Белый змей Конохи

— Гм…

— Девять Рэйки, у каждого из которых есть по одному Они и Киджо, — не обратив внимания на мое многозначительное мычание, продолжила Мито.

— Названия у них, прямо скажем, далеко не божественные. Все ками мира — демоны?

— И очень охочие до людских жизней, — кивнула в ответ Узумаки. — Я буду называть тебе их. Каждого из Рэйки, затем его Они и Киджо. Ты — запоминай. Первая тройка — это Мара, Демон тонких сетей, Сатори, читающий души Они, и Хиноэмма, пленяющая мужские умы Киджо. Призыв самой Мары почти никогда не оканчивался успехом… Она совращает самого призвавшего ее шиноби, порабощает и пленяет душу, навечно делает его своим рабом, не давая ничего в обмен. Сатори же давно заключен в тюрьму… Хотя был один раз, когда его оттуда выпустили. О той истории я много рассказывать не буду. Скажу только, что тогда Деревня Скрытой Травы едва не подчинила мир. Но о том, как бороться с Сатори, рассказать стоит, чтоб кто-то смог остановить его, как тогда. Хиноэмма… некоторые женщины из моего клана до сих пор ее призывают. Она накладывает сильнейшее гендзюцу, которое сначала заставляет жертву влюбиться в призвавшую, забыть обо всем на свете, делает из нее безвольную и послушную игрушку, которая в итоге умирает от своей любви, но какое-то время выполняет приказы.

— Неприятная техника, — невольно высказался я.

Был у меня период, когда из-за наплыва гормонов у меня просто снесло крышу. В итоге вышла… некрасивая ситуация с матерью нового тела. То состояние, когда ударившие по мозгам желания подавили разум, было одним из самых тяжких воспоминаний в моей новой жизни.

— Следующая тройка, — снова проигнорировала меня Мито, — Цуджошин, Богиня боли и разложения, Гьюки, алчущий крови и прячущийся в тенях Они, и Морё… Последняя около семисот лет назад вырвалась в этот мир. Ее с трудом удалось заточить и сейчас призывать бесполезно, пока жрицы из ветви нашего рода хранят печати в Стране Демонов. Саму Цуджошин никто в здравом уме не призывает, так как призвавший быстро разлагается и умирает в невыносимых муках, не успев добиться чего-то полезного. Однако иногда богиня заглядывает в наш мир, как и Мара, стоит знать, как ее… обуздать. Гьюки же довольно полезен. За кровь призвавшего его он способен найти и уничтожить из теней любую цель.

Следующая группа стала особенно полезна для Узумаки и относительно неопасна для нас в целом. Оэчиноками, бог кровавой реки, Умибодзу, Морской монах, и Хашихиме, Принцесса мостов. Обращение к Оэчиноками высасывает всю кровь из призвавшего, но в обмен выводит в этот мир на пару минут кровавую реку. Обычно ей окружали острова Узу, создавая гигантский водоворот, уносящий вражеские силы. Собственно, отсюда и родилось название деревни. Умибодзу при появлении в нашем мире — это несокрушимая тварь, состоящая из воды. Отличный защитник Узушиогакуре, хотя, если не получит жертв, то сожрет и призвавшего. Хашихиме разделяет. Она способна разверзнуть воды, расколоть землю, разлучить влюбленных, разорвать судьбы. Призвавший ее обычно выживает, но жизнь его после подобного поступка крайне сложна и безрадостна.

— Неудачи в любви преследуют?

— Если бы только это! — с болью в голосе бросила Мито, отбив всякое желание углубляться в тему. После паузы Узумаки продолжила рассказ: — Следующие: Моома, Демон забвения. Хихи, Они мощи. И Камбо, Киджо огня. Призывать Моому бесполезно, потому что обратившийся к ней мгновенно все забудет. Ее сила толком и неясна. Но Хихи может вселиться в призвавшего и даровать ему нечеловеческую мощь, сделать из него непобедимого демона тайдзюцу. А Камбо делает то же самое, но в плане ниндзюцу. Конечно же, побочные эффекты сравнимы с открытием всех Восьми Врат. Но зато нет нужды в долгих тренировках.

Следующая тройка. Шинигами, Мертвый бог, Джикининки, голодный Они, и Ямауба, Киджо обмена. Тоже часто используемые призывы. Шинигами способен пожрать душу противника. Впрочем, вместе с душой призвавшего. Мгновенное и быстрое убийство даже самых сильных недоброжелателей. Джикининки проделывает то же самое, но только с телами. Проблема в том, что после поедания тела в этом мире остается неприкаянная душа, которая иногда может принести немало неприятностей. Что-то вроде техники недавно почившего Като Дана. Ямауба… Эта Киджо меняет все на все. Например, твою жизнь на жизнь друга. В основном ее используют для спасения кого-то особенно важного для рода. В обмен на жизнь не очень важного Узумаки.

А вот пошли уже знакомые имена. Ну, про Шинигами я хоть что-то знал. Остальные же — это уже что-то новенькое. А вот следующее имя мне тоже оказалось знакомым.

— Джашин…

— Джашин?!

— Да, Орочи, Джашин! — раздражено подтвердила Мито. — Злой бог, бог убийства. Призывая его, Узумаки становились бессмертны на время, отдавая вместо своей жизни чужие. Однако мы ошиблись, указав Джашину путь в наш мир. Ему было мало того, что мы могли предложить. И некоторые отступники основали Джашинкье в Стране Горячих Источников. Но у Узумаки все еще есть средство для борьбы с этим настырным ками. Как и с его спутниками: Аманоджаку и Аманоджако, сеющим раздор и сеющей ярость. Призвав их, можно было заставить противника убивать самого себя, вызвать свары, злость, безумную ярость. Правда, все то же самое касалось и обратившегося к ним.

Дальше Эмма, Великий царь загробного мира, Хитокучи, Они-проводник, и Хання, Киджо памяти умерших. Обычно, на призывы сам Эмма не отвлекается, отправляя вместо себя Хитокучи в своем… облачении, скажем так. Потому выглядит этот призыв как торчащая из земли огромная голова в царской короне. Рот — проход в мир мертвых. Оттуда, имея ДНК нужных людей, можно вытянуть души умерших и вселить их в жертвы…

— Постой-ка, постой-ка… — от удивления брови сами поползли вверх. — Эдо Тенсей?!

— Оно самое. Тобирама модифицировал технику, заменив волю Эммы на контролирующие печати. Но суть та же… Только менее опасно, — ворчливо ответила Мито, недовольная тем, что я ее снова прервал, а через несколько секунд продолжила перечислять киндзюцу клана: — Хитокучи, это та же голова из земли, но он уже без короны и никого с того света не выпускает. Но может пустить живого туда, если у того есть желание. Можно пообщаться с предками. И при удаче и соблюдении правил вернуться обратно. Хання действует по похожему принципу, она вселяет в тело призвавшего душу умершего, позволяя поглотить его память. Проблема только, что мертвые крайне ревнивы к живым. И норовят вытеснить родную для тела душу. Опасный ритуал, но полезный. Последние два призыва относительно безобидны. Однако научиться их контролировать и прерывать все же стоит.

Про следующих я уже немного рассказала. Сокоцунегами, та самая мать, правившая миром. Так же называемая Кабанегами, Богиней-трупом. По понятным причинам на призыв не отвечает, но… голос ее услышать можно. И ненависть. Не знаю, не оживет ли она однажды. Стоит иметь хотя бы шанс остановить ее. Только шанс… Ее Они — это один из ее же сыновей, Шинсен. Тот самый Рикудо Сеннин. На призыв отвечает, но пользы почти нет. Только привлекает внимание биджу. А Киджо — Харионаго, старшая сестра Рикудо. Погибшая убийца своего отца. И предок всех Узумаки. Пользы никакой, но уважения и почитания стоит.

— Ну и семейка, — удивленно пробормотал я, гадая, что это еще за сестра Хагоромо и какой еще ее отец.

— И последние из двадцати семи. Начну, пожалуй, с Киджо Нурэуба или Белой змеи. Призвав ее, можно стать сеннином на несколько минут. Пока не превратишься в изваяние каменной ящерицы. Но за эти несколько минут новообразовавшийся отшельник может доставить хлопот. Они — Шутен-доджи, призвавший его может превратить группу людей в мелких демонов-людоедов. Сильных, яростных, безжалостных, подконтрольных. И последний Рэйки — Коседжин, Почивший или ушедший бог. Призвав его, говорят, можно заглянуть в будущее, но он так же мертв, как и Сокоцунегами… — нахмурившись, Мито поправила сама себя: — Был до недавнего времени точно. Сейчас же появилась эта предсказывающая будущее Отохиме. А Узумаки, рискнувшие обратиться к Коседжину, начали сходить с ума. Ранее этот призыв был бесполезен и никакого эффекта не имел.

На этих словах мои брови вновь невольно полезли на лоб. Фигурирование моей Отохиме в одном предложении с каким-то древним Коседжином из легенд Узумаки несколько обескураживало и нервировало.

— Если честно, я не знаю, что ждать от этого Рюджина или Коседжина. Информации о нем почти нет. Время оставило только традицию изучения его призыва и маску в Храме. Единственное, что говорят легенды — это о его противоположности Сокоцунегами. Она – покой и порядок смерти, он — хаос, который иногда хуже смерти. Похоже, разобраться с этим тебе придется самому.

— Это точно…

Остаток пути мы провели в тишине. Мне было о чем подумать, но, к сожалению, мы почти прибыли к своей цели. Как я и предполагал. Вела меня Мито к Храму масок Узумаки.

Спустя около двадцати минут неспешной прогулки по тенистой, заросшей папоротником тропинке мы вышли к неновому деревянному строению. Храм был затенен разросшимися деревьями. Был он, конечно, поновей, чем я его видел в прошлой жизни. Но ведь он еще пока и не переживал близкую схватку Пейна с Наруто, уничтожившую всю Коноху.