Беличий Песок

– Похоже, довольно дельно, - подумав, согласилась Дара.

Вокруг, прямо на полянках, ибо места в цокалище не хватало, пуши сколачивали тупянки, ставили на колёса бронеящики, тренировались с оружием. Поскольку почти за каждым грызем, присутствовавшим сдесь, оставалсь семья, кормом всё это собрание было обеспечено нормально, по крайней мере пока.

...

Поднявшееся солнце вызвало вылезание из низин огромных облаков тумана, закрывших опушки леса, что находились вокруг холма, на котором располагалось Репное. На повядшей по осени траве блестела обильная роса, в воздухе летала паутина; лес стоял полуголый в смысле осыпания листвы. Тишина нарушалась только подтявкиваниями волков, обитавших возле цокалища, да выпадением шишек-желудей-каштанов. Неожиданно грызь, карауливший местность в сторону поля, заметил кого-то, бегущего к цокалищу - это оказался Хорь ДваЧервя, уже давно околачивавшийся тут.

– Аврал!!
– выкрикнул он, - Бурые!!

– Какие напух бурые?!
– округлили глаза встречные пуши.

– Бурые бурые, - доходчиво пояснил Хорь, - Они повсюду! Вон там и там у них стрелки, куча, а оттуда...

– Мать лесная!! Бронеящики!!

– Буи-дэ! Всем к оружию! Приготовить катапульты! Оборону щитами кругом!...

От опушки медленно накатывался бронеящик, увешанный какими-то тряпками, а вокруг, подталкивая его, двигалось штук десять бойцов с щитами и копьями. Прокатившись шагов двести, ящик опустил на землю деревянные колоды-упоры, сверху поднялся рычаг катапульты и начал медленно опускаться, запасая энергию. Такого резкого процока никто не ожидал, так что смятение наступило... секунды на три. после чего каждый бросился к собственнолапно сделаным щитам, бронеящикам, катапультам.

– ЗаряжааааЙ!

– Грызо, как зарядите, обождите! Лучше всем залпом разом!

– А, цок!

Небольшой бочонок, оставляя за собой дымный след, сорвался с катапульты бронеящика, и описав высокую дугу, грохнулся в заросли сухих кустов на склоне холма; послышалось шипение горящей смеси, пыхнуло яркое пламя и попёр дым. Грызи, каким не хватило в лапы оружия, метнулись с вёдрами и лопатами ликвидировать возгорание. Катапульты же продолжали натягивать жилы, нацелившись на торчащую из тумана крышу бронеящика и верхушки прямоугольных щитов - видимо, пехота сидела рядом, просто прикрывая орудие.

– Готовы!

– К стрельбе готовы!

– На счёт три, всей кучей, пыщ! Одно, второе... гыгы... три!

Треск срабатывающих орудий возвестил об отправке по адресу десятка больших и сотни мелких камней - залп получился не разом, но всё равно россыпи камней было видать на фоне неба. Точность оставляла желать лучшего, но массуха сделала своё дело - малые снаряды градом обрушились на щиты, сбивая их и переламывая доски; один из больших бульников грохнул в передок бронеящика, расшвыряв обломки дерева и воткнув его носом в землю.

– Погодите, что-то там никого нет!

– Конечно нет, - усмехнулся Хорь, - Это подстава.

Хем и Дара в это время сидели за толстыми стволами деревьев на опушке, чему они сильно обрадовались при виде того что стало с щитами и ящиком. Утечь незаметно стоило труда, но они справились, так что грызи ничего не заметили и были уверены, что бьют по бурым. Правда, теперь предстояло всё это объяснить всем любопытствующим и починить бронеящик, но это сочли небольшой ценой за столь взбадривающие "учения".

Дальнейшие занятия, каковые свалились на грызей, были крайне разнообразны: приходилось и совершать походы по лесам за кормом, и сколачивать бронеящики, и налаживать оружие, и просто-напросто тренировать грызей. В частности, Дара не отказывала себе в удовольствии изрядно поколотить новоприбывших, готовых "душить голыми лапами". Как следует получив по щам, они убеждались, что задушить может быть не так-то просто. Кроме того, подвалившие из Пропушилово специалисты посоветовали сформировать что-то вроде отрядов, дабы каждое грызо знало, куда бежать. Пуши, причастные к этим отрядам, назывались трясошкурами или просто трясами; отряды, соответственно, трясиной. Хем и Дара были единоцокно выбраны ведущими грызунами одного из отрядов - именно так, парой, потому как достаточно было услышать от них пару цоков, чтобы понять что они просто, как говорится, "не разлей вода - не разбери пух". Собственно, кроме них особо опытных грызей, видавших тряску шкур, набралось едва, так что выбирать особо было не из кого. Получив от грызей отмашку типа "вам лучше знать", они развернули активную деятельность по формированию своей трясины, разделив пушей на бойцов и подносчиков стрел, как цокается; если уж грызь стабильно мазал при стрельбе и никак не мог понять, как обращаться с копьём, то и не стоило обижаться что такого определяли в хозяйственную часть. Из вооружения трясина была укомплектована тремя бронеящиками, двумя десятками "тупянок" и тяжёлой катапультой; этот отряд мог собираться в сущего "ежа", ощетиненного копьями и щитами во все стороны. Таким образом каждый грызь должен был иметь защиту - или тупянку, или бронеящик; всего в трясине насчитывалось 57 пушей. На это количество имелось 40 штук копий, 12 кос наподобие той что привыкла использовать Дара, 25 огнемётов, 22 крестолука, а также всевозможные пращи, ножи и тому подобная погрызень.

Немалую возню представляли из себя огнемёты, ибо они изготовлялись различными способами. Главной частью был поршень, под который засасывалась порция зажсмеси, затем с силой выдавливаемая через узкое отверстие - за счёт этого получалась длинная струя. Поршни делали из свежей осины, выбивая внутренние части чурбака и затем добиваясь чтобы куски свободно ходили один в другом; однако в местах где осины не было, поршень изготавливали как горшок, из глины. Собственно, особой разницы видно не было - и то и другое вполне могло, и зачастую ломалось в неподходящий момент. Ненадёжны были и фитили, поджигавшие струю, но грызи здраво рассуждали, что если кого-то облить маслом, вряд ли он будет ждать, пока его подожгут, а скорее убежит подальше. Что и требуется. Чего не хватало, так это именно масла, ибо хотя туда и примешивали смолу, надавить достаточные количества - опушнеешь. Как цокалось, где-то по Листвянке научились получать масло более простым способом, но пока что оно было в дефиците.

...

Всё это погрызище заняло столько времени, что пуши и не заметили, как наступила зима. Только реальные морозы и отсутствие тёплых гнёзд заставило немного поразбежаться по своим околоткам. Так как теперь Хем отлично знал большинство Кишиммарских дорог, дойти до Глыбного можно было куда быстрее, чем раньше - по хорошей тропе здоровые грызи делали по пятьдесят килошагов в день. Кое-где удавалось использовать и попутные лодки и плоты, так что к тому времени как снег уложился окончательно, Хем и Дара уже были на Брусничных полянках, что хемовские родичи встретили довольным цоканьем и ухомотанием. Как выяснилось, за это время Мер таки подбил клинья к молоденькой белочке и теперь был доволен более чем по уши.

– Ну, а как тебе моя белочка?
– ухмыльнулся Хем, сидючи с матерью на бревне.

– Ух. Пуховая, вполне, - цокнула Майра, глядя как Дара валяет по снегу волка, - Только немного... странная, что ли.

– Ещё бы, - кивнул Хем, - Очень странная. Но в хорошую сторону, мам.

– А вы с ней ммм... про бельчат не думали?

– Ну. Пуха ли нам думать про бельчат, когда нам могут посносить головы. Вот когда Верхнесвистск будет поровнян с землёй, тогда и будет о чём цокать. Ух уж тогда наберём пуховичков!

Собственно, именно так они и собирались сделать. Майра, а тем более белкачи, отцокались что раз уж стоит, то и сами сходили бы на вынос; однако Хем подробно обцокал, что это не наш метод и где одному делать нечего, двое точно не справятся. Как выяснилось, Майра и прочие родичи лично оттащили в Глыбное два мешка овса в счёт Кучи Корма для пропушиловцев... точнее, трясов. Это на самом деле означало, что самим им овса может не хватить и придётся налегать на грибы. Хем словно увидел разом, как тысячи, тысячи тысяч таких мешков, кульков и связок дерева собираются с необъятных лесов Кишиммары и Листвянки, как ручейки, впадающие в речки, которые затем собираются в широченные потоки и несут свои воды к морю.

Четвёртая лопата.

Прошло ещё полтора года, прежде чем трясины начали окончательно собираться для устройки разноса. Бурые пытались продвигаться вглубь лесов, но это давалось им плохо: ихние же, сбежавшие от шняжеских порядков, безжалостно воевали с ними. Продвигаться удавалось только сводя лес на нет, но к счастью сдесь почти всегда стояла сырая погода и тайга горела очень нехотя, так что выжечь большие площади вандалы не сумели. К этому времени, когда на реках сошёл лёд, трясины уже подтягивались к местам погрузки, а сверху по течению грызи сплавляли плоты, также загодя заготовленные: на них, пользуясь мостками, вкатывали бронеящики, катапульты и прочую тяжёлую пуханизацию. Как это обычно бывает у белок, при этом они не особо скучивались, дабы не мешать друг другу; например Репская трясина, каковой по-прежнему заведовали Хем-Дара, грузилась на восемь больших плотов рассредоточенно, так что растянулись на несколько килошагов; самые тяжёлые вещи - четыре бронеящика и две катапульты - подтащили к берегу ещё раньше, по снегу, так что теперь оставалось сплавить причал, закрепить его и по нему вкатывать. Телеги устанвливали посередь плота и закрепляли, чтоб не скатилось; вокруг наваливали мешки припасов, закатывали более лёгкие тупянки и устраивали места для сидения пушей. Делать это следовало аккуратно, особенно при закатывании ящика - сорвись плот с упоров, бултых в воду. Чувствуя это, грызи почти все собрались посмотреть, как грузят первый ящик, и действовали соразмерно увиденному.