Белый индеец

После еды Ина дала Деборе несколько глиняных горшков, чтобы готовить еду на открытом огне, и несколько черпаков. Они вместе отнесли их в дом Ренно. Здесь Ина развела огонь в специальном углублении, показала Деборе, где хранятся дрова, и провела девушку по кладовым, расположенным вдоль задней стены длинного дома клана Медведя.

— Здесь пища для всех, кто принадлежит к нашему клану, — говорила Ина, сопровождая слова жестами. — Бери, что захочешь. Бери все, что тебе нужно.

В кладовой лежали груды свежего маиса в початках, тыквы, бобы, дыни и разные свежие и сушеные травы.

Прошло довольно много времени, прежде чем Дебора поняла, что может брать все, что пожелает.

Ина помогла ей отнести в дом овощи и травы, а потом настояла, чтобы Дебора пошла с ней.

Около дома сидел Гонка и курил трубку. Дебора замерла, но он лишь вежливо кивнул ей.

Дебора догадалась, что Ина — его жена, а Ба-лин-та — дочь. По какой-то причине семья главы племени была настроена к девушке дружески.

Гонка, не обращая на гостью никакого внимания, опять принялся смотреть прямо перед собой.

Только когда Ина протянула Деборе большой кусок свежей оленины, девушка догадалась, что Гонка на самом деле рассматривает ее. Ему не хотелось, чтобы она заметила это, так что Дебора сделала вид, что не смотрит в его сторону.

В дом вошел Эл-и-чи и ласково улыбнулся Деборе. Он тоже был приветлив, и она подумала, что, скорее всего, он сын Гонки и Ины.

Несмотря на новое звание, Эл-и-чи тут же велели принести воды в дом Ренно для его женщины.

Юноша послушался, и Дебора пошла за ним к речке, протекавшей сразу за поселением. Эл-и-чи набрал воды и понес к дому Ренно. Там он поставил ношу, достал что-то из сумки на поясе и протянул девушке, убежав прежде, чем Дебора смогла рассмотреть, что ей дали.

Это оказался маленький кусочек соли, отбитый от скалы. Соль была для индейцев очень большой ценностью.

Теперь, когда у Деборы было все необходимое, она могла заняться приготовлением пищи. Жизнь на границе нелегка, и девушка умела не только шить, но и отлично готовила. Она развела огонь, приготовила овощи и положила жариться мясо. Дебора не знала, когда вернется Ренно, так что не стала варить овощи прямо сейчас, а просто положила их в горшок и добавила туда трав.

Ренно вернулся, неся на плечах оленя. Он заметил, что Дебора готовит, и в его глазах загорелся огонек удивления и радости. Однако юноша, ничего не сказав, вышел из дома, чтобы снять шкуру и освежевать тушу. Ренно работал быстро и уверенно, а закончив, отнес большой кусок мяса в дом Гонки и Ины.

К тому времени, когда юноша вернулся, еда была готова. Дебора уселась у огня напротив Ренно, удивляясь, что так проголодалась за долгий день. Ее позабавила эта домашняя сценка, и девушка рассмеялась, представив, что сказала бы тетушка Ида, если бы увидела племянницу сидящей на земле и обедающей с полуобнаженным дикарем.

Ренно с любопытством взглянул на девушку, но ничего не сказал. Приятно было узнать, что белая женщина вкусно готовит, и хотя Ренно никогда не ел приготовленные таким образом тыкву и бобы, они так понравились юному сенека, что он заглянул в горшки за добавкой.

После ужина Ренно принялся обрабатывать шкуру. Первым делом он снял с нее шерсть, а потом стал натирать смесью из мозга и кишок животного. Дебора, знакомая с этой процедурой, вышла из дому и подложила Ренно то, что осталось от кусочка соли. Эта белая оказалась не такой беспомощной, как он предполагал. Ренно взял соль, кивнув в знак благодарности.

Дебора вернулась в дом, вычистила посуду, кухонную утварь и пошла на речку за водой. Ренно наблюдал, как девушка носит воду, но не пытался помочь. Дебора не знала, что старший воин считает ниже своего достоинства заниматься подобными вещами.

Ренно до самой темноты трудился над шкурой. Покончив со своими делами, Дебора почувствовала невероятную усталость и заснула, едва только легла. На рассвете Ренно пошел купаться. Девушка встала, и к тому времени, когда он вернулся, завтрак был уже готов. Дебора с интересом наблюдала, как Ренно наносил боевую раскраску, затем он молча поел и вернулся к шкуре.

Вскоре появилась Ба-лин-та, и Дебора принялась кроить и шить кожаную одежду, одновременно занимаясь уроком языка.

Ренно вошел в дом, обнял девочку и принялся готовить вторую постель. Дебора задумалась, что это означает. Ренно делал вид, что не обращает внимания на занятия женщин, но слушал все внимательнее и, закончив наконец работу, присел рядом и принял участие в разговоре.

Старательность белого индейца удивила Дебору, и девушка поняла, что он действительно хочет выучить ее язык. «Он знает, что он белый, — подумала она, — потому так и старается».

Дебора совсем забыла о времени, когда Ба-лин-та сказала по-английски:

— Я хочу есть.

Оставив шитье, Дебора отправилась в кладовую за припасами, а затем начала готовить. Урок продолжился во время обеда. Ренно запоминал английские слова и фразы так же легко, как Ба-лин-та, и Дебора не уставала удивляться их способностям. Сама она с трудом справлялась с гортанными звуками и быстротой речи сенеков, но постепенно у нее стало получаться, и по довольному виду девочки Дебора догадалась, что ее начинают понимать. Ренно продолжал сидеть с бесстрастным выражением лица.

Когда Дебора смастерила рубаху и юбку, Ренно подарил девушке вычищенную шкуру и знаками объяснил, что ей следует сделать накидку, такую же, как у него, пояс с сумкой и повязку на голову.

Ина дала Деборе ножик и несколько костяных иголок разных размеров. И еще больше удивив девушку, подарила ей пару мокасин, расшитых иглами дикобраза. Впервые за много дней обувшись, Дебора даже не могла вспомнить, когда в последний раз так радовалась подарку. И все время гадала, отчего семья великого сахема так добра к ней.

Однажды Дебора решила, что в доме пора сделать уборку, и соорудила метлу из соломы, привязав ее лозой к палке. В это время пришла Ба-лин-та, но тут же убежала, и вскоре показались Ина и еще дюжина женщин, они заглядывали в двери и окна с явным одобрением. Индианки не знали, что такое метла, но в тот же вечер в каждом доме появился подобный предмет.

Уроки языка стали частью обычного дневного распорядка. Ренно был так же усидчив, как и Ба-лин-та, и, проведя день на охоте или рыбалке, требовал, чтобы урок проводился вечером. Однако после уроков он по-прежнему молчал, и Дебора думала, что, может быть, воины говорят с женщинами только по делу.

Она старалась быть полезной и, к удивлению Ренно, вычистила для него прусский мушкет.

— Ты стреляешь из огненной дубинки? — спросил юноша по-английски.

Дебора гордо кивнула. В ее мире любая женщина должна была уметь обращаться с оружием, чтобы постоять за себя.

Ренно захотел немедленно посмотреть на ее искусство.

Дебора показала на пистолет.

— Возьму маленькую огненную дубинку, — сказала девушка на языке сенеков, предпочитая это оружие громоздкому мушкету, натиравшему плечо.