Беременна в расплату
Шрифт:
Да такую, что ноги подкашиваются а перед глазами темнеет.
Первый раз в жизни хочется повалиться и никогда больше не встать.
Вот сейчас. Сейчас я на хер, проиграл.
Проиграл по полной.
Не ей. Не этой дряни. И не той, другой.
Жизни проиграл, Судьбе. Она, чертова ведьма, решила со мной сыграть в орлянку. Или скорее, в русскую рулетку. Дала, сука, так много. И правда. Почти бессмертием наградила. И любовь, на хрен. Любовь, что срывает все с петель! Такую, какой не бывает. От которой сердце выскакивает, проламывая ребра. Не просто выскакивает. А выживает там,
Все, сука, дала. Деньги. Власть. Империю. Силу. Все!!!!
Ради того, чтобы выкрутить жилы. Чтобы все одним махом отнять!
И не отнять даже. Отняла бы, я б снова поднялся! Неееееет! Этой суке захотелось, чтобы это не в радость стало! Чтоб я сам. Все. Все это нахрен вышвырнул. И корчился. Корчился от боли.
Потому что такого дерьма, которое меня сейчас разъедает, я никогда еще в своей жизни не чувствовал!
Блядь! Да я десять пустынь готов пройти, и то будет легче! Но это…
— Мне плевать Наина. Единственное, что тебя должно интересовать это твоя жизнь. И если. Через час. Мари не сядет в машину. Я забуду о том, что когда-то дал слово отцу. И поверь. Умирать ты будешь долго. Медленно. И так, что поверь. Даже черти в аду позавидуют моей фантазии!
— Ты…
— опять хочешь мне рассказать о том. Чего я не посмею? Наина. Не будь идиоткой. Я залью эту гостиницу реками крови. И выйду отсюда только с одной проблемой. С той, что от моего пиджака будет тхнуть. Запекшаяся кровь, она знаешь ли, смердит!
31 глава 31
— Час тебе, Наина. И ни минутой меньше. Твое счастье, что я отцу слово дал, что в живых тебя оставлю. Но времена изменились. И я изменился. Я могу и передумать. Поверь. Если я передумаю, ты мечтать будешь о быстрой смерти!
— Ты не посмеешь…
Пятится. Бледнеет. Губы дрожат. Хватается скорченными пальцами за стол.
Блядь. Чем? Чем она отца так подкупила?
Ничего, кроме презрения не стоит. А ведь я когда-то даже ненавидел любовницу отца, из-за которой мать плакала по ночам!
— Я пересмотрел свои принципы, Наина. Был повод и обстоятельства, знаешь ли. В пекле неважно, женщина ты или мужчина. Во мне давно не осталось жалости. И не забывай. Твой сын у меня. Его смерть и без того не будет легкой. Но не станешь же ты его обрекать на такие муки, которые тебе после будут сниться в самых жутких кошмарах?
— Дьявол. Будь ты проклят, чертов дьявол!
— Может, я и так проклят, м, Наина? Только это проклятие вредит не мне!
Руки развязаны. Больше и правда нет принципов.
Даже смешно.
Понимаю, что с легкостью могу ударить женщину. Переломить ей шею.
Да и разве это женщина?
Мешок с глазами, заполненный отравой!
Таких лучше топтать в самом зародыше!
Но сейчас мне плевать. Плевать на Наину.
Кулаки и челюсти сжимаются до скрежета до хруста, не из-за нее.
Есть другая.
С которой я спрошу сполна.
Загляну в лукавые, предававшие меня глаза.
Выдрать бы их! Вместе с теми руками, пальцами, которые до сих пор крепко. До воя внутри крепко. Держат меня прямо за сердце!
Значит,
придется вырывать вместе с ним.Мой тренер был прав. И жизнь подтвердила.
Ни хрена иметь сердце в нашем мире не стоит. Никакого добра это не несет!
Мари.
Резко включается яркий свет.
Оглушительно скрежещет железо двери.
— Наина?
Резко вскакиваю, несмотря на сон, тяжелый, больше похожий на забытье, в который провалилась.
Она выглядит так, как будто увидела свою смерть. Встретилась с настоящим дьяволом.
Не удивлюсь, если она с ним и повстречается после смерти. К нему таким и дорога!
— Пошла!
Резко толкает меня в спину.
— Что? Куда?
Меня выпускают? Иди решили перевезти в какое-то еще более ужасное место?
— Пошла, говорю. Радуйся. Ты убираешься отсюда вместе со своим выблюдком!
Что? Я и правда свободна? Наина передумала?
Или это какой-нибудь новый коварный план?
Выхожу из клетки, чувствуя, что еле на ногах держусь. Они затекли и дико ноют. Почти не держат.
Наина не двигается. Позволяет мне спокойно выйти. Дойти до двери.
Но вдруг резко хватает меня за волосы.
— Ты тоже! Ты тоже будь проклята навеки! Ты и твой ублюдок! Сына моего свела с ума, дрянь! Сгубила! Если бы не ты…
Замахивается, но я успеваю поймать руку.
— Уходи, — шипит, глядя на меня глазами, полными страшной. Черной. Жуткой ненависти.
Такие глаза и правда способны проклинать!
Но я не боюсь!
За все, что сделала эта женщина, проклятие может обернутья лишь против нее!
— Но не радуйся. Ты не одержала победы! Ни ты, ни он! Думаешь, ОН оставит твоего ребенка? Нееееет, маленькая дрянь! Я его знаю. Знаю эту породу! А теперь он стал еще хуже! Он его вырежет. Вырежет из тебя наживую! Тем более, теперь! Когда знает, что это ребенок Динара! Ооооооо, ты будешь истекать кровью! Твоя глупость тебя же и сгубила! Могла бы быть счастлива с моим сыном и ни в чем не нуждаться с деньгами Багировых! Но нет! Ты решила, что вам обоим лучше умереть!
Что?
Я ничего не понимаю.
А Наина хохочет.
Истерически хохочет, скорчившись и вцепившись руками в решетку.
— Представляю себе его лицо, когда он узнает правду! О ребенке! Но будет поздно! Будет уже поздно! А тебя он не станет даже слушать! Вырежет! Вырежет его из тебя живой!
Она сошла с ума!
Окончательно свихнулась!
Не стоит слушать этот бред!
Надо бежать! Бежать, пока двери открыты, а эта безумная не передумала!
И я несусь.
Несусь со всех ног. По ступеням вверх, пока не толкаю выкинутыми вперед руками массивную дверь.
Жадно глотаю воздух, оказавшись на свободе!
Прижимаю руки к животу.
Не верю! Я выбралась! Я на свободе!
— Мари?
Даже не замечаю, как они оказываются рядом.
Двое высоких мужчин в черных костюмах.
Не дожидаются моего ответа.
Просто подхватывают под руки и тянут вперед.
— Кто вы?
Я пытаюсь. Пытаюсь брыкаться. Сопротивляться. Вырваться из жесткой хватки!
Но это бесполезно.
На их лицах, абсолютно каменных, не двигается ни единый мускул.