Берег и море

***

Как только Таран пришёл в себя, Дэвид отвёз его в больницу. Я с ними не поехала, потому что прекрасно понимала, чем это может закончится. Я в городе теперь непросто никто — я враг. Возможно, даже больший, чем когда-то была Злая Королева.

Мэри Маргарет разрешает мне остаться у них настолько, насколько это будет необходимо. Чтобы не стеснять и без меня большую семью, я перебираюсь на пол, освобождая кровать. Эмма просит наконец сказать Крюку, чтобы перестал сюда ходить. Я знаю, он делает это по приказу Коры, а я ещё не готова встретиться с ней лицом к лицу.

Ни с ней, ни с Реджиной.

Потому что боюсь не сдержаться, и тогда есть вариант, что из меня выйдет что-то в разы страшнее, чем смерч.

Мэри Маргарет и Дэвид ходят к Тарану днём по моей просьбе. Сама я перемещаюсь к нему в палату лишь ночью. Сейчас, пока на кону его жизнь, рисковать нельзя.

Таран рассказал, что похитили его очень давно — он и не помнит, насколько. Всё время держали в тёмном помещении, раскачивающемся во все стороны, и приходили лишь иногда, чтобы накормить объедками или оставить на память пару синяков.

Я не понимаю, зачем он понадобился Реджине. Чтобы шантажировать меня? Или дёргать за ниточки, как марионетку?

— Лу! — Эмма влетает в лофт на всех парах.

Волнение в её голосе заставляет меня сесть на матрасе. От продолжительного лежания и смотрения в потолок страшно затекла шея.

И только когда я вижу лицо Эммы, понимаю, что это не волнение вовсе. Раздражение. И немного злости.

— Скажи ему, что если ещё раз он заявится в полицейский участок, я посажу его за решётку!

— О чём ты говоришь?

— Об этом, — Эмма кидает что-то мне на колени.

Металлический крюк. Впервые за долгое время я громко смеюсь.

— Как ты это сделала? — успокоившись, спрашиваю я.

— Магия, — коротко отвечает Эмма.

Я верчу крюк в руках, представляя недовольное лицо Киллиана.

— И он спокойно дал тебе уйти?

Я встаю на ноги и иду к Эмме. Она суетится на кухне.

— Не хочешь какао? — вместо ответа на мой вопрос, спрашивает Эмма. — Генри сейчас подойдёт, мы с ним возвращались вместе, но он вдруг о чём-то вспомнил и убежал домой.

— Нет, спасибо. Так что насчёт Крюка?

— Я пристегнула его наручниками к столу.

Я снова смеюсь. Эмма всё-таки ставит передо мной кружку с какао, и ещё две рядом для Генри и самой себя. Я кладу крюк на стол, обхватываю ладонями кружку с горячим напитком и вдыхаю его приятный шоколадный аромат.

— Что он хотел? Сказал что-нибудь?

— Как всегда какую-то глупость, — Эмма садится рядом и хлопает меня по коленке. — Ты-то в порядке?

— Ага.

— Я тебе не верю: ты пролежала два дня в одной позе, не произнося ни слова. Так что сделаем вид, будто бы ты не отвечала. Даю тебе вторую попытку.

— Я … Правда в порядке.

— Ну да, — Эмма делает глоток и морщится, когда горячий напиток обжигает горло. — Значит, тебе уже не интересно, как там Таран?

Я дёргаюсь, опрокидывая кружку на стол.

— О Господи, прости! — восклицаю я.

— Не проблема. Главное, убрать всё, пока не пришла Мэри Маргарет.

Эмма бросает на пролитое какао кухонное полотенце и лениво возит им по столу.

— Как Таран?

— Нормально. Дэвид сказал, он идёт на поправку. И всё ещё не помнит никого из своих посетителей, кроме Реджины. Если, конечно, это Реджина …

— Почему ты не хочешь в это поверить? — интересуюсь я. — После всего, что сотворила Злая Королева: после всех бед, несчастий и проклятий, которые она привнесла в жизнь каждого, включая твоих родителей … Даже после того, как она пыталась всеми силами выгнать тебя из города и разлучить с сыном — ты веришь в её невиновность. В чём подвох?

— Нет никакого подвоха, — Эмма стирает остатки какао со стола и придвигает поближе ко мне вторую кружку. — Возьми. Я сделаю Генри новое. — Она встаёт и кидает в раковину грязное полотенце. — Дело не в том, что я верю в невиновность Реджины, а в том, что каждый заслуживает второй шанса. Или третий … — Эмма оборачивается на меня и, ухмыляясь, добавляет: — Или десятый.

Я пожимаю плечами.

— Ты читала сказки Генри?

— Он промыл мне ими мозги вдоль и поперёк, пытаясь заставить поверить, — отвечает Эмма. — Почему ты спрашиваешь?

— Реджина — злодей. Такие как она не меняются, сколько шансов им не давай.

Эмма скрещивает руки на груди. Вся её поза требует объяснений или хотя бы пояснений к моему скептицизму.

— Поверь мне. Я знаю это как никто другой.

Эмма набирает в грудь побольше воздуха, чтобы задать вопрос. Я опережаю её, хватая со стола крюк и вставая со стула.

— Пойду отнесу это законному владельцу, пока он не натворил глупостей.

— Что между вами двумя? — спрашивает Эмма, когда я подхватываю свою кофту со спинки стула.

— Потом поговорим, — отмахиваюсь я и быстро исчезаю в коридоре.

Это не тот вопрос, на который я готова отвечать — в копилку к вопросам о матери и моих ближайших планах.

Я натыкаюсь на Киллиана уже на выходе из полицейского участка. Он смотрит на своё покрасневшее от наручников запястье и морщится. Видимо, от того, что не в состоянии его потереть.

— Красавица! — протягивает Крюк, когда мы сталкиваемся: я, пытаясь потянуть дверь на себя, и он, толкающий её вперёд. — Я уже и не надеялся встретить тебя.

— И не встретил бы, если бы не моя природная жалость к калекам и любителям совать свой нос не в свои дела, — я демонстрирую ему металлический крюк. — Не твоё, случайно?

— Та блондинка просто сущий ад, — жалобно произносит Киллиан, не сводя пристального взгляда со своей вещи. — Она приковала меня наручниками к столу!

— Её зовут Эмма, — отвечаю я. Киллиан тянется к крюку, но я тут же завожу руку с ним за спину. — И ты заслужил. Зачем вообще к ней пришёл?

Киллиан переводит взгляд на меня и приподнимает левую бровь.

— Может быть, она мне просто нравится.

Я закатываю глаза.

— Ты даже не помнишь, как её зовут.

— Почему же? Эмма!

— Ладно, — я протягиваю Киллиану его крюк. Мужчина облегчённо выдыхает и размещает его в специальном протезе. — У меня нет времени на то, чтобы выслушивать твой бред.

Я разворачиваюсь на пятках, переполненная решимостью наплевать на собственные меры предосторожности и навестить Тарана в вечернее время суток, когда что-то цепляет меня за воротник кофты и тянет обратно. Я теряю равновесие и, покачиваясь, падаю назад, однако не успеваю проделать и минимальное расстояние, как врезаюсь в твёрдое как камень тело Киллиана. Его руки тут же обхватывают мой корпус с обеих сторон.