Белое солнце пустыни 70 лет спустя

– Нашел!

– Да не бойся ты! Я тебе ничего не сделаю! Хочешь, солдат отпущу? А?

– Хочу! – глотая слюню, сказал Федор.

Офицер отпустил двух солдат, и те, оглядываясь, пошли обратно к колонне.

Ну ладно. Будь что будет. Похоже, этот тип не собирался убивать. Иначе бы давно отдал приказ открыть огонь.

Федор глубоко вдохнул и встал, на всякий случай придерживая правой рукой автомат.

Офицер и Сухов уставились друг на друга. Офицер был примерно с Федора ростом, но узкоплечий и худощавый. Он был без головного убора, коротко стриженный, темноволосый, носил небольшую бородку. Лицо было какое-то хитрое, лисье. Над левой бровью красовался длинный шрам. На вид офицеру было около сорока лет. Судя по погонам, полковник. Он оценивающим взглядом рассматривал Федора.

Молчаливая пауза затянулась необычайно долго. Офицер, видимо, понял это и начал говорить первым.

– Полковник Ахмедхан Расумов, командир 3го полка. – он улыбнулся, показывая на колонну. На полк она явно не тянула.

– Старший сержант Сухов… Федор Сухов. – представился Федор.

– Демобилизованный. – добавил он чуть позже, акцентируя на этом слове внимание полковника.

Полковник как можно шире улыбнулся, усердно стараясь произвести впечатление в доску своего парня.

К чему бы это?

– Куда идешь, Сухов? Домой, в Россию?

– Да.

Полковник полез в нагрудный карман и достал от туда пачку сигарет. – Хочешь? Настоящие “Кэмел”. – он кинул ему пачку.

Те сигареты, которые он нашел прошлым днем, уже кончились. Да и не сигареты то были. Сухов поймал пачку и стал выковыривать из нее сигарету.

– Можешь, взять все! – добродушно сказал полковник.

Ишь ты, какой добренький. – подумал Федор, закуривая сигарету. Целлофановая упаковка пачки блестела на солнце. А одногорбый верблюд как нельзя кстати подходил к остановке. Пустыня все-таки.

– Ну и что? – спросил Сухов, пуская клубы сизого дымка и подозрительно поглядывая на своего собеседника.

Ну…

Расумов опять заулыбался. – В общем, дело есть на сто рублей.

– Сто рублей это мало. И потом, я иду домой, товарищ полковник. – сказал Федор в слух, а подумал совсем другое.

Что же ему от меня надо? Еще одного солдата? Вряд ли. Он знает, что я пошлю его подальше. Значит, какое-то дельце, которое он не может поручить своим солдатам. Но с другой стороны, почему он доверяет первому встречному? Да и вообще вся эта ситуация, если вдуматься, сплошной бред. Колонна вояк встречает в пустыне одинокого путника и командир обращается к нему за помощью? Это, по меньшей мере, странно.

– Ты воду здесь нигде не встречал, колодец какой-нибудь? – спросил Расумов, все еще улыбаясь.

И это все, что ему от нужно? Всего лишь узнать, где вода?

– Последний раз я видел воду вчера утром, но это было далеко. – сказал Федор, напряженно сминая между пальцев сигарету.

– Я думал, что здесь есть вода. – полковник кивнул на ложбину, где спал Федор.

Сухов оглянулся и скептически сказал: – Может быть, здесь и была вода, но только, когда шли дожди.

– Похоже на то. – продолжал Расумов. – Ээ… может, пройдешь до моего БТРа? Обсудим кое-что?

Ну вот, наконец-то родил. Видимо, весь этот разговор о воде был только поводом.

– Может. и пройду, только вот вещи надо собрать. – сказал Федор и отбросил догоревшую сигарету.

– Я подожду.

Федор вернулся к своему лежбищу и собрал вещи. Туго завязал вещмешок и подошел к Расумову.

– Пошли, – сказал полковник.

– Пошли. – Согласился Федор.

– Только я иду домой! – напомнил он еще раз.

– Хорошо, хорошо, – согласился полковник и снова улыбнулся.

Они пошли, медленным шагом приближаясь к колонне.

Солдаты косо поглядывали на Федора, не отрываясь от своих дел. Кто-то просто лежал, кто-то справлял свои нужды, другие разбрелись по сторонам от дороги в поисках воды.

Федор и полковник дошли до ближайшего БТРа.

– Подожди, я сейчас, – сказал Расумов и залез внутрь машины.

Пару солдат, лежавших рядом с колесами машины, изучающее посмотрели на Сухова, а затем продолжили свой разговор.

И все таки что ему от меня нужно? – мучался Федор, и не находил на сей вопрос ответа.

Естественно соглашаться он не собирался ни за какие коврижки. Просто боялся, что немедленный отказ может привести к непоправимым для него последствиям. Расумов наконец вылез и машины и улыбаясь сказал:

– Пошли, поговорим наедине.

Он вылез с кожаным командирским планшетом.

Полковник похлопал Федора по плечу и увел за собой, направляясь в конец колонны.

Когда они дошли до последнего фургона, Расумов отвел его в сторону, туда где не было ни одного солдата.

– Слушай, друг, Сухов, мне вот как нужно, – провел рукой по шее, – за одним грузом проследить. Всего пару дней, а? Друг, подсоби. Я в долгу не останусь. Я же понимаю ты пустой из армии идешь Заплачу. В обиде не оставлю. Двести зеленых сейчас и потом еще столько же.

– Я же сказал “я иду домой”, и баста. – Федор оборвал тираду полковника.

– Ты пойми, я вижу, ты человек хороший! – он умоляюще посмотрел на Сухова. – Я не могу своих оставить. Они же салаги, струсят, смоются.

– Хм… а почему бы тебе не взять этот груз с собой? – удивился Федор.

– Да не могу я. Нам скорее нужно добраться до места назначения, помочь нашим. Да и бой там будет. Мало ли что случиться.

– Ну знаешь! Это все странно, – не выдержал Федор. – почему бы тебе не выделить двух солдат и…

– Я же говорю: не могу. Каждый солдат на счету. Да и не смогут они, – продолжал полковник в том же духе.

– И все-таки я не понимаю. Почему ты решил, что я надежный человек?

– Я хорошо в людях разбираюсь: по тебе сразу видно – ты нормальный. Ты мне просто с неба свалился! Я как тебя увидел, то сразу понял… – Расумов взял Сухова за плечи и чуть ли не стал обнимать.

– Эээ, стоп, стоп! – Федор стал отмахиваться от полковника.

Но полковник наседал. Не смотря ни на что, он продолжал уговаривать Федора. Расумов обладал невероятной напористостью и даром убеждения. Поэтому мог уговорить даже Исусса Христа не читать Нагорную Проповедь, а что уж говорить о простом парне Федоре Сухове.

Он достал из кармана четыреста зеленых и всучил их ошалевшему Сухову, сделав это очень ловко, так что никто из его подчиненных не заметил.

– Даю в два раза больше и еще одного салагу для подмоги! – выпалили полковник.

– Ну как? Согласен, а?

Сухов был в странной прострации и почти не слышал голоса полковника. Его что-то беспокоило, но он не мог понять что именно. Мысль все время ускользала от него, убегая за горизонт сознательной части мозга и прячась в где-то глубинах подсознания.