Белорусский набат

– За мной.

Молодой человек едва не опрокинул стол.

– Тихо, тихо. Куртку… и вперед батьки не лезь…

Они пошли вниз, в гараж, по пути к ним присоединялись другие сотрудники – общий сбор, значит. Турко нес зачехленную видеокамеру. Так-то у всех есть смартфоны, камеру больше носить не имеет смысла, еще и разобьют – платить придется. Значит, полковник приказал брать и камеру…

Капитан Янукевич, над которым постоянно потешались из-за сходства его фамилии с фамилией одного неудачливого украинского политического деятеля, обогнал остальных, пошел одним шагом с Наумовичем. Шаги трех десятков мужчин глухо застучали по лестнице.

– Молодого зачем взял? – негромко спросил он.

– Лось здоровый… – пожал плечами Наумович, – пригодится, наверное…

Полковник Маковский ожидал их в гараже. Здоровый, с грубоватым лицом – мало кто знал, что он являлся поклонником классической музыки. Маковский же после прихода в отдел категорически запретил избиения.

Кагэбэшники строятся… точнее, делают вид, что строятся, потому что для красивого армейского построения нужен опыт. Видно, что полковник Маковский сильно нервничает…

– Так, внимание! Поступило сообщение о несанкционированном митинге на площади Независимости, примерно двести человек. Имеющимися силами МВД справиться с митингом не удалось, по-видимому, к митингу присоединились студенты университетов. Наша задача – прибыть на место, оценить обстановку, совместно с силами МВД принять меры к прекращению митинга, при необходимости – изъять наиболее активных участников беспорядков. Применять силу по второму варианту. Снаряжение – легкий бронежилет, баллончик, травматическое оружие, по восемь патронов. Огнестрел получают: я, Наумович, Дмитриев, Бершин. Вопросы…

– Куда девать задержанных, к нам везти, или?

– Задержанных передаем МВД, они сами разберутся. Политических лозунгов там пока нет, но надо быть настороже. Что делается у соседей – знаете. Еще вопросы?

– Кто дает команду на задержание?

– Команду на задержание даю только я. Еще?

– Пределы физического воздействия.

– Смотрите по обстановке. Но без фанатизма. Еще…

…

– В оружейку, боекомплект – и по машинам.

По штату им полагались легкие бронежилеты «Кора», но перед тем, как сесть в машину, Наумович снял штатный бронежилет и надел самодельный – немецкий, мягкий, усиленный в критических местах самодельной защитой: пластинами из карбида бора. «ПМ» он сунул в кобуру, вшитую в карман. Безопасность президента давно перешла на «Глоки», армия – на российские модернизированные «ГШ-18», а им обещали поменять «ПМ» на «Глок-26», но все так и обещают.

Четырехлетний, но ходкий «Форд Эскорт» [28] вырулил на дорогу, влился в поток машин.

– Значит, так, – Наумович ловко управлял машиной, – держись за мной, не отставай, но и не напирай сзади. Что бы ни происходило – держи меня в поле зрения. Если начнется драка – бей, но без фанатизма. То есть без переломов, понял?

– Так точно.

– Точно понял? А то знаю я вас, пограничников.

– Понял, товарищ майор. А что там?

– Студенты… похоже. Опять неймется…

28

Более дешевая модель в размерах «Форд Фокус», в 2016 году производство налажено в России, во Всеволжске, сборка из комплектов – в китайской промышленной зоне в Беларуси.

Парой часов ранее

Начиналось все с малого.

Огромная площадь Независимости – это площадь, на которую выходят два университета, Белорусский государственный и Минский педагогический… кроме того, на него же выходит Дом правительства и отель «Минск» – один из лучших, где всегда полно иностранцев и журналистов. В Минске, как и в любом другом постсоветском городе, за исключением нескольких, нет такого, чтобы учебные заведения были собраны в одном месте и как-то отгорожены от остального города. Любой западный полицейский или спецслужбист скажет вам, что это очень глупо. Потому что при бунте быстро локализовать его будет невозможно. Практически во всех западных странах учебные заведения сконцентрированы в одном месте и обнесены забором – не только с тем, чтобы студентам никто не мешал, но и чтобы в случае бунта быстро локализовать его и не дать выплеснуться в город. Более того, в западных странах крупные образовательные учреждения обычно находятся в небольших городках, например, как Оксфорд и Кембридж в Великобритании, или и вовсе сами из себя представляют небольшой город, как, например, Стэнфорд в США. У нас же когда строились, не задумывались о такой проблеме, как Майдан, и университеты строили прямо в центре столицы – и как гордость за то, что мы можем, и как подарок молодому поколению – те, кто пришел в лаптях из деревни, учили своих сыновей, как добраться до звезд! И ведь добирались! Мог ли быть Майдан во времена Юрия Гагарина – с теми студентами и с тем обществом? О чем это я вообще?!

Да… О чем это я вообще.

В Минске, с точки зрения безопасности, ситуация была худшей из худших – город был полностью перестроен после 1945 года, на огромную площадь одновременно выходило правительственное здание, два крупнейших учебных заведения и огромный отель с иностранцами. А дороги, подходящие к этой площади, не позволяли быстро изолировать ее небольшими силами. Настоящее добавило к проблеме скамейки, подземный торговый центр «Столица» с куполом из стекла и брусчатку. О том, что брусчатка – оружие свержения власти, до событий 2014 года в Киеве как-то не задумывались. Да и потом не приходило как-то в голову. В отличие от асфальта, брусчатку можно делать на дешевом оборудовании, которое может купить и поставить, к примеру… жена или сын высокопоставленного чиновника. Об этом больше думалось, чем о возможной беде. Чур меня!

А сегодня был День знаний, и студенты – скубенты, как раньше называли их полицейские чиновники империи, – пришли на занятия в свою альма-матер. И обнаружили, что кого-то из них, кто раньше прошел по спискам и зачислен, на самом деле в списках нет…

Выяснилось это в холле главного корпуса БГУ, когда группа разъяренных студентов (и не студентов) ФМПИ – факультета прикладной математики и информатики БГУ – обсуждала произошедшее.

В выражениях не стеснялись.

– С…и!

– Кого-то из своих запихали!

– Там эта Катя! – сказал кто-то. – У нее папаша из правительства!

Так это или нет – никто не знал. Да особо и не хотел знать.

– Своих всегда за госсчет проводят…

– Гады…

– А чего…

– Надо пойти и спросить! – сказал кто-то. – В деканат!

Потом никто не вспомнил, кто это был.

– Правильно! – сказал еще кто-то.

Пошли…

В Беларуси не было такой угрозы терроризма, как в России, и не было опасности различных межнациональных неурядиц, поэтому системы безопасности везде были слабые – не сидели охранники, не было КП с вертушками. Так они дошли до деканата и вломились внутрь. Их было человек двадцать, причем большая часть присоединилась к ним по дороге, а троих до этого никто не знал.

– Где данные по вступительным экзаменам? – крикнул кто-то. – Показывай!

– Своих суете!

– Давай документы!

Никто так и не понял, кто и зачем разбил окно. Никто не понял, зачем начали избивать сотрудников деканата и прибежавшего охранника. Никто не понял, как драка перекинулась в коридор…

– Нормально?

Оператор нацелил камеру на стоящий совсем рядом купол подземного торгового центра и оказался доволен изображением.

– Да.

Журналист британской телерадиовещательной компании ВВС Стив Уорнер, довольно опытный, поработавший в «горячих точках» корреспондент, посмотрел на часы: он носил «Сертина ДС Каскадер», не дорогие и не дешевые, зато прочные, и не жаль, если даже и разобьют. В часах, помимо всего того, чему и положено быть в часах, был миниатюрный диктофон, позволяющий писать без ведома опрашиваемого.

Они торчали здесь уже более получаса и ничего не снимали. Подошедшему милиционеру предъявили разрешение на съемку, и тот отстал, пошел обратно к Дому правительства. Разрешение у них было: они аккредитовались и получили право снимать фильм о Минске – как они заявили, это будет обычный познавательный фильм для туристической телевизионной программы. Никто не обратил внимания и не задал вопрос, а почему присылают снимать фильм для туристов журналиста, спеца по «горячим точкам».

– Стив, слева.