Белое пальто в клетку
Шрифт:
– И это что-то даст.
– Тебя не удивляет, почему она так старательно заметает за собой следы? Может, она замешана больше, чем нам кажется?
– Именно это я и подозреваю.
ЗАПИСКИ АНАТОЛЯ САРНЫ
Адрес пансионата «Белая чайка» я узнал на стоянке такси возле вокзала, а спустя десять минут уже был на месте.
Пансионат - двухэтажная вилла с изломанной линией крыши и датой 1910, выбитой на полукруглом фронтоне стены,- находился рядом с парком, расположенным у южного пляжа. Была вторая половина сентября, п у меня
Действительно, завтрак уже был готов. Сезон окончился, и только несколько столиков было занято. За завтраком я искал взглядом заведующего пли владельца пансионата. Установил, что им является женщина, сидящая в углу зала. Она разговаривала с каким-то мужчиной. Я ждал удобного случая, чтобы обратиться к ней. Наконец жен-щппа осталась одна, тогда я поднялся и подошел к ней. Кивок головой был ответом на вопрос, не может ли она уделить мне немного внимания.
– У меня возникли трудности,- начал я заранее продуманный разговор,- из которых без вашей помощи мне не выбраться.
– Что же это за трудности?
– заинтересовалась она. Зал уже был почти пуст, и я мог говорить относительно свободно.
– Я приехал сюда, к сожалению, не отдыхать, но и не в командировку,- предупредил я с улыбкой,- так как я не журналист и не инспектор. Я цросто художник из Варшавы, вот мое удостоверение…- Тут я вытащил книжечку и, раскрыв, положил перед ней.- И если я хочу попросить вас об одолжении, то только в моих личных интересах.
Женщина остановила взгляд на удостоверении, потом посмотрела на меня. Минуту мы разглядывали друг друга, наконец она отвела взгляд и улыбнулась. Это была первая улыбка, появившаяся на ее до сих пор неподвижном лице.
– Уж очень торжественно вы начали разговор, чем же я могу вам помочь?
– В пюле этого года я был в Сопоте, в это же время здесь отдыхала одна девушка. Она говорила, что живет в вашем пансионате. Вот посмотрите, это она,- я вытащил
фотографию и с бьющнмся сердцем ожидал реакции моей собеседницы.
– Ах, да это пани Эльмер! Я ее отлично помню!
– бросив взгляд на фотографию, воскликнула она.
Я вздохнул с облегчением.
– Да, именно Анка Эльмер…- повторил я с самоуверенной миной, ибо наконец-то узнал ее фамилию.- Мы… - я на минуту замолк,- очень подружились, и поэтому она подарила мне вот эту фотографию… На обороте она написала… пожалуйста, прочитайте, чтобы убедиться, что я говорю правду…
Заведующая пансионатом перевернула фотографию и прочитала слова, которые я сам написал еще в Варшаве, обдумывая сценарий этого разговора: «Чтобы Анатоль слишком быстро меня не забыл - Анка». Под ними были число и год.
Во взгляде заведующей я заметил искорки веселья, и это вдохнуло в меня надежду.
– Ну, хорошо, а что же я должна сказать?
– Сейчас объясню. При расставании, ибо, к сожалению, я должен был уехать раньше, Анка дала мне свой адрес в Варшаве, и пожалуйста… я его потерял!
– Я вам сочувствую. Но чем же я могу вам помочь?
– Мне пришло в голову, что в регистрационной книге пансионата записывается место постоянного жительства приезжих. Я сел в поезд и появился здесь, у вас…
– Вы приехали специально из-за этого адреса?
– Но не
могу же я потерять такую девушку!– Проще было обратиться в справочное бюро в Варшаве.
Я был готов и к этому замечанию.
– Ну, конечно же, я там был. Однако женщин с такой фамилией несколько десятков, а я не уверен, не является ли имя Анка уменьшительным от какого-нибудь другого имени.
– Ах, молодежь!
– Заведующая рассмеялась и поднялась со стула.- Подождите, сейчас поищем.
Она пришла с книгой в черном переплете и положила ее передо мной.
Я возвращался в Варшаву в надежде, что моя погоня за этой проклятой девицей подошла к концу. И время было самое подходящее, ведь только шесть дней отделяло меня от возвращения Терезы. Я вернулся довольно поздно и не решился тотчас отправиться по полученному адресу. Пошел туда на следующий день утром.
Двери мне открыла пожилая женщина, худая и маленькая, с седыми, мелко завитыми волосами. Лицо ее было покрыто морщинами, но глаза сохранили юношеский блеск.
– Ну, зачем такой трезвон!
– фыркнула она вместо приветствия, так как я действительно под влиянием хорошего настроения несколько дольше задержал палец на кнопке звонка.
– Ради бога извините. Анка дома?
– Вы что, снова за свое? Ведь я уже раз вам ответила!
– Как это снова?..- удивился я.- У меня к ней очень важное сугубо личное дело.
– Так вы не из милиции?
– Откуда? Но может быть, вы уделите мне немного внимания? Неудобно говорить об этом в прихожей…
Женщина проводила меня в чистенькую комнату с разными занавесочками, салфеточками и фарфоровыми статуэтками. Указала мне кресло у окна, сама присела на второе.
– Что это за личное дело? Неужели Анка снова что-нибудь натворила?
– Из ваших слов я делаю вывод, что с ней такое случается часто,- ответил я уклончиво, чтобы сначала получить как можно больше сведений об Анке.- Интерес милиции действительно ничего хорошего не сулит…
– Сулит, не сулит, наплевать,- недружелюбно проворчала старушка,- но этот милиционер, что тут был, хотя бы симпатичный парень, чего нельзя сказать о других…
– Значит, я вам кажусь не симпатичным?
– попробовал я пошутить.
– Я имела в виду не вас!
Ответ был резким и не предвещал ничего хорошего в дальнейшем ходе нашей беседы. Но как оказалось, несмотря на эту резкость, женщина втянулась в разговор. Окинула меня быстрым взглядом и произнесла, нахмурив брови:
– Был тут еще один… Он мне ие поправился, какой-то недомытый. Я ему устроила от ворот поворот, и, как оказалось, хорошо сделала. Негодяй этот сразу же снюхался с нашим сторожем-пьяницей, пошли вместе выпивать, я ведь видела, как они входили в бар напротив,- и она махнула рукой в сторону окна.
– А чем интересовался милиционер?
– Приходил офицер, поручик… Спрашивал об Анке, тоже хотел знать, где ее можно найти. Но я ему ничего не сказала…
Старушка сжала губы, выражение лица стало решительным. Значит, она что-то знала об Анке.
– Однако вернемся к моему вопросу. Как вы думаете, когда Анка может появиться?
– Она уехала и не сказала ни куда, ни когда вернется. Это был серьезный удар, но, помня слова, оброненные старушкой, я продолжил разговор:
– Значит, я так ничего и не узнаю от вас? Этот вопрос имеет для меня огромное значение. И думаю, что для Анки тоже,- добавил я значительно.