Беременна от мажора

Моя мама, как и всегда, сжимает в руках ридикюль. Отец обнимает ее за плечи, они выглядят отлично: собранной командой, которую ничем невозможно разрушить. Флаг им в то самое место. Не могу заставить себя простить и не буду.

— Игорь, познакомься, это мои родители.

Мой доктор немного теряется и, запустив пятерню в волосы, тоже улыбается.

— Какое совпадение. — Нарочито любезно тянется пожимать руку отец. — Я тоже Игорь, только Сергеевич.

— Родители? Я почему-то подумал, что ты сирота, — выдает Игорь, не подумав.

У него бывает.

Руками он ничего не делает, прежде чем не обдумает каждое свое движение, а вот языком — иногда да. Впрочем, бледнеет только мать. Отец как будто согласен, а мне… Наверное, мне уже все равно.

— Игорь — доктор, он лечит глаза.

— Вы собираетесь пожениться? — выдает сходу мать, сильнее сжимая пальцами сумку.

Как и всегда, мое официальное положение — это самое важное для моих родителей.

— Мы об этом еще не думали, — спешу опередить Игоря, который не ровен час прямо тут возьмет и сделает мне предложение.

Почему-то я этого опасаюсь. Мне нравится Авраменко, но замуж я не хочу.

— Доченька, мы можем увидеть Васеньку? — выдает мать щенячьим голосом.

— Хорошо, я сообщу в какой день вы можете с ним встретиться, — говорю спокойно, почти равнодушно, открывая для себя дверь машины доктора, зависая рядом и не торопясь садиться. Не то, чтобы я жажду продолжать этот разговор, просто… Ну не сбегать же, в самом деле?

— Может быть, привезешь нам его на выходные?

— Посмотрим.

Ваське исполнилось полгода, когда мать и отец поняли, что наличие внука — это все-таки счастье. Я не настолько изменилась, чтобы не давать им видеться вовсе, но играть в любовь с ними я не собираюсь. Сама я к ним не хожу. Они очень стараются, но я не хочу с ними сближаться.

Вздохнув, я непроизвольно смотрю за спины родителям. Там, вдалеке, к своей машине идет Красинский-младший. Мои родители общаются с Игорем, а я вижу, как Дима уверенно пересекает стоянку, прихватив локтем кожаную папку с документами. Одна рука спрятана в карман, другая опущена вдоль тела. Он искоса смотрит на нас.

Заметив, что я на чем-то сосредоточилась, Игорь оборачивается.

— Ну что, поедем, а то магазин закроется! — резко отвлекаю своего доктора, заставляя посмотреть на меня и занять водительское сиденье.

Глава 12

Дима

Все началось, когда я получил на почту письмо, с прикрепленными к нему файлами и фотографиями. Я тупо сидел полчаса, разглядывая себя в двухлетнем возрасте. Иначе это назвать невозможно. Иванка таскала за руку, кормила мороженым и возила в коляске мою копию.

Я аж растерялся. Пялился в компьютер, листая фото туда-сюда. Письмо было анонимным, с какого-то непонятного адреса. Я своим ребятам сразу же дал задание вычислить отправителя. Им оказалась подружка Иванки, с которой она жила все это время. Горе-хакерша отправила письмо с их домашнего компьютера, и я мгновенно вычислил айпи.

Переживал. Никуда не ходил, даже жрать забывал, разглядывая фотографии. Тут даже тест не нужен был, я смотрел видео с пацаном и понимал, что он мой. Дальше шла информация о том, как тяжело было Иванке выжить, как она ушла из дома, как жила в съемной малосемейке и училась.

Я отбрасывал от себя ноут и психовал, потому что меня мучила совесть. Иногда так бывает, когда люди понимают, что натворили полнейшей хрени, но признать это не хватает смелости.

Я должен был убедиться, прежде чем уезжать!

Но я подумал только о себе. Мне было хреново, я поверил отцу, а не ей. А ведь Иванка мне понравилась. Очень сильно понравилась. Именно поэтому ситуация с отцом ранила так сильно. Чертовы ревность и тупость всегда делали меня идиотом, но в случае с Иванкой дошло до полнейшего маразма.

Отец приезжал ко мне в Лондон и, когда я задал прямой вопрос насчет Иванки, он стал втирать мне какую-то дичь о том, что после моего отъезда в столицу Британии он несколько раз виделся с Иванкой и даже спал с ней, когда она была беременна. Мол, ей особенно сильно хотелось близости в это время. Он демонстрировал какие-то размытые фото якобы с ее участием. Видео, которые я даже смотреть не стал.

Он как будто дразнил меня. В тот день мы подрались и окончательно порвали отношения, перестав общаться. Жалко было мать, которая переживала, постоянно спрашивая меня о нем по телефону, но она сама выбрала этот путь. Закрывала глаза, зачем-то скрывала все от деда, способного батю уничтожить.

После я тупо гулял, пытался забыться, выбить из головы произошедшее, потом вдруг кинулся в работу. В одном из ночных клубов познакомился с парнем, который и рассказал мне о рентабельности тепличного бизнеса. И мы замутили в этом направлении. Несмотря на нашу ссору, отец мне кислород не перекрывал, не делал ничего, чтобы разрушить мое дело, и вообще держался на расстоянии.

Бабы у меня, конечно, были, но особо не трогали. Уже и физически не вставляли. Все стало неинтересно.

Мне передали через знакомых отца, что он в открытую насмехался над моими теплицами, но позже, когда мы решили замутить все это на родине, рот свой закрыл и смирился.

А я хотел добиться чего-то в другой отрасли, без него. Приволок своих англичан и сразу же к Каругову. Потому что, вернувшись на родину, первым делом узнал про Иванку. Это было чудом, что она работала в компании, сотрудничество с которой мне было необходимо как воздух. Как будто сама судьба сводила нас.

Иванович пригласил меня на открытие какой-то дурацкой выставки, но мне было все равно, что и как там висит на стенах. Лишь бы увидеть ее, поговорить, узнать, как я могу познакомиться с пацаном. Умом понимал, что ничего хорошего меня не ждет, но не мог не прийти.

Нет мне прощения, я бы и сам себя не простил. Я ее бросил на произвол судьбы.

Хоть три года прошло, но я, услышав, как в микрофоне раздается ее голос, сразу же застыл, безошибочно узнав его.

Сердце коротко дернулось. И все вокруг исчезло. Иванка стала еще красивее. Умная, интересная, повзрослевшая, но при этом юная и эффектная. Вся будто светилась и было в ней что-то такое, непохожее на всех остальных. Она не сделала аборт: в отличие от меня, боролась за нашего сына. За это я уважал ее еще сильнее. Несколько секунд я тупо смотрел на нее. А ведь думал, что сейчас главное — ребенок. От своих пацанов, ходивших за ней по пятам, я узнал, что у нее есть парень.

Мне это сразу не понравилось, но столько времени прошло…

Думал, что все уже в прошлом: умерло и остыло. Главное, разобраться с ребенком, помочь с бабками, еще что-то. Я пока не слишком представлял, что значит иметь детей. Но понимал: я должен выйти на свет.

Смирился с тем, что у нее есть мужик. Не должен был мешать, может, она с ним счастлива, влюбилась. Какая мне разница? Надо было раньше думать, когда все похерил.

Но смотрел на нее: как красиво она работает, с каким уважением к ней Каругов, как улыбаются ей иностранные шишки — и сердце бухало в груди как молот. От гордости, восторга и непонятного притяжения. Не было у меня такого с женщинами сто лет. Вернее, последний раз и было, когда мы с Иванкой гонку выиграли, и я затащил ее в отель, где мы и заделали Ваську. Я улыбнулся, представляя малого.