Белое солнце пустыни 70 лет спустя

– Погодите-ка. – остановил его араб.
– У меня есть кое-что интереснее. – он вынул из-за пазухи халата прозрачную коробку с капсулами.
– Это сыворотка правды. Одна из последних разработок западных спецслужб, я отдал за нее десять сотен зеленых. Я думаю, это развяжет ему язык. У вас есть шприц?

– Да конечно. Сейчас позову санитара. – Расумов открыл дверь и крикнул, чтобы позвали санитара.

После того как Сухов приостановил джип, девушки скатились в трехметровый овраг. Преследователи проехали мимо и не заметили их. Потом долгое время им пришлось отсиживаться на дне оврага, в ожидании пока все машины уедут. Девушки видели, как вертолет унес Сухова в южном направлении. А потом пошли по дну оврага, пока не выбрались наверх.

– Жалко Сухова! – сказала Ясмин.

– Да уж, классный он мужик. Нам помог. У меня никогда таких не было, – грустно сказала Наташа и выпила воды из фляги, которую успела выкинуть за те несколько секунд, пока они проезжали мимо оврага.

– Но я не видела, чтобы ты плакала о нем.

– Я не умею плакать из-за мужиков, – горько сказала Наташа. – Хочешь воды?

– Да. – Ясмин взяла флягу.
– На долго здесь не хватит.

– Да, надо идти на север к Ганчу. – Наташа достала карту и прикинула по ней в какую сторону им идти.

– Какая ты… зверь, а не женщина.

– Такая я уж. Обстоятельства заставили.

– Послушай, а тебе все-таки нравился Сухов?

– А… значит, ты в него втрескалась. – догадалась Наташа.
– Забирай его себе.

– А как же ты?

– Он, конечно, классный парень, но не для меня. Мы с ним долго не сможем. Ладно, хватит делить шкуру не убитого медведя!

– Вот именно, еще не убитого… – Ясмин заплакала.

– Но вот теперь я тебя должна успокаивать. А я думала, ты у нас самая выдержанная. Сухова жаль, но мы уже ничего не можем изменить. Надо идти.

– А ведь он нас выручил! – всхлипывая сказала Ясмин.

– Он же мужик. Давай вставай. Пошли!

И они пошли на север.

– И все-таки мне, кажется, Фарид спасет его. Я верю.

– Хорошо, если так. Тогда мы с ним еще покувыркаемся.

– Ты же обещала отдать его мне!?

– Опять ты за свое…

Они шли несколько часов, прежде чем поняли, что заблудились. Они устроились на привал в небольшой низине, где рос колючий кустарник. Именно там их и засекли с вертолета.

– Надо уходить. Нас заметили, – сказала Наташа.

– Я не хочу никуда идти, я устала, – заныла Ясмин.

– Давай вставай. – Наташа попыталась стащить ее с места, но не смогла.
– Ну и дура. – она встала и пошла.

– Ты бросишь меня? Вот так возьмешь и бросишь свою лучшую подругу?

Наташа вдруг остановилась.

– Ну конечно нет. – он вдруг заплакала и кинулась в объятия подруги.

И они вместе заревели.

Через несколько минут сверху послышались шаги. Наташа повернула голову и увидела, что в двадцати метрах от них на возвышенности стояли трое человек в военной форме. Все были при оружии. Длинные тени от них закрывали солнце.

Девушка схватилась за пистолет.

– Не дергайся, сучка, а то я прострелю твою голову! – крикнул тот, что стоял в центре. И наставил на девушек автомат.

Наташа выронила пистолет на землю.

Вдруг человек стоявший в центре вытянул автомат прямо перед собой, как бы указывая на противоположную возвышенность.

– А это еще что? – пораженно произнес он.

Из-за противоположной возвышенности вдруг появился вертолет. Это был небольшой вертолетик черного цвета. Его глянцевая обшивка блестела на солнце. Причем обшивка была сплошной, без дверей, иллюминаторов и лобового стекла. Но если бы только это. Дело в том, что вертолет парил в воздухе совершенно беззвучно, оставляя после себя лишь слабое завывание воздушных потоков.

Офигевшие вояки вскинули автоматы и принялись палить по вертолету. Но пули с искрами отскакивали от нее и падали на землю.

– Что за дерьмо! – заорал средний и достал гранату.

В это же мгновение в нижней части корпуса вертолета открылось маленькое отверстие и оттуда показался ствол пулемета. И вдруг военных буквально изрешетили пули. Их тела взорвались кровяными фонтанчиками, и все трое попадали на землю. Самое удивительное, что все это происходило в абсолютной тишине.

Наташе и Ясмин оставалось лишь удивляться.

Вертолет поднялся выше и перелетел на возвышенность, где валялись убитые вояки. Как только полозья вертушки коснулись земли, с боку фюзеляжа открылась дверь и от туда, пригибаясь, выбежал человек. Он сразу же направился к девушкам.

– Фарид! – радостно закричала Ясмин.
– Я знала, что ты приедешь!

– Откуда ты взялся? – удивилась Наташа, оглядев его с ног до головы. На Фариде была необычная для него одежда: джинсовые штаны и куртка.

– Где Сухов? – сразу же спросил Фарид, когда подошел к ним.

– Его взяли и увезли на вертолете куда-то на юг, – сказала Наташа.

– А давно?

Эта новость расстроила Фарида. Что само по себе было странно – обычно он редко проявлял какие-либо чувства.

– Еще утром.

– Кто это сделал?

– Расумов. Из заинтересованных сторон в живых остался только он, – это уже сказал долговязый человек в белой куртке, который вышел из вертолета сразу же за Фаридом.

– А где он может быть? – спросила Ясмин.

– Ясное дело, в Комсомольском.

– Так далеко?

– Для нашей стрекозы это не расстояние, – сказал Фарид.

Вертолет летел над пустыней. Наташа и Ясмин сидели на задних сидениях этого чуда техники. Оказалось, что внутри вертолет почти весь прозрачный. Можно было только догадываться из какого материала сделана обшивка этой чудо-машины. Долговязый в белой куртке, тот что представился Иван Ивановичем, управлял вертолетом без особых усилий, даже не всегда касаясь штурвала рукой. Иван Иванович был странным типом: худощавый, с длинным, вытянутым лицом; и напоминал Наташе Дон Кихода с книжных рисунков. Только без бороды и усов.

Минут через десять они догнали МИ-24.

– Этот вертолет увозил Сухова?! – спросил Фарид, повернувшись к девушкам.

– А они нас не заметят? – поинтересовалась Ясмин, опасливо поглядывая на смертоносное вооружение военного вертолета.

В это время их маленький вертолетик летел сзади МИ-24, примерно в ста метрах от него.

– Глупая, нас же не слышно, – ответила за Фарида Наташа.

– И не только это. Нас еще и не видно, – сказал Иван Иванович.

– Как это? – удивлению Наташи не было предела.