Белое крыло

Мягкий и ровный свет трехтюльпанной люстры, казалось, звучал, как тихая музыка, и успокаивал.

– Люда, вы садитесь на диван, у бабушки любимое место здесь, а Юра здесь, - распределяла Ольга Андреевна.

Татьяна Петровна подала поджаренный в молоке белый хлеб и пояснила:

– К кофе мы всегда готовим гренки.

– Это бабушка для меня делает, - сказал Юрий.
– Я гренки очень люблю, и бабушка их замечательно, по-особому готовит. Люда, попробуй! Бабушка тебя научит жарить гренки.

– Чтобы Люда тебе потом готовила?
– улыбнулась Ольга Андреевна.

Людмила, поняв намек, смутилась. Юрий тоже улыбнулся и сказал:

– Все может быть.

– Да, я тебе не сказала. К майским праздникам мы переедем на новую квартиру. Отдельная, две комнаты, в этом же доме. Как и обещали. Теперь уже точно, даже номер квартиры сообщили. Двенадцатый.

– Значит, у нас будет тройной праздник!
– воскликнул о восторгом Юрий.

– Какой же третий?
– спросила лукаво, но и с некоторой тревогой Ольга Андреевна.
– Первомай, новоселье, а еще?..

– Первого мая я надеюсь спустить на воду "Диану"!

– Ну, это другое дело, - сказала бабушка и вздохнула.

– Успеешь?
– спросила Ольга Андреевна.

Этот вопрос беспокоил и самого Юрия. Не хватало еще многих материалов для такелажа и вооружения яхты. И времени было в обрез, а впереди - экзамены в институте.

– Дела еще много, - сказал он.
– Но должны успеть, у нас же график. Эх, а уж когда спустим "Диану", какой это будет день!

– Все-таки ты решил яхту назвать "Дианой"?

– Да, так решили. "Любушка" - это наше, семейное, а ведь яхта будет принадлежать обществу "Водник", да и кроме меня, на яхте еще два члена команды. Пусть "Любушкой" останется дедушкина модель. А название "Диана" ведь тоже связано с "Любушкой". Потом еще неизвестно, как себя покажет яхта, хотя я в ней почти уверен. Но все-таки опыт первый...

– Ты прав, - согласилась Ольга Андреевна.
– О "Любушке" ведь никто не знает. А вы, Люда, видели "Диану"?

– Видела, - кивнула головой Людмила и улыбнулась Ольге Андреевне.
– Я уже дважды была на судоверфи. "Диана" очень хороша, а когда ее покрасят, когда она будет под парусом на воде - это чудо! В самом деле, Ольга Андреевна, это совсем не комплимент Юре.

– Я очень рада и верю вам, - сказала Ольга Андреевна.

– Дай бог, - промолвила Татьяна Петровна.
– Увидел бы Андрей Фомич, тоже порадовался бы. Я ведь его в молодости знала. Золотые руки...

– Люда, давайте, я еще вам налью кофе, - сказала Ольга Андреевна.
– Я слышала, вы тоже увлекаетесь парусным спортом! Получается?

– Яхтсмен я еще плохой, начинающий. А по плаванию у меня разряд и по прыжкам в воду...

– Вы прыгаете с вышки?
– изумилась Ольга Андреевна.
– И не боитесь?..

– Нет, это даже интересно. Высота ведь набирается постепенно, привыкаешь. Я очень люблю прыгать.

– Отчаянная!
– не зная, восхищаться или осуждать девушку, сказала Ольга Андреевна.

– Я тоже хорошо плаваю, а высоты страх боюсь. Не самолетной, а вот все эти балконы, вышки, высотные здания. Со страхом смотрю, как совсем молоденькие девушки по стенам на стройках бегают. Бесстрашные!

Людмила поблагодарила за кофе и посмотрела на часы.

– Ждут родители?
– спросила Ольга Андреевна.
– Они живы, здоровы?

– Мама болеет часто, но работает, - ответила Людмила.
– Она - врач...

– Как же так? Врач - и часто болеет. А папа?

Людмила чуть заметно нахмурилась.

– Он плавает.

– Моряк? А как фамилия? Может быть, я знаю. У нас среди моряков много знакомых.

– Он сейчас не в нашем пароходстве. А фамилия, как и у меня, Багрянцев... Разве вам Юра не говорил?..

Ольга Андреевна медленно отстранилась от стола и переменилась в лице.

– Как вы сказали?
– чуть слышно проговорила она.
– Багрянцев?..

– Да, Багрянцев, - повторила Людмила и только сейчас заметила резкую и странную перемену на лице матери Юрия.

Ольга Андреевна побледнела, пыталась вдохнуть воздух, но не могла и приподняла руку. Юрий вскочил.

– Что с тобой, мама? Опять сердце?..

Рука упала, и Ольга Андреевна с закрытыми глазами, в обмороке, тоже стала падать. Юрий подхватил ее.

– Юра, доктора!
– сказала Татьяна Петровна.

Ольга Андреевна открыла глаза, когда ее положили на диван.

– Не надо, Юрочка, все пройдет, - с трудом проговорила Ольга Андреевна.

– Юра, доктора!
– настойчиво повторила бабушка. Она расстегнула блузку на груди Ольги Андреевны и приложила к сердцу мокрое полотенце.

– Мама, я быстро схожу, - сказал Юрий.
– С тобой останутся бабушка и Люда.

– Нет, нет, - умоляюще прошептала Ольга Андреевна.
– Пусть она уйдет. Пусть уйдет!..

Страшно озадаченная и еще больше перепуганная, Людмила расслышала слова Ольги Андреевны и почувствовала свою какую-то причастность к неожиданно происшедшему.

Она взглянула на Ольгу Андреевну, снова лежащую без сознания. Что же такое могло случиться?..

Людмила быстро натянула пальто и, не дожидаясь Юрия, который о чем-то советовался с бабушкой, выбежала во двор, потом на улицу.

Было холодно на улице, холодно, страшно на душе, и непонятно, что, как, почему все это произошло.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

После сердечного приступа Ольга Андреевна надолго слегла. Врач предписал ей строжайший постельный режим и полное спокойствие.

Узнав от Юрия о болезни Ольги Андреевны, ее навестили Михаил Михайлович Кукин с женой и Илья Андреевич.

Тяжело переживая случившееся, Юрий никак не мог понять, почему с мамой стало плохо, когда Людмила назвала свою фамилию. Связано это или случайность, совпадение?.. Он не находил связи. Но почему мать не согласилась, чтобы Людмила осталась у них, пока он ходил вызывать "скорую помощь"?