Белый орк

Часть 1

Утром пришла Тарша и просунула сквозь прутья какой-то сверток. Альберт знал, что самый лучший способ разъярить орка - отказаться от подарка, поэтому без вопросов взял хрустящее теплое подношение. Не сказав ни слова, охотница удалилась быстрым шагом. Проводив взглядом крепкую, пружинистую фигуру и туго стянутый бинтами стан, Шайн открыл сверток.

Внутри лежал свежеиспеченный хлебец, если, конечно, кособокую подгоревшую до черноту булку можно так назвать. Есть это пленник не решился, хотя и был изрядно голоден. Не успел Альберт спрятать странный подарок в карман, как к клетке приковылял Грум, потрясая набитым плотным завтраком пузом.

– Скоро суд, - кратко бросил шаман.
– Грум будет представлять тебя. А ты молчи, раб не имеет права открывать рта при вожде.

– Меня казнят?
– сглотнув, спросил Альберт. Толстяк рассмеялся - слишком тихо, недобро.

– Одним духам ведомо. Главное, чтобы Тарша не имела к тебе..., - орк пощелкал пальцами, вспоминая чужеземное слово, - претензий. Кстати, Грум видел ее у клетки. Что она говорила? Это важно. Любое слово можно использовать в суде - за тебя или против.

– Ничего не говорила. Дала мне это...

Увидев подарок, шаман вздрогнул как от удара плетью.

– Святой гром! Не может быть!

Шайн едва в обморок не упал. Что если подгоревший сухарь - своеобразная черная метка, означающая неминуемую смерть обладателя?

– Да не переживай ты, побледнел как горный снег. Все гораздо лучше, чем Грум предполагал. Скоро будете плодить маленьких полуорчат на радость духам молний и штормов. С Грумова благословления и Горранова одобрения, разумеется.

– Прости, я не понимаю.

– Приготовленная своими руками пища - свадебный дар женщин степей. Просто из Тарши никудышная повариха, она больше в охоте мастерица. Тем дороже ее подарок, так что не вздумай его сожрать.

– Грум, ты серьезно?

– Нет, - ответил шаман, будто топором по камню.
– Это просто знак благодарности, ничего не отменяющий и ни к чему не обязывающий. Тарша вернула долг за помощь в драке. И теперь на суде может со спокойной душой потребовать растянуть тебя меж буйволами.

Альберт судорожно сглотнул.

– Ты главное рта не раскрывай, доверься мне. И держись как орк, а не плаксивая тряпка! Все, пора.

Подошли два хмурых воина и бесцеремонно выволокли раба из клетки. Перед входом в шатер Альберту зачем-то связали руки за спиной, словно он мог сбежать или перебить целое племя. Впрочем, в жилище вождя собрались все старики общины, и некоторые выглядели едва живыми, так что опасность человек все-таки представлял.

Горран восседал на грубо сколоченном стуле, для мягкости обмотанном пушистыми шкурами. Выглядел вождь до невозможности зловеще и бросал на раба такие взоры, что у того подкашивались колени. Перед Горраном стояла Тарша спиной ко входу. Альберт не видел лица охотницы, но что-то подсказывало - оно еще суровее, чем у братца.

– Ты!
– рявкнул вождь, указав на Шайна пальцем как в момент первой встречи.
– Опоил мой народ ядом, оставил лежать беззащитными посреди степи на радость врагам или шакалам! Украл Стрелу и подверг Таршу смертельной опасности! Не будь у тебя покровителей..., - Горран многозначительно посмотрел на шамана, но тот лишь улыбнулся в ответ, - я раздавил бы твой череп сразу, а не устраивал бы судилище человеку, иноверцу, да еще и рабу на позор всем духам! Но раз такова воля Глаза Бури - пусть все будет по нашим законам. Я обвиняю тебя и требую немедленной казни!

Один из старейшин - лысый орк с длиннющей белой бородой, проскрипел:

– Твое слово услышано. Пусть говорит покровитель.

– Мой вождь!
– неожиданно громко заявил Грум.
– Твои слова как всегда верны, но лишь отчасти. В котле был не яд, а простейшее сонное зелье. Грум дает такое раненым бойцам перед сложным и опасным врачеванием. Ты и сам пил такое однажды. Это не отменяет опасности, которому подверглось племя, но должно быть принято к сведенью. Что касается собаки, то тут следует спросить хозяйку. У нас все.

– Мы услышали тебя, Грум, - подытожил старец.
– Пусть говорит обвинитель.

– Если бы не Аль... раб, обвинитель ничего не смог бы сейчас сказать. Стрелу никто не крал, мои охотники опоздали к ужину, поэтому не отравились и лагерю не угрожала беда. А за побег я накажу своего раба сама.

Грум протянул лапищу к лицу - якобы почесать нос, но Шайн видел, что толстяк прячет ехидную улыбку.

Брови Горрана поползли вверх. Суровое лицо на краткий миг стало удивленным и совсем не страшным.

– Тарша?
– переспросил брат.

– У меня все.

К разговору подключились старейшины, играющие роль присяжных заседателей. Альберт понятия не имел, что орочьи судилища имеют много общего с людскими и надеялся, что это не последнее приятное открытие.

– Пришло время открыть душу всемогущим повелителям. Если они не пошлют нам знак - стало быть, с решением согласны. Кто за то, что раба нужно казнить?

Вверх взметнулись всего две руки.

– Кто за милосердие?

Шайн ожидал увидеть лес рук, но за него вступилось всего пять стариков. Остальные предпочли сохранить нейтралитет. Или процесс показался слишком предвзятым, или не пожелали выгораживать перед «духами» человека-пленника. Впрочем, и такой результат дипломата более чем устраивал.

Некоторое время собравшиеся сидели тихо, ожидая какого-то знака. Подуй в этот момент сильный ветер или грянь гром - и судьба раба сложилась бы иначе. Но духи проявили свою благосклонность.

– Можешь идти, - обратился Горран к сестре.
– А нам надо кое-что обсудить.

Альберт вышел из шатра вслед за хозяйкой и сладко потянулся. Он еще до конца не осознавал, что ему довелось пережить.

– Спасибо, - широко улыбнувшись, сказал Шайн спасительнице.

Тарша на улыбку не ответила. Резко и очень больно ударила раба в живот - прямо в солнечное сплетение. В глазах потемнело - охотница явно не сдерживалась и врезала от души.

– Еще раз ты сделаешь что-то подобное - и я скормлю тебя Стреле. И прикажу жрать медленно, начиная с ног. Ты все понял, бледная собака?

– Да, - прохрипел Альберт.

– А теперь иди и вычеши волчицу. Как следует.

Получив костяной гребень, раб вернулся к клетке и подозвал зверя. Стрела как и прежде радостно подбежала и завалилась на бок, взбивая пыль хвостом. Хоть Шайн и чесал ее два дня назад, перечить рассерженной хозяйке не посмел - чего доброго еще раз в дыхалку даст. Но клетка стояла рядом с котлом, куда ветерок постоянно относил рыжие космы. Так что пленника вскоре выдворили на за крайний шатер, приставив для охраны молодого орка с копьем.

Спустя полчаса сиденья на одном месте парень заскучал и принялся расспрашивать Альберта о всякой ерунде.

– Слушай, раб, а правда, что люди живут в больших каменных коробках?

– Кто в каменных, кто в деревянных, - ответил Шайн и сплюнул попавший на язык волчий волос.

– А правда, что человеческих детенышей с самого детства заставляют ходить к шаманам и учиться магии?

Альберт усмехнулся.

– Если под магией ты подразумеваешь чтение и письмо - то да.

– Красиво ты говоришь. Как шаман. Но зачем уметь красиво говорить, если надо хорошо драться копьем и топором?