Белая ведьма Азеила

Потрясенная этой жуткой историей, Вейлана неотрывно смотрела на темного рыцаря. О его зверствах ходило немало слухов, но девушка не доверяла слухам безоглядно. Но сейчас он лично подтвердил, насколько беспринципен и жесток… Отрубить руки той, к кому испытываешь непреодолимую страсть? Пытать ее, ломать — и убить, едва она перестала быть ему интересна? Чудовищно. И непростительно, чем бы ни руководствовалась девица, покушаясь на его жизнь.

Так и не дождавшись ее слов, Кларий усмехнулся жестоко:

— Что, убедилась, насколько я ужасен?

— Вы и мне готовили такую судьбу? Запертой в вашей спальне игрушки — не будь я белой ведьмой? Чтобы убить, когда надоем?

— Она покушалась на меня, — глаза Клария гневно сверкнули. — И сама обрекла себя на такую судьбу, воспользовавшись колдовством!

— Вы ведь сами признались, что вашей смерти хотят многие.

— Выбирая, кто будет страдать — я или кто-то другой — я всегда выберу другого, — прорычал он. — И тебе это прекрасно известно. Да, я чудовище, и это — далеко не худшее, что я совершил! Но знаешь что? Мне нравится быть чудовищем! Потому что не нужно думать ни о ком, кроме себя! И не смей смотреть на меня с осуждением — ты с самого рождения росла в любви и заботе, тебе не понять, каково это, когда тебя ненавидят не за то, что ты сделал, а за само твое существование!

С каждым словом Кларий повышал голос, так, что в конце своей речи он едва не кричал. И Вейлана устыдилась. Кто знает, каким человеком выросла бы она сама, окажись на месте Клария? Если бы ей не объяснили разницу между добром и злом, долгом и желанием? Азеил знает немало примеров черных ведьм, а восприятие мира во многом формируется в детстве. И у Клария едва ли был шанс стать хорошим человеком.

— Сэр Кларий, — тихо ответила она, едва темный рыцарь умолк. — Вы правы. Я не должна судить вас. Простите меня.

Казалось, он совершенно не ожидал от нее извинений. Потому что вдруг растерял весь свой пыл и сгорбился, опустив голову.

— Ненавижу тебя, Вейлана, — глухо произнес он. — Ведьма проклятая, из-за тебя у меня вся жизнь наперекосяк.

Но в его голосе она не услышала ненависти, только тоску. Так странно, этот человек не заслуживал сочувствия, но Вейлана все равно пожалела его, одинокого и неприкаянного. Кто знает, как обернулась бы его жизнь, если бы он вовремя встретил достойного человека, который научил бы его правильным вещам. Почему-то Вейлана не верила, что Кларий был порочен изначально. Слишком живо представал перед ее внутренним взором тот отвергаемый всеми измученный мальчишка, каким она увидела его однажды. Стоило признаться хотя бы себе — с той поры она просто не могла воспринимать темного рыцаря однозначно плохим человеком. Да и сам он после того проклятия странным образом изменился.

— Я могу лишь поблагодарить вас за то, что вы, несмотря на ваше ко мне отношение, все еще помогаете мне, — мягко произнесла Вейлана.

— Вот за это ненавижу, — признался он и покосился на нее. — Зачем я это все тебе рассказал?

— Вам страшно молчать, и вы хотите напугать меня? — предположила девушка.

— А что, у тебя не возникло непреодолимого желания убежать от меня прочь? — криво усмехнулся Кларий.

— Так вот на что вы рассчитывали, — слабо улыбнулась она. — К вашему сожалению, для меня жизнь других людей гораздо важнее собственного комфорта.

— Выходит, мы обречены.

— Я уверена, нас раскопают. А в крайнем случае, сюда по зову гончих явится ваш отец.

— И уничтожит здесь все, — мрачно подхватил Кларий.

— Почему? — Вейлана удивилась. — Наверняка он захочет вас спасти.

— Я ему больше не нужен, — безразлично ответил темный рыцарь. — Азеил покорен, а наследник ни к чему существу, собирающемуся жить вечно. Так что не стоит рассчитывать на спасение.

— А я верю в лучшее.

— Наивная девочка, — он усмехнулся.

— Почему же? — возразила девушка. — У меня есть для того все основания. Я должна была умереть уже много дней назад, но все еще жива, и у меня даже есть надежда спасти Азеил… от черного колдуна, — добавила она после короткой заминки.

Едва ли Кларий обратил внимание на эту паузу.

— Рвешься к этому своему рыцарю? — неприязненно осведомился он.

— Да. И это величайшее чудо, что в Азеиле нашелся настоящий рыцарь.

Она вовсе не собиралась оскорбить Клария, но невольно напомнила ему, называющему себя рыцарем, насколько он фальшив. Юноша насупился и вновь отвернулся, злясь на нее. По крайней мере, так полагала Вейлана, пока Кларий вдруг не осведомился все тем же безразличным тоном:

— Ну и? Какими они были, эти твои рыцари?

Девушку поразил его интерес, настолько, что она не сразу заговорила. И задумалась ненадолго: ни одного живого рыцаря ей встречать не приходилось. Но она знала, как ответить на этот вопрос.

— Благородные. Сильные. Великодушные. Они были защитниками.

— Но себя защитить не смогли? — он усмехнулся.

— Они защищали других. Не себя, — с укором взглянула на него белая ведьма.

Для нее образ рыцаря долгое время оставался недостижимой мечтой, и теперь она не могла позволить кому бы то ни было насмехаться над ним. И Кларий — последний, кто имеет право смеяться над рыцарской доблестью.

— И какой в этом толк? — насмешливо осведомился он.

Вейлана коротко вздохнула, напоминая себе, как этот юноша далек от всего, что составляет суть рыцаря.

— В этом смысл рыцарства. Жертвовать собой ради спасения чужих жизней.

— Это глупо, — хмыкнул он. — Не удивительно, что их вырезали, как баранов.

— Не говорите о том, чего не знаете, — сердито велела девушка, до глубины души оскорбленная подобным пренебрежением.

— А разве не так? — Кларий прищурился. — Иначе они бы защищались, когда на них нападали. Никакого чувства самосохранения. Или хотя бы стремления выжить, чтобы и дальше служить своим ведьмам… или чем они там занимались?

Вейлану покоробили насмешка и презрение, звучащие в его словах. И особенно — та уверенность, с которой он говорил. Словно был свидетелем, как умирали рыцари… Впрочем, так и есть — рыцарь защищал свою ведьму до последнего, а Кларий не раз наблюдал, как его отец убивал ведьм. А значит, и рыцарей.

Вполне возможно, именно темный рыцарь ответственен за их смерти.

— На них нападали, когда они были наиболее уязвимы, — тихо напомнила она. — Они погибли, потому что не ждали нападения. Это не значит, что они сдались и позволили вырезать себя, как баранов. Просто у них не было шансов.

— Значит, они заслужили такую смерть, — презрительно фыркнул он.

— Это ведь вы их убивали, сэр Кларий? — она не сумела промолчать, задетая его словами.

— Тебе лишь бы обвинить меня в чем-то! — рассердился он, уставился на нее злым взглядом и отвел глаза: — Да, когда отец не справлялся. Я нападал на них — и они дрались со мной, пока отец убивал их ведьм. Ни один из них не довел поединок до конца.

— Они умирали вместе со своей ведьмой, — кивнула Вейлана.

— Почему ни один даже не попытался отомстить?