Белый монастырь

Тот подковылял, тихонько виляя хоботом, платформа покачивалась в такт. Верно; не красавец, но ведь и як тоже... С этим хоть можно перекинуться несколькими фразами в пределах проблем ходьбы и переноски грузов.

– Он может не только возить.
– Джерри окинул биоида сочувственным взглядом.
– У него развитая терморегуляция. Прикажешь - обогреет не хуже костра, правда за счет сокращения своей жизни...
– Он похлопал Цзамбо по слоновьей голове.
– Все! Давай десерт.

Они с наслаждением поглощали консервированные бананы, когда Владимир вдруг сказал:

– Слушай, у меня идея, как добиться нирваны при жизни...

– Ну-ка, давай!

– В невесомости, орбитуя над планетой!

И передние глаза биоида Цзамбо увидели непонятную ему картину: господин Темный и господин Светлый разразились громкими ритмическими звуками, повалились на траву и стали по ней кататься, обхватив друг друга. Если это опасность, то нужно прийти на помощь. Но кому из них?..

Они были молоды, полны играющей силы и не подозревали, какой искус готовит им Белый Монастырь.

Было еще темно, но световой прилив с востока уже гасил звездные огни в высоком небе.

Они шли уже несколько часов по плавно поднимавшемуся глетчеру, сплошь покрытому сверкающим фирном. В удобном седле, в обогреваемом штормовом костюме Джерри не ощущал движения - вокруг господствовала белизна, не давая взгляду ни единой зацепки. Лишь впереди маячила ярко-алая фигура Владимира - шлем на голове, плоский серебристый баллон на спине, широкий белый кушак вокруг пояса. Джерри оглянулся - позади тянулась цепочка звездчатых следов от ступней биоида. Они перемежались с овальными отпечатками самоподъемных ботинок - ороподов, в которые был обут Владимир. Еще дальше простирался фиолетовый горизонт, на его фоне темнело пятнышко оставленного ими аэроплата.

– Джерри! Как маяк?

– Пищит нормально.

По сигналам маяка, отраженным спутником, следившая за ними спасательная база постоянно знала их место.

– Постой-ка, осмотримся.
– Владимир вгляделся вперед. До подножия предвершинного гребня оставалось километра три коварного ледника, наверняка изрезанного трещинами, закрытыми снегом. Лишь перед самым гребнем, в плотной тени вершинного массива, снега не было - там громоздились полупрозрачные глыбы открытого льда.

– Будем держаться осторожнее, - услышал Джерри в своем шлеме.
– Терпеть не могу закрытый ледник, не знаешь, где загремишь. Давай двигаться в связке, включаю эхо-зонд...

Между ними пролег тридцатиметровый красный трос, а в ушах Владимира возникло тихое жужжание, означавшее близкую ледовую твердь под слоем фирна. Подъем усилий не требовал: эту работу делали ороподы, "горные ноги", по очереди поднимавшие каждую ступню сжатым газом из заспинного баллона. Четыре такта, два "вдоха" и два свистящих "выдоха" под ногами: раз-два, три-четыре, ом-мани - падме-хум...

Когда из-за вершинных зубцов Чомо-Ганги высунулся ослепительный краешек солнца, их атаковал ураганный ветер. Подняв в воздух снежные вихри, он потопил все вокруг в белесой мгле. Но остановить восходителей не мог.

Почувствовав натяжение троса, Владимир оглянулся; Джерри подошел, пожалуй, слишком близко.

– Держись подальше, Джерри!
– крикнул он предостерегающе.

И вдруг жужжание эхо-зонда стало оглушительно громким, а правая нога потеряла опору. Падая, Владимир ударился затылком шлема о снег и ощутил сильный рывок натянувшегося троса. Дальше было быстрое скольжение вниз по ледовому склону, защемившее сердце чувство непоправимости, отчаянная попытка задержаться. Это длилось несколько секунд. Потом скольжение резко замедлилось и прекратилось. Владимира заклинило между двумя наклонными ледовыми стенами. Сверху чувствительно напирала масса обрушившегося снега.

– Влади!
– раздалось в шлеме. Значит, они целы! Но где они?

– Джерри, Джерри, я здесь!

– Влади!
– по-прежнему звал Джерри: он его не слышал.
– Влади, где ты?

Видимо, отказала связь. Если сбросить шлем, можно просто крикнуть. Владимир попытался высвободить зажатые руки, и тут же возобновилось скольжение. Неужели это конец?

– Влади! Где ты?
– звучало в шлеме.

Скольжение замедлилось, и вдруг освободились руки, а ороподы уперлись в твердое.

Некоторое время Владимир не шевелился. Потом включил нагрудный фонарь, в его свете блеснули слоистые ледовые стены. Осторожно поднявшись, он отряхнулся и откинул шлем. Лицо обдало морозом.

– Джерри!
– крикнул он. И тут же услышал радостный отклик.

– Влади, я тебя слышу! Мы съезжаем вниз!..

– Здесь пещера!
– во всю мочь крикнул Владимир: эхо откликнулось издевательскими повторами.
– Пусти вперед Цзамбо!..

Через минуту на Владимира посыпался град снежных комьев. Он отскочил, и стокилограммовый биоид, спружинив на лапах, шлепнулся на его место. Вслед за ним, весь в снегу, прибыл Джерри. Они обнялись, и Владимир помог ему снять шлем.

– Цел?

– Ушиб немного плечо.
– Владимир снял заспинный баллон и ненужные ороподы.
– Ты, я вижу, в порядке, а маяк?

– Посмотри у меня за спиной. Вроде пищит...

Владимир заглянул, покачал головой:

– Помяло антенну. Впрочем, его все равно надо выключить.

– Значит, маяк они уже потеряли.
– Джерри просиял.
– И знают где! Ом-мани-падме-хум! Через час будут здесь!
– Он облегченно перевел дух. Но расскажи, как все это получилось?

– Скорее всего трещина была перекрыта старым наддувом фирна.
– Владимир почесал затылок.
– А под ним пусто. Зонд и дал отражение от фирна... А ты - какого черта ты подошел так близко? Держись ты на всю длину троса, остался бы наверху!

– Зазевался, Влади, - сказал Джерри чистосердечно.
– Я и моргнуть не успел, как трос потащил нас...

Они стояли на волнистой ледовой поверхности, уходившей покатым горбом в глубокую тьму. Владимир посветил фонарем и свистнул.

– Как же нам повезло! Проехали метров двадцать, а могли бы ехать еще долго... Закрепляйся!
– Джерри извлек из кармана ледовый пистолет, заложил в дуло зазубренный крюк, приложил его к стене и нажал спуск. Раздался громкий хлопок, мгновенное шипение пара, в лицо брызнули холодные льдинки. Раскаленный крюк глубоко засел во льду. Подобрав трос, Джерри привязал к ушку крюка себя и Владимира.

– А где упаковка со снаряжением?

Джерри подошел к биоиду, ощупал пустую искореженную раму:

– Все исчезло, Влади!

– Не беда, ждать недолго, прокормимся аварийным.
– Владимир распустил свой кушак: это была гибкая нейлоновая лестница.
– Посвети-ка.

Подозвав Цзамбо, он влез на раму и вогнал в стену, повыше, два крюка. Подвесив к ним лестницу, взобрался наверх, ощупал свод, - рука уперлась в холодную шероховатую поверхность. Пошарив по своду, он вдруг понял, что смерзшийся остаток обрушившегося снега запер их в ловушке. По спине пробежал неприятный холодок.