Белый верх, чёрный низ

Фрая взволнованно вскочила, походила по комнате и обернулась к собеседнику. Увидев изумление в его глазах, на миг пожалела о своей прямоте. Однако отступать не стала — с вызовом уставилась на гостя.

— Первый раз на свидании я говорю о политике и судьбе низших, — поделился мыслями изумлённый мужчина. — Тем более в таком ракурсе. Мало кто из нас заботится о жителях Чёрного Мира. Жаль, что сочувствие ничего не исправит.

Позиция Совета — целесообразность внушения низшим и абсолютный контроль их действий. Правящие стараются снизить риски, чтобы обеспечить процветание Белого Мира.

— Вы считаете это оправданным? Изменили бы нашу политику, если бы имели достаточно власти и влияния?

— Я реалист, — нахмурился гость, которого перестал занимать и всё больше нервировал разговор, перешедший на личности. Он не понимал, зачем этой высшей, едва попавшей в Белый Мир, его признание. — У меня нет и не появится такой возможности, каким бы ни было моё личное мнение.

— Мне важно его знать, — рассердилась Фрая. Ей стало обидно, что он уклонился от ответа. Девушка даже ногой топнула, не в силах сдержать эмоций, и, наплевав на грубое нарушение этики высших, припечатала: — Я высказала вам свою точку зрения и жду ответной откровенности. Мы не в зале Совета! Сейчас место подходящее для подобных разговоров.

Салфир не смог усидеть на месте, поднялся и шагнул к девушке. Замер на расстоянии вытянутой руки, внимательно рассматривая раскрасневшуюся хозяйку дома. У неё от возмущения даже глаза сверкнули, хотя мужчине она ничего бы не внушила. Озадаченный поведением Фраи, он оценил вздымающуюся гневно грудь, сжатые в кулаки ладони. Искренность переживаний девушки была несомненна, подкупала, провоцируя совершить глупость и открыться малознакомой особе. Вот только привычка высшего скрывать своё мнение оказалась сильнее:

— Вы неподражаемы! Ваши требовательность, непреклонность и решительность заслуживают уважения.

Комплимент возмущения Фраи не убавил, скорее, ещё больше вывел из себя.

Она, как прирождённая низшая, подалась ближе к непробиваемому в своей упёртости собеседнику и ударила его кулаком в грудь.

— Так проявите же его! Или ваше уважение ничего не стоит?!

Перехватив запястье девушки, Салфир потянул её на себя. Другой рукой приобнял, удерживая. Фрая могла бы дать отпор, но вырываться не стала. Слишком уж приятными оказались ощущения. Да и своего она добилась, потому что мужчина сердито выдохнул:

— Я лояльно отношусь к низшим.

Он помолчал, изучая глазами попавшую в плен его рук провокаторшу, и, с трудом скрыв раздражение на грани охватившего его возбуждения, поинтересовался:

— И зачем вам понадобилось моё признание?

— Я же говорила, что выросла в Чёрном Мире, — открыто встретив его взгляд, напомнила Фрая. — Сложно общаться с теми, кто презирает моих бывших соотечественников. Я не хочу приближать к себе тех, чьи слова и поступки будут мне неприятны. К чему притворство, если можно изначально не допустить их в свой круг?

Привычный взгляд на женщин в этот миг в сознании мужчины окончательно перевернулся. В голове не укладывалось, что в приоритете хоть для какой-то из них будет не статус, уровень дара и обеспеченность кавалера, а совершенно нелогичный интерес к его отношению к низшим. С которыми в данный момент наследницу династии Сияющего Ущелья ничего не связывает.

Салфир так этим открытием увлёкся, что не сразу сообразил — он удерживает девушку неприлично долго! А когда спохватился — опомнился и отпустил. Даже отступил, склонив голову в знак извинения.

Фрая соблюдению приличий не обрадовалась, почувствовав разочарование. Ей хотелось продолжения. От близости этого высшего сбивалось дыхание, а низ живота тянуло предвкушением наслаждения ничуть не меньше, чем от ласк Дьяра. Но не лезть же к мужчине самой? Она и так не в меру проявила инициативу.

Раздумья Фраи продлились недолго — она повела рукой, приглашая гостя в сад. Раз уж они стоят, почему бы не прогуляться?

По дорожке она шла первой, с удовлетворением отмечая, что Салфир идёт следом. Он молчал, но она его неразговорчивость расценила как своеобразный шок от её резкости и прямоты. Решила не менять позицию, не извиняться за напор и за свои «неправильные» идеалы. Не может же она всю жизнь сглаживать конфликты и терпеть презрение к низшим? Если мужчина рассчитывает на отношения, то должен принять её такой, какая она есть. Если нет, то нечего строить ложных надежд и стоит найти другого кандидата в женихи.

И всё же не выдержала. Остановилась, обвиняюще глядя на кавалера и старательно задавливая обиду.

— Замолчали... Не знаете, как от меня отвязаться, не унизив? Так говорите как есть — и уходите. Правда меня не оскорбит. Полагаю, этот поступок с вашей стороны будет более правильным и честным.

— Я не хочу уходить, Фрая, — неожиданно резко признался Салфир, словно забыл, что он высший. Даже в обращении использовал краткое имя. — Вы невероятная. Не думал, что такие девушки существуют... Простите мне мою бестактность, понимаю, что позволил себе лишнее. Недопустимое для мужчины поведение.

Теперь настал черёд Фраи изумлённо смотреть на мужчину. Вроде начал нормально говорить... И к прежнему высокопарному слогу вернулся. Что за «лишнее» он имеет в виду? Всё же нормально было. Или?..

— Ты про обнимашки? — невольно сорвалось с губ девушки. Разум высшей, занятый поиском ответа, упустил контроль за мыслями и речью низшей.

Мужчина расхохотался, начиная привыкать к непосредственности Фраи. И этот смех окончательно разбил скорлупу сдержанности и правильности поступков. Забыв, где находится, Салфир сделал шаг назад. Оступился на выступающем бордюре дорожки, взмахнул руками... Фрая, привыкшая действовать быстро, не раздумывая, подалась к нему, хватая за руку. И мужчина помощь принял, сжав её ладонь в ответ.

Только вот разница в весовых категориях внесла свои коррективы в итог спасения — Салфир всё же свалился на траву, уронив на себя девушку.

Теперь хохотали оба, барахтаясь и пытаясь занять приличное положение, но... Но на деле не особо желая ситуацию исправить. И потому скоро Фрая оказалась лежащей спиной на траве, а неловкий кавалер навис над ней, опираясь на локоть одной руки и выставив для упора вторую руку. Салфир уже не смеялся, просто улыбаясь смотрел на раскрасневшуюся девушку, которая тяжело дышала. Не отталкивала его, не возмущалась, не обвиняла в недостойном поведении, а находила ситуацию забавной.

И настолько это всё было шокирующим, ненормальным, нелогичным и одновременно притягательным, что неожиданно для самого себя Салфир забыл обо всём. О ритуале ухаживания, о маленьких знаках внимания, которые традиционно должен оказывать, о том, что девушке положено дарить цветы, что предложение следует делать в особой обстановке, заранее уточнить, кто из них сменит родную династию, подарить камень для браслета как символ помолвки... И просто признался:

— Хочу видеть тебя своей невестой. Ты согласна?