Белые розы Аризоны

После того памятного дня, он был с Жанной вежлив, но не более того. Как и она, Сет тщательно скрывал свои мысли, но ей случалось ловить на себе его пристальный, напряженный взгляд. Это и пугало, и волновало Жанну. Интересно, думала она иногда, а что, если она первой сделает шаг ему навстречу? Думать-то думала, но ничего не предпринимала, опасаясь непредсказуемых последствий.

Поздними вечерами она слышала скрип половиц над головой — Сет расхаживал по спальне, готовясь ко сну. И она живо представляла себе, как в комнате с окнами в сад он лежит один на этой огромной высокой кровати. Вновь и вновь переживала Жанна их поцелуи, а во сне ей не раз виделось, что она лежит на этой кровати рядом с ним. Утром, после таких сновидений, она не решалась взглянуть в его сторону.

Несмотря на переживания, связанные с Сетом, Жанна была почти счастлива. Каждый вечер, после обеда, все разбредались в разные стороны. Хосе и Сет учили Гаса и Стива набрасывать аркан, и нередко дотемна не покидали загон для лошадей. Мальчики делали успехи — они уже умели заарканивать не только столб от изгороди, но и годовалого жеребенка. Баркер, если не получал специального задания на вечер, отправлялся к своей подружке, жившей неподалеку.

Жанна была предоставлена самой себе. На ранчо, спрятавшемся в каньоне, телевизор работал плохо, а набор пластинок для стереомагнитофона включал мелодии в стиле «кантри» и западные хиты, мало интересовавшие Жанну. Стопку журналов, принадлежавших Эмми, она успела изучить от корки до корки, без зазрения совести выбросив тот, где был помещен материал о ней и ее матери. Сидеть на крылечке, любуясь окрестностями, было не в ее характере, и Жанна предпочла работать в свободное время в розарии, занимавшем большую часть палисадника.

Там-то и нашел ее Сет однажды перед заходом солнца. Жанна окапывала белую розу.

— Остерегайтесь гремучих змей, — проговорил он, облокачиваясь на изгородь.

Жанна в ужасе отскочила в сторону, словно уже укушенная гадюкой, и повернулась к Сету.

— Вы могли бы просто снять шляпу и сказать «добрый вечер».

Посмеиваясь, он последовал ее совету.

— Добрый вечер, мисс Уитли. Берегитесь гремучих змей.

— Гремучих змей?

— Да-да, именно в это время суток они любят выползать наружу.

— Разумеется, для того, чтобы нападать на ничего не подозревающих наивных горожанок, — сказала Жанна, внимательно оглядывая землю вокруг себя.

Сет вошел в ворота и присел рядом с ней на корточки, положив руки на колени.

— Не беспокойтесь. Перед нападением они издают звук, который служит своеобразным предупреждением.

— О, мне сразу стало легче на душе!

— Может, для работы в саду вам лучше надевать сапоги? — предложил Сет, глядя на ее босоножки.

— Представляете, как это будет выглядеть с шортами? — рассмеялась Жанна.

— Кто вас тут видит! Это вам не Голливуд. К тому же, вы уже научены горьким опытом, каково здесь разгуливать в босоножках.

Жанна невольно подняла голову и взглянула сквозь сгущающуюся тьму на птичник.

— Разве куры в это время суток еще не спят?

— Куры спят, но эта проклятая Ведьма, имеет обыкновение выскакивать наружу и клевать тех, кто потерял бдительность.

— Ну и характерец у этой наседки!

— Характер как характер, если уметь с ней обращаться.

Жанна, было, открыла рот, чтобы возразить, но Сет поднял ладонь.

— Знаю, знаю, вы научитесь.

Удовлетворенная тем, что он начал понимать, сколь велика ее неколебимая решимость остаться здесь, Жанна снова взяла лопату и переменила тему разговора.

— Эти розы посадила Эмми?

— Нет. Большой белый куст посадила моя прабабушка. Привезла его из Техаса в фургоне. А уж бабушка, в продолжение традиции, посадила все остальные.

Тыльной стороной грязной руки, Жанна откинула прядь волос со лба.

— А ваша мать?

— Ну, мама не очень стремилась следовать здешним традициям, — нахмурился Сет и, не произнеся больше ни слова, поднялся и вошел в дом, решительно закрыв за собой застекленную дверь.

Жанна отряхнула землю с рук. Что имел в виду Сет? Что его матери не нравилось здесь жить?

Сквозь шелковые шторы ближних окон просачивался мягкий свет, действовавший на Жанну умиротворяюще.

Быть может, она бросила свою семью и уехала? Жанне вспомнилось, как, лежа на пыльной земле кораля, он удивлялся, почему она, Жанна, не позвонит своей семье, от которой, по какой-то непонятной причине, сбежала.

Надо рассказать ему все как есть. Сейчас же, не откладывая в долгий ящик, как она уже собиралась несколько дней назад, до этого поцелуя. Как-то он к этому отнесется? Не появится ли в его глазах немой упрек, какой зазвучал в его голосе при упоминании о матери?

И Жанна вновь вернулась к белому кусту роз, который посадила еще прабабушка Сета и за которым теперь ухаживает она, Жанна Уитли.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На восьмой день пребывания на ранчо, Жанна отправилась в Саффорд со списком необходимых для клеймения скота вещей, который составил Сет. Кроме того, он выдал ей жалованье за неделю и сообщил, что в ночь перед началом клеймения жители Фоун-Крика устраивают ежегодный праздник с барбекю. И что она тоже приглашена. По этому случаю, Жанна решила купить себе новое платье. То, что она привезла с собой, узкое, облегающее, из ярко-красного шелка, слишком роскошное и даже вызывающее.

Можно было, конечно, расплатиться по кредитной карточке, но, пуще всего дорожа своей независимостью, Жанна не хотела наводить отца на свой след и решила выложить наличные.

В Саффорде Жанна, прежде всего, навестила Сью Перрит и узнала, что через несколько дней ее выписывают, и она будет жить в доме Эдит Коллинз, где в это время находилась Эмми. Сью, естественно, поинтересовалась, как Жанна прижилась на ранчо, и так хохотала, слушая рассказы о допущенных девушкой промахах, что зажимала свежие послеоперационные швы пальцами, опасаясь, как бы они не разошлись.

В маленьком магазинчике Жанна купила хлопчатобумажное платье, цвета спелого персика, в мексиканском стиле, и огромные клипсы-кольца в тон ему. Закупив все, что велел Сет, она заехала к Эдит Коллинз повидать Эмми, и пожилые леди пригласили ее на ленч.

Едва они поднялись из-за стола, как Эдит пошла проведать соседку — по-видимому, не без умысла, ибо, как только за ней захлопнулась дверь, Эмми со всезнающей улыбкой взглянула на Жанну и спросила:

— Ну, так как дебютантке из Беверли-Хиллз живется с дьяволом в синих джинсах?

Улыбнувшись, Жанна затеребила поясок своих желтых джинсов.

— Да, нечто дьявольское в нем, конечно, есть, — согласилась она и повторила все те истории, что уже рассказывала Сью Перрит. — Надо отдать ему должное — он на редкость терпелив, особенно если учесть, что ему чрезвычайно не хотелось брать меня на работу. Мало того, что я почти ничего не умела делать, злоключения преследовали меня по пятам.

Эмми склонила голову набок — ну точь-в-точь птица с черными глазами.

— Терпения у Сета хоть отбавляй! Двадцать пять лет пришлось ему бороться за то, чтобы возвратиться туда, где ему хотелось жить, но он не отступил ни на шаг. Он знал, что рано или поздно добьется своего.