Белый плен

Снег мешал передвигаться, ноги путались, Вильгельм не раз падал, но упрямо продолжал свой путь. Он ничуть не сомневался, что дядя, не обнаружив вовремя своего любимого племянника на месте, тут же начнёт поиски. Главной целью было не сбиться с дороги.

***

Билл периодически поглядывал на наручные часы, в которых был встроен ещё и компас. Мрачные и угнетающие мысли он старался отметать сразу, как только они начинали пленить разум, концентрировался на главной поставленной задаче, и пока это у него неплохо получалось.

Он то шагал по снегу, чаще всего проваливаясь и выбираясь, то спускался по склонам на сноуборде. Частенько проскальзывала радужная мысль о том, что для профессионалов доски сделаны из более твёрдого материала, чем для новичков, и она до сих пор была «жива» после множества неудачных падений.

Билл, теперь предоставленный самому себе, огляделся. Он понял, что заблудился. Для начала решил спуститься по очередному небольшому склону, а после глянуть на карту. Кивнув своим мыслям, Каулитц начал плавный спуск и, неудачно спрыгнув со снежного пригорка, закружился в снегу и угодил на хвойные ветки.

Ау!

Сноуборд хрустнул от удара о мощный столб дерева, и Билл с криком полетел вперёд, врезавшись в очередную ель. Снежный дождь окутал пространство вокруг него, постепенно оседая. Билл тряхнул головой и со злобой откинул от себя обломки доски.

Перехвалил...

Взгляд карих глаз случайно упал в сторону, где... обнаружил неподалёку лежащего парня. Билл не мог поверить своим глазам. Вначале он подумал, что ему привиделось, но потёршись щекой о потрескавшуюся кору деревьев, понял, это далеко не мираж.

Эй!

Ноль эмоций. Незнакомец, слегка припорошенный снегом, лежал звёздочкой на животе, не двигаясь. Билл, кряхтя от боли в коленях и спине, поднялся, подошёл и потеребил плечо парня.

Никакой реакции.

Неужели...

Билл ахнул, когда перевернул парня на спину: некогда красивое открытое в алых разводах лицо побелело, поверхностная рана на лбу покрылась тёмно-бордовой коркой, на переносице подсох кровавый след, к которому прилипла прядь волос, выбившаяся из заплетённых косичек чёрная, губы посинели.

О, Боже…

Билл закрыл рот рукой, почувствовав подступившую к горлу тошноту. Он не любил кровь, а тут его взору предстал порез на горле, плечах, руках, ногах. Жуткую картину подпитывала ещё и кожа на лице и ладонях, кусками слезающая от переохлаждения.

Сглотнув, Каулитц склонился над телом и не сразу, но дотронулся пальцами до шеи, чтобы прощупать пульс. Слабый, но есть.

С детства Вильгельм с особым вниманием слушал своего дядю о законах выживания в безлюдной местности, когда человек оставался один на один с природой. Он мечтал стать альпинистом, сражаться с ветром, скалами и страхом, покорять вершины, ступать по засыпанным снегом труднопроходимым местам. Получаемые от Уолтера знания с годами только накапливались.

Плохи дела!

Каулитц сориентировался быстро: подёргал парня за грудки, похлопал по щекам, пощипал запястья. Голова незнакомца лишь невольно поворачивалась из стороны в сторону из-за весьма грубых действий Вильгельма.

Да очнись же ты! Нельзя спать!

Билл опять, но уже с силой, тряхнул за грудки парня и отвесил увесистую пощёчину. Голова парня резко повернулась в противоположную от удара сторону, веки дрогнули. Ещё одна пощёчина. Ещё. И ещё.

Веки незнакомца распахнулись, глаза засверкали, словно драгоценные камни. Вильгельм успел только в недоумении вздёрнуть брови, как рука очнувшегося обняла его шею, а большой палец упёрся в кадык.

Чи чи...ву! Т-т-тварь! на лице незнакомца смешалось два чувства: омерзение и злоба. Т-ты с-с-*ка раз-з-нёс...

Палец надавливал на кадык. Билл захрипел, вцепившись руками в запястье очнувшегося парня:

Не-нет. Я... я Билл, не Чиву. Пусти, нет!

Лёгкие потребовали воздуха, и Каулитц предпринял попытку вдохнуть ртом.

М-меня н-не пров-ведёшь.

Незнакомца била дрожь, но это не заставило его ослабить стальную хватку. Он твёрдо заглянул в глаза Биллу, схватил второй рукой его ладонь и с давил так, что у Каулитца чуть не брызнула кровь из-под ногтей.

Вильгельм оробел под взглядом Вайденхоффа, так как разглядел в его глазах жестокость, и сердце ухнуло от страха. Тук. Тук. Тук-Тук. Тук-Тук-Тук. Тук-Тук-Тук-Тук.

Нет, я не Чиву! Я помочь хотел! Ты... был… без сознания. Я… Я — Билл...

Б-Билл? пелена злобы спала, лёгкое недоумение и следом надежда. К-кто ты?

Отпусти... отпусти... и скажу... Каулитц уже сидел с запрокинутой головой, стараясь отодрать руку незнакомца от своего горла.

Мгновение и свобода.

К-кто ты? тот же вопрос.

«И откуда у него столько сил берётся», подумал Каулитц и закашлял, постучав себя по груди. По всем его предположениям парень должен был быть ослабшим, хотя, что только злоба и желание выжить не делают.

Я — Билл, а ты? Как тебя угораздило тут оказаться? Билл осторожно поддержал голову незнакомца и помог ему сесть.

Т-том. Парень поморщился и беспокойно огляделся по сторонам. Снег вокруг него местами покрылся запёкшейся кровью, превратился в бордовую грязь.

Как... себя чувствуешь? Честно, я удивился, ты быстро очнулся, правда, вначале я подумал, что ты мёртв.

Я тоже посчитал себя мёртвым.

Том справился с дрожью в теле, больше не стучал зубами и не дёргался. Он отвернулся, сплюнув, и провёл тыльной стороной ладони по посиневшим губам. Каулитц разглядывал раненого Вайденхофа.

Есть что-нибудь выпить?

Ч-чай, не сразу отвлёкся Билл. Чай в бутылке, там, в рюкзаке.

Что-нибудь покрепче?

Е..., прежде чем ответить, Каулитц призадумался. Есть спирт. Погоди, я принесу.