Беременна от сына президента

После этой фразы я застываю, понимая, что впервые озвучил то, о чем шептало мое подсознание. Мама вздыхает, отпивает свой чай.

— Вот, уже ближе к правде. И дело даже не в любви, ведь, не в привязанности к той девочки из детства, это скорее неприятное открытие для тебя. Дело в том, что у тебя забрали игрушку и поиграть теперь ты с ней не можешь.

Разочарованный тон матери бьет по больному.

— Тогда зачем я отвез ее к родителям, я же мог просто оставить ее себе.

— Не смеши господи, Карим. Я с политиком живу. Любое ваше действие — это вклад в будущее. Таким поступком ты хотел заслужить ее доверие, показать, что не совсем оскотинился. Пегому что знал, что рано или поздно за ней придут. Чистой воды манипуляция. Мне даже жаль тебя, если честно. Потому что Марину ты предал, а Иру тебе никто не даст видеть. Только не Камиль, который пол жизни потратил, чтобы ее найти.

— И что, предлагаешь оставить все так, не искать с ней встреч? Оставить в покое? Она ждет от меня ребенка…

— Если не любишь, то точно оставить. Потому что как только тебе отдадут твою игрушку, ты пойдешь искать новую.

— А если люблю?

— Пока есть если, любви быть не может, — она встает, целует меня в щеки и уходит из кузни, оставляя меня одного.

Глава 36.

В моей комнате ничего не изменилось. Все те же обои, та же кровать с балдахином. Те же шторы. Словно эти десять лет я спала и вот проснулась. Тут и мои награды за участие в различных музыкальных конкурсах и дипломы за участие. Тут вся моя жизнь… Встаю, когда замечаю корочку своего альбома с секретами. И, конечно, тут все исписано сердечками и фотографиями Карима. Я верила, что мы поженимся, а вот теперь уже не очень. И дело даже не в отце, что не подпустит ко мне Карима, и не в матери, которая убеждена, что его добрый поступок — чистая манипуляция, просто он не любит меня. Он не искал меня, когда я исчезла с его горизонта, он не готов был остаться со мной, когда нашел. Быть может, сейчас, когда выяснилось, что я не обычная девочка из деревни, а дочка друзей его родителей? Да и то, ему было проще от меня избавиться, чтобы не навлекать проблем на свой брак, на свою жизнь, на выборы его отца.

Я раздеваюсь, принимаю душ, ложусь в постель. Перед глазами проносятся моменты нашей близости, такой сладкой и горькой одновременно… Я закрываю веки, чувствую, как под ними скапливаются слезы. Я ведь и тогда сильно ему навязывалась. Постоянно ходила за ним хвостиком. И кажется, он смирился с моим присутствием, а теперь… Теперь он просто отвез меня к родителям, снова давая понять, что я лишь обуза в его жизни…

И только внутренний голос шепчет: "Зачем он тогда приезжал каждый день, зачем говорил, что нужно подождать, зачем говорил, что хочет, зачем целовал так жадно, несмотря на сопротивление?"

— Не знаю! Я его совсем не понимаю…

И не понимаю, почему, несмотря ни на что, меня все равно к нему тянет? Мне все равно хочется его увидеть, обнять… Нелепая одержимость, которая ни к чему хорошему не приведет.

На следующее утро, стоит мне спуститься на завтрак, как я оказываюсь в объятиях Аллы и поверх ее плеча смотрю, как выросли Тихон с Женей. Нет, они, по сути, не изменились, лишь возмужали. И Женя стал парнем Аллы, вот это прям новость, учитывая, как сильно они друг друга ненавидели все детство.

Они неловко переминаются с ноги на ногу, невольно посматривая на мой живот.

Нам пока некомфортно друг с другом, они, скорее всего, давно похоронили меня и жили дальше, в отличие от родителей.

— Ира… — садится рядом Женя, собираясь со мной поговорить.

— Арина. Лучше Арина.

— Ладно. Арина. Карим не обижал тебя? Ты только скажи, мы с Тихоном начистим ему морду.

Тихон кивает, жуя чебурек, которые напекла сегодня мама.

Я смеюсь, качаю головой.

— Нет, не обижал.

— Если ты его защишаешь…

— Конечно, она его защищает…

— Он никогда ни к чему меня не принуждал, пап!

— Он взрослый мужик, а ты…

— Я не ребенок, хватит уже! Мне нужно к бабушке. Она, наверное, волнуется, что я не зашла с утра.

— Поехали, мне тоже нужно увидеть эту твою бабушку.

Пока мы едем в больницу на двух машинах, я тихонько болтаю с Аллой.

— Значит, ты увидела тетю Милену и пошла к Кариму?

— Да я и к Жене пошла, но тот не поверил. Карим тоже меня сумасшедшей назвал. И что, ты приехала и сразу все вспомнила?

— Ага. Как свет в голове включился.

— Я не понимаю, как могла не узнать тебя еще на первом курсе.

— Не могла. Тебе и в голову не могло прийти, что рандомная блондинка может оказаться той самой Ирой. Ну, глупость же!

— Ну, это да… Хотя все равно стыдно. А правда, что Кариму твой папа морду начистил?

— Ну, ударил, да.

— Он заслужил. Он хотел тебя спрятать от всех, представляешь?

— Но не спрятал.

— Это потому что я бы все равно за тобой пришла. Где, кстати, он тебя держал?

— Жилой комплекс в парке за магистралью. Там хорошо, и клиника рядом.

Мы приезжаем в эту клинику, идем толпой в палату.

— Стойте, — торможу отца, чье решительное выражение лица пугает. – Ей семьдесят лет. Она пережила инсульт. Давайте вы не будете толпой заходить и орать.

— И ты предлагаешь просто спустить ей это? Она прекрасно знала, кто ты такая. Тебя искала вся страна. Мало того, что она тебе возраст сменила. Так еще и имя.

— Она виновата, но давай сейчас я ее спрошу, а

16:37

ты будешь спокойно стоять рядом, пожалуйста!

Отец трет переносицу, потом поворачивается к маме, которая прячет улыбку за ладонью.

— Вот как на нее орать? Ей только крыльев не хватает.

— Я тебе поору.

— Ладно, егоза, слово тебе, но если она начнет быковать, я в стороне не останусь.

— Хорошо. Ты не посадишь ее?

— Надо бы….

— Не надо. Она уже никому не сможет причинить вреда.

— Вред ты причиняешь себе тем, что всех так легко прощаешь. Арина, так нельзя. Люди жестоки, они тебя обидят.

— Но теперь у меня есть ты и братья. И Карим.

— Лучше, блять, молчи. Пошли к твоей старушке, я очень хочу знать, как она все это провернула.

Бабушка бледнеет, как только видит, с кем я зашла. Ее всю трясет, но я тут же накрываю ладонью ее руку.

— Бить он тебя не будет, просто задаст пару вопросов. Вернее, я задам, а он постоит.

— Ты вспомнила?

— Да. Вчера.

— Я все гадала, когда это случится, все ждала, что однажды за мной придут и меня накажут.

— А потом решили, что раз не пришли, то можно врать и дальше.

Бабушка вздыхает, устраиваясь поудобнее.

— У меня была дочь. Она вышла замуж за пьяницу и ублюдка. Сначала родились парни, потом Арина. Другая Арина. Родители умерли, а мне осталось воспитывать этих троих дьяволят. Они постоянно убегали, воровали, курили уже тогда. Ей было девять, когда она ушла. Сначала я даже была рада, особенно после того, как она украла дорогую икону, а на деньги купила себе сладостей. Я пошла за ней только через два дня, искала ее. Но вместо нее обнаружила светловолосого ангела, лежащего на берегу в ночи. Всю продрогшую и замерзшую. Я забрала ее домой, отогрела, накормила, я просто стала называть ее Ариной, убедила, что она и есть моя внучка, что родили умерли, что Витя и Степа — ее братья.