Бельгийский лимонад

— Весь ответственность мой! — заверил водителя Митхас.

Тот все еще колебался. Тогда Митхас положил ему на плечо руку, с силой встряхнул, потребовал:

— Просыпайся, пожалуйста, а!

Водитель вздохнул, полез в кабину.

Митхас перешел на противоположную сторону автобуса, стал сбоку от двери. Инженер и Саша заняли было позицию напротив него, но он жестом показал им, что одностворчатая дверь, распахнувшись, отгородит их от выхода; они поспешили пристроиться у него за спиной.

Послышался голос водителя, следом раздались невнятные возгласы пассажиров, дверь открылась, люди начали выбираться наружу. И едва ли не каждый, увидев Митхаса, спрашивал встревоженно: «Что там, в школе серьезное что-нибудь?» Митхас в ответ успокаивающе взмахивал рукой.

Инженер успевал оглядеть выходивших еще в глубине проема, на верхней ступеньке —знакомая лисья шапка не показывалась. Наконец проем опустел, Митхас спросил:

— Все?

И тут водитель крикнул Митхасу, срываясь на нервный фальцет:

— Нет, один товарищ здесь ждет особого приглашения!

Митхас выхватил из кармана пистолет, занес ногу на ступеньку; в это мгновение из глубины салона донесся спокойный женский голос:

— Я по профессии врач, и мое присутствие в такой ситуации может оказаться необходимым...

Больше в автобусе никого не было.

Митхас обессиленно сел на ступеньку, — его, видно, опять мутило, — попросил инженера:

— Говори... Говори людям!

Пассажиры толпились неподалеку, никто еще не успел уйти. Инженер сказал:

— Товарищи, такое дело: бежал опасный преступник, и мы посчитали, что он сел в этот автобус... Для этого и придумали про школьников... Сейчас можно ехать...

— Просим не обидеться! — добавил Митхас, поднимаясь со ступеньки.

— О чем говоришь, Митхас, какие обиды! — выкрикнули из толпы. — Может, помощь нужна?

— Нужна, — кивнул Митхас. — Автобус садится наш человек, и если дороге преступник голосует...

Митхас не успел договорить: расталкивая пассажиров, к нему пробился запыхавшийся парень, схватил за рукав:

— Товарищ милиционер, у меня машину угнали!

— Когда?

— Когда — не знаю, я не видел...

Инженер вгляделся, узнал водителя своего грузовика.

— Сергей?

— Ой, Эдуард Антоныч, и вы здесь! Понимаете, я в клубе был, прихожу оттуда — машины во дворе нет, я скорей домой к товарищу милиционеру, а жена ихняя говорит — беги, мол, на почту...

— Ясно, — остановил инженер и, повернувшись к Митхасу, проговорил возбужденно: — Это он, конечно, его работа!

Митхас покивал, соглашаясь, спросил у Сергея:

— Вода с радиатора сливал?

— А как же! Машина же на улице ночует, нельзя не слить.

— Молодец! — похвалил Митхас. — Без вода далеко не уедет.

— Двигатель запорет, так конечно не уедет, — подтвердил, чуть не плача, Сергей. — Новый совсем двигатель-то, даже ограничитель скорости еще не снят...

— Совсем молодец! — сказал Митхас. — Ограничитель — шибко хорошо!

Махнув рукой инженеру и Саше, поспешил к мотоциклу.

— Постой, Митхас, — окликнул один из пассажиров. — Кто с нами-то сядет?

— Уже не надо, — обернулся, спохватившись, Митхас. — Оказалось, тот сволочь грузовик угонял.

Из толпы выступила старушка с укутанной в пушистый платок головой, спросила у Сергея:

— Он какой с виду, твой грузовик-то, не с кузовом ли случаем?

— Брезентом крытый, — опередил Сергея инженер. — Такой видели?

Старушка, не удостоив ответа, поставила на снег кошелку, распустила концы платка, оглядела сгрудившихся возле автобуса людей, будто проверяя, все ли приготовились слушать ее обстоятельный рассказ.

— Я на автобус-то загодя подалась, — начала неспешно, — смекаю, не припоздать бы...

— Где? — рявкнул, не утерпев, Митхас.

— Так это, — испуганно отшатнулась она, — как, значит, на рудник-от улице повернуть, он и...

Угнанный грузовик обнаружился километрах в десяти от села, на дороге, ведущей к руднику. Примерно на половине пути.

И стоял поперек, полностью загородив проезд. Верно, Захаров, услыхав зловещий стук клапанов в догорающем моторе и поняв, что вот-вот машина все равно станет, решил использовать оставшийся ресурс для того, чтобы затруднить возможную погоню. И сумел-таки на последнем издыхании мотора выполнить маневр.

— Тормози, — прохрипел скрючившийся в коляске Митхас; ему сделалось, видно, опять худо, он сидел, обхватив голову обеими руками. — Свети, обочина...

Инженер вывернул руль, свет фары лег желтым клином на снежный вал, образованный торившим дорогу снегоочистителем. Митхас махнул с безнадежным видом рукой, но все же поднял глаза на инженера:

— Как?

— Снег глубокий, застрянем, — вздохнул инженер. — Пешком придется догонять.

Саша спрыгнул с седла, метнулся к противоположной обочине.

— Нет, — сообщил оттуда, — здесь тоже в объезд не пробиться.

Митхас достал из кармана пистолет, сказал, передавая инженеру:

— Первый выстрел — небо, не остановится — нога. Не убей, народ будет судить.

Выбрался из коляски, попросил Сашу:

— Помогай, пожалуйста, кабина сесть, там буду вас ждать.

Саша подвел Митхаса к грузовику, ухватился за ручку двери, потянул на себя, но тут же, растерянно охнув, захлопнул дверь и отскочил в сторону, рванув за собою милиционера.

— Он тут! — крикнул инженеру. — Стреляйте!

— Нет, нет, — испугался Митхас, — нет, самосуд нельзя!

Прыгнул — откуда только силы взялись! — обратно к двери, распахнул и, заслонясь створкой, приказал:

— Бросай оружие, выходи!

Инженер вскинул на всякий случай пистолет, повторил вслед за Митхасом:

— Выходи!

Лишь после этого разглядел в свете луны, что сидящий в кабине человек по-странному неподвижен, левая рука висит плетью, правая уцепилась за баранку руля, в нее же бессильно уткнулась и голова. Не отводя глаз и не опуская пистолет, инженер подался вперед, вновь потребовал: