Белые врата
Шрифт:
– Литвин?
– Он самый.
– Рад встрече!
Отвечает на крепкое рукопожатие. По всему видно, из наших, из своих, но кто?…
– Взаимно. Только, извини, не помню… Лицо знакомое, но вот имени…
– Максим. Макс Пуля. Поляков, то есть.
И имя знакомое, но вот откуда…
Макс правильно понимает сомнение, отраженное на лице Артема.
– Ты к нам на Камчатку прилетал, пару лет назад, на хели.
Точно! Камчатская белая диаспора. Эти всегда особняком, сказывается удаленность географии. Но она же – география, а еще климат и суровый дальневосточный характер, делает этих ребят одними из лучших в их деле. Артем вспоминает ту свою единственную поездку на Камчатку
Еще раз, уже совсем иначе, с искренним удовольствием от встречи и узнавания, жмет руку Полякову.
– Здорова, Макс. Рад, рад тебя видеть! Извини, что не узнал. Просто не ожидал тебя здесь увидеть.
– Ну а где встречаться, как не здесь! – ответно улыбается ему Максим. – Здесь сейчас рай на земле.
– Точно!
– Знакомься! Ты, по-моему, не знаешь… Илюха Панин, – еще одно рукопожатие. – Маша Елизарова.
На Машу уставился не только Литвин. Как минимум, половина мужчин в этом кафе разглядывали Машу. Откровенно или исподтишка, но – смотрели. Было на что.
Истинный тип славянской красоты – рослая, статная. Яркие голубые глаза, золотисто-русая коса толщиной с руку Артема. Губы, как лепестки, ямочки на щеках от искренней улыбки.
– Так вот ты какой, Артем Литвинский… Наслышана. Рада встрече, – она протягивает ему ладонь для рукопожатия.
Какие ж гарные на Камчатщине дивчины!
– А я вот о тебе не слышал. Рад, что восполнил этот пробел в своем образовании, – неожиданно для себя Литвин изображает поцелуй руки. Его неуклюжая галантность вызывает улыбку у Маши и смех у ее спутников. Впрочем, смеются по-доброму.
– Какими судьбами тут, Артем?
– Да так… – неопределенно пожимает плечами Литвин. – Приехал… в гости.
– Классно! А мы тут попали в переплет…
– В смысле?
– Да мы привезли сюда блядских олигархов нашенских, камчатских. Типа, Альпы посмотреть, покататься. Подряжались вчетвером их пасти, а четвертый наш… накануне поездки с аппендицитом в больницу загремел. Теперь вот не знаю, как мы тут втроем с ними справимся… – Макс замолкает, смотрит внимательно на Литвинского. И потом, осторожно: – Слушай, Артем…
– Да?
– А у тебя тут… ты… Может, ты, случайно, располагаешь свободным временем?
Литвин чуть ли не ржет в голос. Вот уж чего у него в избытке за последнее время – так это свободного времени!
– А что?
– Не хочешь пойти к нам четвертым? – нерешительно спрашивает Поляков.
– Хм… Не знаю…
После того, как ему озвучили сумму гонорара, у него был только один разумный ответ. Естественно, он согласился.
– Алик, как ты там?
– Хорошо. Ужасно, на самом деле. Ничего не успеваю.
– Ну… Ты же приедешь на выходные?
– Я постараюсь, но не обещаю. Не сердись, Тима. На Рождество буду точно.
– А кстати… о Рождестве. Ален, ты как относишься к тому, что я… еще немного у тебя погощу?
От ее вопля у него звенит в ухе.
– Арти!!!!! Я буду счастлива!
– Значит, договорились.
Ох, не лишним оказался Артем в группе гидов, совершенно не лишним. Впрочем, гидованием это можно было назвать с определенной натяжкой. Компания «блядских олигархов» оказалась достаточно разношерстой, в первую очередь, по уровню катания, да и по тому, зачем они приехали в Альпы.
Врожденное
умение Артема быстро ориентироваться на местности сделало его за месяц безвылазного проживания в Тине натуральным аборигеном. Он знал все или почти все о расположении трасс, подъемников, ценах на скипассы, многом другом, что так необходимо при отдыхе на зимнем курорте, имеющем триста километров горнолыжных трасс. Его новоприобретенные товарищи по команде «пастухов олигархов» только что не молились на него. Ко всему прочему, эти алкоголики-нувориши Артема еще и слушались! Беспрекословно. Он умудрялся найти подход ко всем – и к паре-тройке тех, кто приехал действительно кататься, и умел это делать, и к тем, для кого спуск по «синей» трассе был верхом мастерства и экстрима, предметом гордости и темой разговоров на сутки. И даже к тем, кто приехал и увидел горы, горные лыжи и сноуборды впервые в жизни. Таких, правда, сплавляли Маше, потому что это как раз были в большинстве своем жены и подружки «олигархов». Дамы, к слову сказать, все без исключения дежурно вздыхали именно по рыжему и голубоглазому, пытались привлечь его внимание и оказаться именно в его обществе. Литвин был внутренне серьезен, внешне улыбчив и собран. Он работал.За день до Рождества их подопечные взбунтовались. Это была спланированная и методично приведенная в действие акция гражданского неповиновения.
– Где народ?
Этот вопрос Артем задает утром в холле гостиницы спустившемуся по лестнице Максу. В ответ Пуля долго и с чувством высказывается по поводу «блядских олигархов» так, что Илья смущенно хмыкает, а Маша демонстративно закатывает глаза.
– Ну, а по сути?
– Пьяные все в жопу!
– Уже?!
– Кто уже, а кто еще!
Артем озадаченно трет лоб.
– То есть, кататься они сегодня не будут?
– Да какое им кататься! Они на ногах-то не стоят! Алкаши чертовы! Вот я знал, – Макс раздраженным движением расстегивает куртку, – я знал, что этим все кончится!
– Значит, мы сегодня без клиентов? – задумчиво спрашивает Литвин.
– Да.
Артем смотрит в огромное панорамное окно в холле гостиницы, за которым медленно падают крупные хлопья снега. Следом за Артемом туда же обращаются взгляды всех остальных гидов.
– Господа, в таком случае – чего мы ждем? Предлагаю пойти и катнуть в полный рост. Порвать все, до чего доберемся!
– Золотые ваши слова, Юрий Венедиктович! – с чувством отвечает Артему Макс. – Действительно, чего мы ждем? А ну айда!
Закинув лыжи на плечи и подхватив сноуборды за крепления, компания белых гидов отправляется рвать пухляк.
Кататься в свое удовольствие, в компании равных себе, да и еще по ТАКОМУ снегу – Артем и не помнил даже, когда ему было так кайфово. Километр вертикального перепада «черной» Sache
[11] пролетается ими почти на одном дыхании. Красавица Маша не только не отстает от парней, но и иногда вырывается вперед, обдавая их шлейфом пушистого снега.
Вообще, компания у них гетеросексуальная. И дело не в украшающей ее своим присутствием Маше. А в том, что Артем и Мария – лыжники, а Макс и Илья – бордеры. И их дежурные препирательства во время подъема на фуникулере на тему, что лучше – лыжи или доска, есть приятный элемент этого замечательного во всех отношениях дня.
[11] Sache – «черная» (по общепринятой в Европе система цветной системы классификации трас – для экспертов) трасса Тиня.