Белый конь на принце

– Сколько? – оторопел Назар.

Я кивнула.

– Ты не ослышался. В московских фирменных бутиках «Шанель» цена на сумочки стартует именно с этой суммы. В Париже они дешевле, а если знать в столице Франции правильные места, то можно приобрести мечту модниц почти в два раза дешевле.

– Пятьдесят тысяч. Тоже офигеть, – выдохнул начальник охраны.

– Короче, у меня была при себе последняя новинка от «Шанель» из светло-бежевой кожи, и именно про нее кричал второй бандит. Из внешнего кармашка сумки торчали перчатки «Милли». Предполагаю, ты о них тоже не слышал?

– Не-а, – по-детски ответил Назар.

– Боюсь нанести тебе травму, если скажу, что перчатки стоят десять тысяч долларов.

– Врешь! – подпрыгнул собеседник.

Я начала загибать пальцы:

– Кожа новорожденного ягненка, подкладка из натурального шелка с вышивкой. И узор, и сами перчатки выполнены вручную, производят «Милли» исключительно в Лондоне, никаких таек, вьетнамок или китаянок в небольшом ателье нет, там служат исключительно англичанки с хорошей репутацией, отворот перчаток украшают три пуговички из чистой платины. Каюсь, сумку я купила собственноручно, а перчатки мне преподнес бывший муж Макс Полянский. Кстати, это не самый его безумный подарок, золотой мопс в натуральную величину стоил Максу дороже «Милли»!

– Сумасшествие! – потрясенно произнес Назар.

Я обиделась и указала на его запястье:

– Часы «Вашерон Константин». Боюсь ошибиться, но, похоже, ты отвалил за них около двадцати тысяч евро.

Назар с нежностью посмотрел на циферблат:

– Такой механизм не бывает дешевым, это статусная вещь, необходимая высокопоставленному сотруднику банка. Мы должны производить достойное впечатление на вкладчиков. Нацеплю электронную лабуду, и у солидного клиента возникает подозрение: небось у «Комобанка» дела идут плохо, раз они даже руководству маленькие оклады назначили, мужик ничего себе позволить не может.

– Не продолжай – засмеялась я, – такие игрушки известны: зажигалки, часы, ремни, авторучки, автомобили и суперколеса для них. А у нас, девушек, свои погремушки: сумки, духи, перчатки, обувь. Но мы с тобой отвлеклись от основной темы. Можно предположить, что, если второй налетчик отлично знал про «Милли», значит, он тоже девица.

– Ну, вероятно, – согласился главный секьюрити, – и что нам это дает?

Я пощупала бока чайника и сказала:

– Первое: в банде состоят женщины. Теперь давай вспомним про сильное снотворное, подмешанное в чай охранника Николая Мамонова. Это мог сделать только кто-то из своих.

Назар крякнул:

– Маловероятно! Каждого сотрудника перед приемом на работу мы просвечиваем под микроскопом.

Я улыбнулась:

– Не сомневаюсь, но не сбрасывай со счетов такую возможность: клерк был абсолютно добропорядочен, а потом, когда он уже служил в «Комобанке», его соблазнили хорошими деньгами за помощь преступникам. Понимаю, тебе, как руководителю службы безопасности, неприятно это слышать, но в комнату отдыха сотрудников имеют доступ только свои. На мой взгляд, тебе следует в первую очередь проверить кассиршу Раду. В день ограбления была ее смена, но она упросила выйти вместо себя Василису Нифонтову, напела ей про больного ребенка и нежелание брать больничный.

Назар схватил со стола мобильный.

– Подожди, – остановила я его, – хочу честно признать, я иногда не сразу должным образом реагирую на важную информацию, оцениваю ее по достоинству позднее. Как только я услышала от Василисы про обмен сменами, сразу заподозрила: дело нечисто. Но через секунду посмотрела в зеркало, и все мысли вылетели из головы, осталась лишь одна: что со мной случилось? А сейчас мне внезапно вспомнилась еще одна деталь. Когда я приехала на следующий день после налета в «Комобанк», то встретила дежурного по залу, Владимира Никитина.

– Ну, есть такой, – скривился Назар, – совсем зеленый парень, он не готов к ответственной работе, пока предел его карьеры – помощь клиентам при заполнении бланков и консультация о наших стандартных услугах.

– У вас всегда в зале есть представитель администрации? – вкрадчиво спросила я.

– Естественно, – кивнул Назар, – наше первое правило: прояви внимание к любому посетителю, вероятно, он будущий выгодный вкладчик. Это как в русских народных притчах: вытащил Иван-царевич из капкана жабу, а она в принцессу превратилась!

Я опустила голову. Теперь ясно, что у Назара нет не только супруги, но и детей, давненько он не читал сказок. Иван-царевич лягушку чуть было из лука не подстрелил, в капкан бедолага не попадалась. Но я не стану поправлять собеседника, не о Василисе Прекрасной речь, интересно другое.

– И куда же подевался на время ограбления клерк, призванный облизывать посетителей? Из сотрудников были только охранники и Нифонтова. Кстати, почему работала одна касса?

У Назара на скулах заиграли желваки, он вцепился в сотовый, набрал номер и каменным голосом сказал:

– Костя? Есть вопросы. Почему кассир Рада Кузина поменялась в день происшествия сменами? Что значит «не знаю»? Ты не в курсе? Девки сами своим временем распоряжаются? Думаю, Михаила Федоровича этот факт не обрадует.

– Попроси у него адрес Рады, – зашептала я.

Назар даже бровью не повел на мою просьбу, он начал медленно закипать:

– Кто дежурил в зале? Куда она ушла в полдень? И работала одна касса! Ага, угу, ага. Уточняй! Даю тебе пять минут! Время пошло! Да ну? Константин, при данных обстоятельствах ты плохо выглядишь. Пришли мне адрес Кузиной.

Положив мобильный на столешницу, Назар исподлобья глянул на меня.

– Константин – старший по персоналу. Говорит, что в связи с эпидемией гриппа в отделе кредитования заболело восемь человек, в том числе четыре кассира. Косте пришлось оголить направление коммунальных платежей, он решил оставить там одну Раду.

– Смелый шаг, – ехидно заметила я, – пусть те, кто не приносит «Комобанку» прибыль, толкаются в очереди, зато те, кто будет платить жирные проценты, не должны испытывать ни малейших задержек, а то еще передумают оформлять ссуду. И куда подевалась дежурная?

Назар покосился на телефон.

– Сейчас Константин это выяснит.

– Я еще больше утвердилась во мнении об участии в планировании нападения ваших служащих, – безжалостно сказала я, – очень уж правильный момент выбран. Из сотрудников в помещении только Василиса и два охранника. Николай Мамонов – человек расписания, он хлебает чаек из фляжки всякий раз в одно и то же время. Бандиты дождались нужного часа и вошли в тот момент, когда сознание мужиков помутилось. И кто им сообщил о привычке Мамонова?