Белое крыло

– На верфи был? "Диану" видел?
– спросил он оживляясь.

– Видел. Все хорошо. Молодцы ребята.

– Вот денек-два, и я выйду. Нужно форсировать.

Они поговорили еще с полчаса, все о строительстве яхты. Оживление Ильи Андреевича и его уверенность в успехе постройки "Дианы" подбодрили Юрия. "Только нужно почаще заходить к нему, поменьше оставлять одного", - подумал Юрий и незаметно взглянул под стул, где в бутылке косоглазо поблескивала коварная жидкость. Ни читать нравоучений, ни давать советы старшему родственнику он не мог. Нужно было что-то придумать, чтобы помочь Илье Андреевичу, человеку, так много перенесшему в своей жизни.

Юрий вышел на улицу. В киоске "Союзпечати" он купил газеты "Известия", "Комсомолку", "Советский спорт". Рядим с "Союзпечатью" стоял киоск цветочный. И тут Юрий спохватился. В спешке поездки он не купил ничего для мамы и для бабушки - никакого подарка. А ведь уже давным-давно он собирался подарить Ольге Андреевне вазу для цветов.

До окончания рабочего дня времени еще оставалось почти два часа, и Юрий решил проехать в центр. Он вошел в магазин и долго колебался при выборе вазы, стараясь вспомнить или хотя бы угадать вкус мамы. Он выбрал средних размеров хрустальный сосуд, а для бабушки купил миниатюрный будильник. Такой будильник Татьяна Петровна видела у соседей и восхищалась его крошечными размерами и точностью хода. В продовольственном магазине он прихватил еще коробку конфет.

И Ольга Андреевна и Татьяна Петровна несказанно обрадовались его возвращению. А когда Юрий вручил подарки. Ольга Андреевна расплакалась. Она поставила вазу на стол и села перед ней в тяжелом раздумье.

Татьяна Петровна поспешно достала флакончик с валерьянкой, накапала в рюмку, подала невестке.

– Эта ваза не должна разбиться, - прошептала Ольга Андреевна.
– Ни за что!

– Теперь можно освободиться от тех осколков, - сказал Юрий.
– Почему ты плачешь?

– Нет, нет, - умоляюще запротестовала Ольга Андреевна.
– К тому не прикасайся, пусть хранятся. А твоя ваза будет стоять на столе.

– Только я не догадался купить цветов. Но это поправимо.

– Спасибо, Юрик, - успокоилась Ольга Андреевна.
– Сейчас будем обедать. Ты с дороги проголодался...

– Я виделся с Клавдием, - сказал Юрий.-А он, знаешь мама, ни одну столовую не пропустит.

Уходя в яхт-клуб, чтобы повидаться с Людмилой и пройтись на яхте, Юрий мучительно раздумывал: "Какая тайна хранится в осколках очень давно разбитой вазы?" Конечно, он догадывался, что эго связано с отцом. Но ведь у них есть много вещей, которые покупал, дарил, которыми пользовался отец. Однако Юрий понимал, что спрашивать и даже упоминать об осколках больше не следует.

В яхт-клубе его уже ожидали Людмила, Клавдий и Дениска.

– Я получила всего одно и очень крошечное письмо, - грустно сказала Людмила.

– У меня было очень мало времени, - ответил Юрий.
– И потом... потом я не знал, куда лучше писать. Написал на детскую станцию, потому так коротко.

С моря тянул слабый и теплый ветер, и на середине реки неторопливо скользили сверкающие под вечерним солнцем чаечно-белые паруса яхт.

– Пройдемся?
– спросил Юрий у Клавдия.

– Как прикажет капитан, - отозвался Малыгин.
– Вообще то следовало бы. А то так и дисквалифицироваться недолго. Впрочем, мы почти ежедневно тренировались.

И вот они снова на "Звезде" - команда в прежнем составе с пассажиркой на борту. Счастливые часы свободы на воде, быстрого, хотя и монотонного движения под наполненным ветром парусом!

Нужно уметь слушать, как разговаривает река при полном безветрии или при самом легком бризе. Она говорит вполголоса, иногда шепотом: интимно, ласково, доверительно, хотя и не для всех понятно. Так разговаривает с охотником, следопытом, натуралистом скрытная для остальных, бдительно-настороженная тайга. Так открывают свои вековечные секреты астрономам, звездочетам и космонавтам далекие планеты и звезды.

О чем бормочет река?.. Она рассказывает не только о своем постоянном и настойчивом стремлении к морю, не только о своих обидах на теснящие ее берега и мели и не только о заповедных глубинах, где водятся мертвой хватки хищные щуки, угрюмые горбуны-окуни и резвые плутоватые плотички.

Яхтсмен Вишняков уже узнал от реки об изменении течений у поросших ивняком песчаных кошек. Река поведала ему об опасностях новых отмелей. Она рассказала о будущих приливах, о их запозданиях. И все очень тихо, втайне от еще не искушенных Людмилы и Дениски. А Клавдию она обо всем этом нашептала еще вчера и позавчера. Он тоже умел слушать и понимать ее.

А может быть, река еще говорила о большой любви и большой дружбе, о счастье жить и работать, о своей страсти к сильным, мужественным, волевым людям? Но тут к ее слушателям должно прийти воображение.

– Да, а все-таки приятно, когда вокруг тебя такое несметное количество аш два о! Правда, друг мой Дионис?
– сказал Клавдий.
– Скоро ведь начало учебного года, и эти аш два о понадобятся тебе на уроке химии. Изучай, пока сей жидкости так много вокруг!

Юрий сделал два больших круга, потом устремил яхту на север, чтобы на обратном пути "взять" несильный ветер полностью в грот и почувствовать яхтсменское счастье во всю меру.

Час спустя "Звезда" вернулась в гавань. Малыгин и Денис отбуксировали "Звезду", а Юрий и Людмила ждали их на веранде.

– Я думала, что вы совсем забыли своих друзей, - сказала Людмила.

– Я только и думал о вас... мои друзья, и о "Диане", - сказал Юрий.
– Но времени в самом деле было очень мало. А я так много повидал, поездил. Я доволен, очень доволен!

– А мы здесь грустили, коллективно... и в одиночку...

Юрий взглянул на нее ласково, весело, с благодарностью

– Я и научился кое-чему, а это так необходимо для нашей "Дианы". А какие там чудесные яхт-клубы, гавани, причалы, яхты! Как говорит Клавдий, мечта! Мечта яхтсмена! Вы не торопитесь? Может быть, погуляем? Клавдий, сколько времени?
– спросил Юрий у поднимающегося на веранду матроса.
– Что-то мои часы в самолете вдруг сдали.

– По особому московскому сейчас двадцать два тридцать шесть...

– У тебя точное?
– осведомился Юрий. Времени побыть с Людмилой оставалось еще много, и это было приятно.

– У меня не часы, а институт имени Штемберга!

– Ну что ж, друзья, по домам, - попрощался Юрий.
– Завтра утром я на судоверфи, у "Дианы". Счастливо!

– Примите и прочее!
– откозырял Клавдий Малыгин.

– До свидания!
– сказал Дениска.

Юрий и Людмила пошли по набережной. Они долго молчали, но сейчас молчание тяготило их.

– Вы сердитесь на меня?
– спросил Юрий.

– Нет, нет, - обрадовалась она нарушенному молчанию.
– Я не сердилась, а обижалась. А теперь все прошло. Забудем об этом. Лучше расскажите о том, как съездили!