Белоснежка и семь трупов

Еще немного покричав, Яна успокоилась и рассказала ему все то, что узнала от следователя.

Яна поведала ему о том, что опознали скелет по именным часам, так как других документов, устанавливающих личность, у скелета обнаружено не было.

Ричард хлопнул себя по лбу и, в свою очередь, подробно поведал Яне все, во что он оказался впутанным, подытожив:

– Так что этот скелет на дне бассейна не я, но ты не переживай, это все равно твой знакомый.

Яна поморщилась.

– Что за мания у тебя считать, что любой труп, будь он обгоревший или обглоданный пираньями, обязательно приходится мне знакомым?!

– Ну, уж извини!
– пожал плечами Ричард.
– Смотри сама, вот его паспорт.

– Щавелев Олег Андреевич. Щавелев?!
– вскричала Яна, чуть не упав с табуретки.
– Не может быть! Хотя я два дня не была в «Белоснежке», вполне возможно, что он не вышел на работу, а девочки не стали меня беспокоить по такому пустяку в такой трагический момент жизни.

– Да, - серьезно согласился Ричард, - судя по состоянию, в котором я его видел последний раз, на работу он вряд ли смог бы прийти.

– Маньяк!

– Истеричка!

– А зачем ты взял его документы?
– поинтересовалась Яна.

– В том-то все и дело, я был настолько потрясен увиденным, что не успел хорошо все обдумать.

Я сунул паспорт в карман и поехал к Щавелеву домой.

– Домой?
– переспросила Яна, подумав, что ослышалась.

– Да, сейчас расскажу, то есть я взял у него и ключи от дома. Когда я понял, что унес с места преступления важнейшие улики, что следствие обязательно поинтересуется, что я делал у убитого в квартире, было уже поздно, я осознал, что крепко влип. Потом я вспомнил, что ссорился с Щавелевым на глазах у всей твоей клиники, следовательно, решат, что у меня был мотив убить его, что я плавал с ним вдвоем в бассейне, а следовательно, была и возможность прикончить его. Все эти мысли посетили мою голову уже после содеянного, я поехал назад к бассейну вернуть паспорт и ключи, но опоздал. Кругом уже мигали милицейские машины, территория была оцеплена, никого близко не подпускали. Но я и предположить не мог, что решат, что погибший - это я, я был уверен, что буду первым подозреваемым, и затаился.

Двое суток думал, что делать. Так и не придумал.

Не знаю, как вернуть паспорт, ключи и доказать, что это не я его убил. Вот с чем я и пришел к тебе.

У Яны ни одной мысли в голове не было, видимо, мозги атрофировались во время ее голодовки. Но, глубоко задумавшись, она все же нашла одну дельную мысль:

– Я думаю, чтобы доказать твою невиновность, надо найти настоящего убийцу.

– Это истина!
– согласился Ричард.

– Ты нашел в квартире Щавелева хоть какую-нибудь зацепку?
– Сладкий чай возвращал ум Яны в состояние боевой готовности.

Ричард рассказал ей о ежедневнике хирурга, умолчав о данной ей самой характеристике, о датах, где была написана странная фраза, и добавил:

– Кстати, на сегодняшний день в его расписании опять написаны слова: «Спаси, господи», но ему это уже не пригодится.

Яна обхватила голову руками и задумалась, потом встала и сверилась со своими записями.

– Странно, это не личное, те два дня и сегодня тоже он должен был быть на работе.

Внезапно что-то яркое, до сих пор спрятанное в подсознании, вырвалось наружу, и Яна кинулась к телефону, набрав номер «Белоснежки».

– Вика?! Викочка!! Посмотри, пожалуйста, кто был записан к Щавелеву на прием второго апреля и тринадцатого апреля? Прямо сейчас, да я подожду!

Яна нетерпеливо стучала острым носком черной туфли по ножке шкафа, пока оттуда не упала картонная коробка с тряпками, обдав ее и Ричарда облаком пыли.

– Щавелев не выходит на работу уже третий день? Дома никто трубку не берет, что ты говоришь? Может, заболел? Ладно, диктуй всех, кто был у него на приеме за те два дня.

Яна молча прижимала побледневшими от напряжения костяшками пальцев телефонную трубку к уху.

– Да, спасибо за соболезнования, Вика.
– И медленно положила трубку, сказав Ричарду дрогнувшим голосом:

– Второго апреля у него на приеме был господин Широков, а тринадцатого апреля госпожа Неволина, которых потом нашли мертвыми, возможно, он так прискорбно отметил их кончину?

– У него сегодня записана эта же фраза, а его уже три дня как нет в живых! Не мог же он заранее предвидеть следующую жертву, если только сам не замешан в преступлении?!
– вскричал Ричард и добавил:

– Я всегда его подозревал!

Яна посмотрела на Ричарда потемневшими глазами и прошептала:

– Следуя его коду, сегодня к нему на прием должен прийти человек, которого скоро ждет весьма печальная участь. Мы должны предупредить его!

– Как?
– спросил Ричард.
– И потом, если убийца сам Щавелев, то этому клиенту ничто больше не угрожает.

– Проверить это можно одним способом - вести прием за Щавелева, - решительно сказала Яна.

– А если этот пациент уже знает, что хирург мертв, и не придет?
– возразил Ричард.

– А если еще нет?! Это наш единственный шанс все выяснить!

– Хорошо, - сдался Ричард, - кто будет вести прием вместо погибшего хирурга?

– Ты!
– не моргнув глазом, ответила Яна.

– Я?! Извини, но ты в своем уме?!

– Мы не можем больше никого посвящать в этот бред, - невозмутимо парировала Яна, - нам просто никто не поверит. А убийцу поймать в первую очередь необходимо именно тебе, пока тебя не арестовали!

– Но я же не врач! Может, это сделать лучше тебе?

– Разве я похожа на мужчину? У нас есть маленькая надежда, что человек, который должен прийти, не знает Щавелева в лицо, но то, что он знает его фамилию, чтобы не ошибиться, в этом не может быть никакого сомнения!

– Какая ты умная!
– восхищенно протянул Ричард.
– Ответь мне тогда на последний вопрос: как я буду удалять зубы?

– Мы что-нибудь придумаем по дороге. Ты будешь только прощупывать клиентов, если это окажутся нормальные люди, то удалять буду я.

– Ты сможешь?

– Конечно. Но, как только ты почувствуешь что-то неладное, тут-то мы и нажмем на него и все выясним.

– Чем будем жать?
– деловито поинтересовался Ричард, дожевывая бутерброд и накидывая пиджак.

– Сориентируемся на месте, - ответила Яна, - сейчас заедем на кладбище, я должна там появиться.

В такси Яна не удержалась и спросила, запамятовав про свои клятвы позабыть все измены Ричарда, только бы он оставался живым:

– А почему ты, когда тебя жизнь прищучила, приехал ко мне, а не к той, с кем спишь?