молодой парочки. К сожалению, они так перепугались, что описывают его наружность весьма противоречиво.

– Они, случайно, не слышали, как он говорит?

– Вот тут их показания сходятся. Он говорил с каким-то иностранным акцентом.

Валландер почувствовал, как нервы напряглись до предела. Он рассказал Лувену о разговоре с Альфредом Ханссоном и о человеке, который за десять тысяч крон снял заброшенный дом.

– Это, безусловно, надо учесть, - сказал Лувен, когда Валландер закончил.
– Хотя звучит странно.

– В этом деле все странно. В понедельник я бы мог приехать в Стокгольм. Подозреваю, мой африканец там.

– Возможно, он замешан в истории со слезогонкой на дискотеке в Сёдермальме.

Валландер вспомнил, что накануне читал об этом в «Истадс аллеханда».

– Расскажи-ка подробнее, - попросил он.

– Кто-то бросил газовые гранаты в сёдермальмском клубе. В дискотеке, где обычно много африканцев. Раньше там никаких неприятностей не случалось. И вот пожалуйста. Вдобавок была перестрелка.