Белладонна

— Возможно, нет. — Она использовала свое безразличие как еще одно средство, замедляя темп допроса, пока Лео не начал ерзать на стуле от нетерпения. — Но в то же время не будет сотрудничества, не будет защиты. Ты выйдешь отсюда абсолютно беззащитным, Лео.

— Я рискну.

— Прекрасно. Ты будешь ручаться за продавцов наркотиков, возможно, наседать на них, так что у тебя не будет времени болтать. Но как быстро разносятся слухи, ты не думал? — Она позволила этой мысли засесть у него в голове. — Заинтересованные стороны уже знают, что ты засветился, Лео. И когда ты выйдешь, они ведь не будут знать, что ты не выболтал всю правду, пока был здесь.

— Я ничего тебе не рассказывал. Я ничего не знаю.

— Это очень плохо. Потому что твое неведение может обернуться против тебя. Видишь, мы закругляемся, а эти заинтересованные стороны могли бы подумать, что ты выдал нам информацию и тебя выпустили в обмен на это. — Она небрежно раскрыла папку и продемонстрировала ему рисунки полицейского художника. — Они могли бы подумать, что описания этих подозреваемых у меня появились благодаря тебе.

— Я ничего не рассказывал. — Пот струился по лбу Лео, когда он уставился на рисунки. — Я никогда раньше не видел этих парней.

— Что ж, может, и так. Но мне придется признаться, если зайдет разговор, что я общалась с тобой. Долгое время. И у меня есть детальные описания подозреваемых. Знаешь, Лео, — добавила Алтея, наклоняясь к нему, — у некоторых людей два плюс два — это пять. И так происходит постоянно.

— Это незаконно. — Он облизал губы. — Это шантаж.

— Не пытайся меня обидеть. Ты ведь хочешь, чтобы я стала твоим другом, Лео. — Алтея подтолкнула рисунки ближе к нему. — Видишь, все дело в отношении, и мне было бы не все равно, что ты выйдешь отсюда и тебя размажут по тротуару. Но пока я этого сказать не могу. — Она улыбнулась, и у него мороз по коже прошел. — А если бы ты был моим другом, я сделала бы все, чтобы ты смог прожить долгую и счастливую жизнь. Возможно, не в Денвере, а где-то в другом месте. Знаешь, Лео, иногда смена местоположения творит чудеса. Измени имя, измени жизнь.

В его глазах что-то мелькнуло. Она знала, что это сомнение.

— Ты говоришь о защите свидетелей?

— Я могла бы. Но если стану просить о чем-то столь значительном, я должна получить какое-то поощрение. — Видя его колебания, она вздохнула. — Тебе надо правильно расставить приоритеты, приятель. Помнишь Дикого Билла? Ему всего лишь приходилось встречаться с человеком. Они могли болтать о шансах Бронко выиграть Суперкубок. Никто не мог подловить его. Они попросту его прикончили.

Его снова охватил ужас, и пот заструился по его вискам.

— У меня неприкосновенность. А ты получаешь наркоторговцев.

— Лео, Лео… — Алтея покачала головой. — Умный человек вроде тебя знает, как устроена жизнь. Ты даешь мне что-то стоящее, а взамен получаешь что-то от меня. Это американский стиль.

Он снова облизал губы, прикурил еще одну сигарету.

— Возможно, я видел этих двоих раньше.

— Этих двоих? — Алтея постучала по рисункам, а затем, как кошка из рассказа Кольта, выпустила когти. — Расскажи мне.

Было два часа ночи, когда они закончили. Алтея расспрашивала Лео, слушала его длинную путаную историю, делала записи, заставляя его возвращаться к уже рассказанному, повторяться, выпытывая новые подробности. Затем она позвонила полицейскому стенографисту и заставила Лео повторить свою историю еще раз, делая официальное заявление, которое было записано на пленку.

Она была возбуждена, поспешно возвращаясь в свой кабинет. Теперь у нее были имена, которые она могла проверить по компьютеру. У нее появились нити, возможно тонкие, но все-таки нити, которые связывали вместе всю организацию.

Большая часть из того, что ей рассказал Лео, было догадками и сплетнями. Но Алтея понимала, что жизнеспособное расследование могло быть построено и на меньшей информации.

Сбросив пиджак, Алтея уселась за стол и включила компьютер. Она напряженно вглядывалась в экран, когда вошел Кольт и подсунул чашку ей под нос.

— Спасибо. — Она отхлебнула, поморщилась и искоса взглянула на него. — Что это? По вкусу напоминает траву.

— Это травяной чай, — сообщил он. — Ты уже достаточно выпила кофе.

— Найтшейд, ты ведь не собираешься испортить наши отношения, думая, что должен заботиться обо мне, правда? — Она отставила чашку и снова уставилась в экран.

— Компьютер загружается, лейтенант.

— Я знаю, как много могу получить, прежде чем система загрузится. Разве не ты все время повторяешь, что время — это то, чего у нас нет?

— Да. — Стоя у нее за спиной, он опустил руки ей на плечи и принялся массировать их. — Ты отлично поработала с Лео, — сказал он, прежде чем она смогла сбросить его руки. — Если я когда-нибудь решу вернуться в юриспруденцию, мне не хотелось бы, чтобы ты взялась за кого-то из моих клиентов.

— Новые комплименты.

Его пальцы оказывали волшебный эффект, принося ощущение легкости, не вызывая слабости, успокаивая без ласки.

Я не добилась всего, чего хотела, но, думаю, вытянула из него все, что могла.

— Он всего лишь мелкая сошка, — согласился Кольт. — Оказывает услуги важным парням, получая за это деньги.

— Он не знает главаря. Я не сомневаюсь, что он сказал правду. Но он опознал тех двоих, что описала Миена. Помнишь того оператора, о котором она рассказывала, большой афроамериканец? Смотри. — Она указала на экран. — Мэттью Дин Скотт, известный как Дин Миллер, он же Прилив Дин.

— Как увлекательно.

— Он играл в полупрофессиональный футбол лет десять назад. Сделал карьеру на невероятной жестокости. Он сломал ногу ведущему игроку команды противников.

— Такое случается.

— После игры.

— Ах, бедняга. И что еще у нас есть на него?

— Я расскажу тебе, что еще у меня есть на него, — сказала она, но не смогла противостоять тому, чтобы откинуться назад под настойчивым напором его рук. — Он был уволен за то, что сорвал тренировки, — в его комнате обнаружили женщину.

— Мальчишки всегда остаются мальчишками.

— Эта женщина была связана и орала как резаная. Они сумели изменить изнасилование на нападение, но футбольная карьера Скотта была завершена. После этого его брали и за другие нападения, появление в общественном месте в непристойном виде, пьянство и неадекватное поведение, мелкие кражи. — Она нажала еще одну клавишу. — Это было года четыре назад. А после — тихо.

— Ты думаешь, что он начал новую жизнь? Решил стать добропорядочным гражданином?

— Конечно, а также я считаю, что мужчины читают женские журналы из-за познавательных статей.

— Это и есть моя главная причина. — Улыбаясь, он наклонился и поцеловал ее в макушку.

— Не сомневаюсь. Та же история у нас с участником номер два, — продолжала она. — Гарри Клайн, полупрофессиональный актер из Нью-Йорка, в чьем послужном списке числятся пьянство и неадекватное поведение, одержимость, изнасилование, несколько задержаний за вождение в нетрезвом состоянии. Он начал сниматься в порнографических фильмах лет восемь назад, и его несколько раз увольняли за агрессивное и непредсказуемое поведение. Он отправился на Запад, получил несколько предложений в Калифорнии, а затем был арестован за изнасилование одной из актрис, с которой снимался. Защита поработала на славу и, исходя из рода деятельности пострадавшей, свела все на нет. Единственной справедливостью для пострадавшей был тот факт, что карьера Гарри провалилась. Никто, даже ненормальные, не связались бы с ним больше. Это было пять лет назад. С тех пор о нем ничего не слышно.