Белорусские народные сказки

Прибежали к стогу, где Мал-Малышок сидит, и давай его кругом объедать. Когда сена в стогу не больше как на сажень осталось, Мал-Малышок изловчился и схватил кобылу не за гриву, за хребет и сел задом наперед. Понесла она еТо по полям, по лугам, по высоким лесам! А он ее еще клюшкой погоняет.

До тех пор она его носила, покуда совсем не уморилась. Тогда она стала просить:

— Отпусти ты меня, Мал-Малышок, на волю, я тебе дам за то все, что ты захочешь!

— Ничего я не хочу,— отвечает Мал-Малышок,— отдай мне только своих жеребят.

— Бери их себе, только отпусти меня!

— А ты не обманешь?

— Нет,— говорит кобыла,.— не обману!

Привезла она его к стогу, а жеребята уже остатки доедают.

— Садись,— велит ему кобыла,— на самого большого, а эти все вслед пойдут.

А Мал-Малышок думает себе: «Если эти убегут, и одного будет довольно за сено»..

Сел он на жеребенка и поехал потихоньку, а остальные все следом пошли.

Приехал он домой, а жеребята на дворе не умещаются: двор-то слишком тесный был, повернуться негде. Зовет Мал-Малышок братьев:

— Идите сюда, братцы, берите себе по коню. Я словил их, когда они наше сено ели.

Взяли себе братья каждый по хорошему коню, а Мал-Малышку не осталось. Один конек, плохенький да хроменький, приплелся после всех.

—^ А вот и мой пришел,— говорит Мал-Малышок, а братья над ним насмехаются: дескать, сам коней ловил, а себе такую клячу оставил.

— Ну, что ж с вами, дураками, поделаешь? Лучших коней себе позабрали да еще и смеетесь! Ну, да ничего, для меня и этот хорош будет.

Стали они своих жеребят выхаживать. Справили хомуты и телеги. Все стали работать, в лес за дровами ездить, землю пахать.

Выстроили просторный двор. Стали, словом, так ладно жить, что лучше и не надо.

Прожили они так года три или четыре, и прискучила им эта жизнь. Вот и решили они поездить по белу свету, а там как случится: может, посчастливится жениться, а может, на службу определиться.

А Мал-Малышок говорит:

— Вы, братцы, поезжайте, а я останусь: отец с матерью старые, кто их без нас похоронит?

— Ну, оставайся! Только ведь ты нас тогда уж не догонишь!

— Дорогу найду и догоню!

Собрались братья и уехали, а Мал-Малышок остался дома.

Через год помер отец. Похоронил его Мал-Малышок не хуже, чем люди.

На другой год померла мать. Ее Мал-Малышок похоронил еще богаче, справил, как водится, по отцу и матери достойные поминки, а потом собрал мужиков и спрашивает: не найдется ли охотник взять в аренду его хозяйство. Дескать, если вернусь, так опять мое будет, а не вернусь, так и не надо мне ничего.

А хозяйство их было большое, пожалуй что получше панского, так что ни один мужик не взялся его арендовать.

Тогда позвал он пана, отдал ему двор и все угодья под расписку, без всякой аренды, лишь бы все было цело.

А жеребенка своего Мал-Малышок к тому времени выходил, выкормил на диво. Что сам ел, то и ему давал, выучил era даже разговаривать и вырастил его лучше братниных.

Вот продал он хлеб, взял деньги и поехал вдогонку за братьями.

Братья ехали три года, а Мал-Малышок догнал их в три месяца.

— Здорово, братцы!

— Здорово, Мал-Малышок!

— Ну, как там у нас дома? — спрашивают братья.— Как здоровы отец с матерью?

— Отца с матерью бог прибрал, а вам дай бог здоровья!.. Расскажите лучше, как вам ездилось, худо ли, хорошо ли?

— Худа невидали, а хорошего было довольно. Ну, теперь ты поезжай впереди! — говорят братья.

Вот поехал Мал-Малышок впереди, целый день ехали, никакой деревни не встретили. Все только леса да поля.

А как зашло солнце, подъехали к лесу и видят: стоит избушка на курьей ножке и знай себе крутится.

— Стой, избушка, не крутись, ко мне дверью повернись! — велит Мал-Малышок.

Избушка остановилась. Мал-Малышок вошел в нее и видит: лежит Баба-Яга Костяная Нога, сама на полу, голова в углу, рот на шестке, нос на чердаке.

— Здравствуй, Баба-Яга,— говорит Мал-Малышок.

— Добрый день, Мал-Малышок! За тем едешь? Куда путь держишь?

— Ездим по белу свету, а там — как случится: может, жениться, а может, на службу определиться.

— А много ли вас?

— А вот я сам да тридцать братьев со мною.

— Эх, жалко! У меня только двадцать девять дочек, а то поженились бы. Ну да ладно, поезжайте дальше, к моей сестре.

Вышел Мал-Малышок из избушки, и поехали они дальше.

Ехали-ехали, проехали часов десять и приехали к другой избушке; тоже стоит избушка на курьей ножке и крутится.

— Стой, избушка, не крутись, ко мне дверью .повернись!

Она повернулась, а Мал-Малышок вошел в нее и видит: лежит

Баба-Яга Костяная Нога, сама на полу, голова в углу, рот на шестке, нос на чердаке.

— Здравствуй, Баба-Яга Костяная Нога!

— Доброго здоровья, Мал-Малышок! За чем едешь? Куда путь держишь?

— Ездим по белу свету,—отвечает Мал-Малышок,— а там как случится: может, жениться, а может, на службу определиться.

— А много ли вас?

— А вот, кроме меня, еще тридцать.

— Эх, жалко! У меня только тридцать дочек, одной не хватает, а то поженились бы. Ну, делать нечего, поезжайте дальше, к моей сестре!

Поехали они дальше.

Вскоре приехали к избушке; стоит избушка на курьей ножке и вокруг себя крутится.

— Стой, избушка, не крутись, ко мне дверью повернись!

Она остановилась. Мал-Малышок вошел в избушку и видит:

лежит Баба-Яга Костяная Нога, сама на полу, голова в углу, рот на шестке, нос на чердаке.

— Здравствуй, Баба-Яга Костяная Нога!

— Добрый вечер, Мал-Малышок! За чем едешь? Куда путь держишь?

— Ездим по свету, а там как случится: может, жениться, а может, на службу определиться.