Беременность напрокат

— С собой?

— Да, я всегда ношу ее с собой, не оставляю без присмотра, чтобы вдруг не увидел кто-то. что я беременна!.

Такая глупышка! Боже, а я…

Сколько лет ей, кстати? От испуга забыл, а ведь смотрел ее личное дело.

Девятнадцать, кажется, совсем еще девчонка, то ли дело я — черт побери, Юджин! Тебе должно быть стыдно. И мне стыдно и страшно. Пожалуй, намного более страшно, чем самой Оле, ведь меня одолевало чувство вины и догоняли призраки прошлого.

Хоть я уже знал, что ребенок был не моим, что моей вины в произошедшем не было, чувствовал себя ужасно.

Есть вещи, не менее страшные, чем быть причастным. Это ужасное состояние называется быть неспособным повлиять на негативный исход…

Но только не сейчас.

— Как состояние, Лель?

Стрелка спидометра поползла вверх. По трассе мы обогнали желтую тачку соседа, а через несколько мгновений он поддал газа и начал «заигрывать», намекая на игру, кто кого.

— Кретин, свали с дороги! Не до тебя!

Но машина соседа начала вихлять по дороге, а впереди — крутой, опасный поворот!

Вот и соревнования соседушек... :)

Глава 27

Глава 27

Евгений

— Твою мать! Вот куска идиот. Какого хрена ты творишь?! — ругнулся я в голос.

Как некстати Витек решил полихачить.

Хвастун решил показать, как может ездить его спортивная тачка.

Уверен, Вика к его молодцеватости руку приложила, иначе быть не может. Я же помню ее приемчики и сам, как идиот, иногда на них велся, показывал себя круче, чем есть. Не понимаю, откуда в ней это, но есть в ней какие-то струны, от вибрации которых просыпаются не самые лучшие чувства, я бы даже сказал, отрицательные!

Сейчас я это понимал, но в прошлом бросался в этот омут.

Осталось на моей совести несколько не самых красивых ситуаций, поведением в которых я не горжусь, и вот удивительно, Вика всегда была той самой каплей, которая и перевешивала чашу моральных весов в негатив.

Дрянь же, да? Дрянь!

Но ловко мужиками крутить умеет, этого у нее не отнять.

Вот и Витек на своей спортивной тачке утапливал педаль газа в пол все глубже, опасно виляя перед моей машиной. Мало того, изредка он притормаживал резко, и не давал проехать! Мне, соответственно, тоже приходилось то набирать скорость, то резко сбрасывать ее.

В моей машине беременная девушка, которой точно не стоит вот так дергаться вперед и назад.

Я снова посигналил!

Витек посигналил мне в ответ.

Этот кретин решил, что я веселился.

Да я ему…

— Лель, потерпи. Сейчас… Кретины не реагируют! — снова себе под нос ругнулся.

Поворот все ближе.

Сбросит скорость или придавит в пол?!

Красные стоп-огни подсказали, что Витек труханул и начал тормозить, сбрасывая скорость, создавая еще более опасную ситуацию, ведь если его машину понесет, понесет и мою тоже.

Нас просто вышвырнет! Сомнет, как шары из фольги.

Что он творит, придурок этот, а?!

Не видел, что ли, что по правую сторону был стихийный памятник из венков жертвам автомобильной аварии.

Что же делать в этой ситуации?!

Напряжение достигло критической точки: пот лился градом, заливая брови, щекоча виски.

— Лель…

Она сидела, побледневшая, сжавшаяся в комочек.

— Все хорошо будет, клянусь!

Я нашел ее побледневшие пальцы, намертво перепленные в замок, накрыл своей ладонью.

— Если мы разобьемся, я тебя, блин, с того света доставать буду! Я в твоем чертовом доме поселюсь, как призрак, и не буду давать тебе спать по ночам! — всхлипнула Оля.

Я крепко-крепко сжал ее пальцы.

— У меня друг есть. У него дом с привидениями. Ловко всех гостей дурит, что привидения настоящие. Такой забавный.

— Я точно настоящим привидением стану. Я буду очень… Очень злым привидением! — выкрикнула она и зажмурилась.

Я сжал руками руль покрепче и притопил так, что в ушах заложило, пролетел буквально в двух-трех сантиметрах от тачки соседа и…

ювелирно вписался в крутой поворот.

Сосед не рискнул, отстал.

В зеркале заднего вида я видел, как его машину занесло, закрутило. Он затормозил, но уже далеко на обочине.

А мы мчались как стрела над серым полотном асфальта.

— Отмирай, Лель. Едем дальше! Мистер и миссис Кретиновы позади, отстали. Ты как? Прошу, не молчи…

Я бросал на нее обеспокоенные взгляды, Оля осторожно раскрыла глаза и выдохнула, стерла с висков испарину, промолчала.

В общем, мне тоже стоило помалкивать, а то я разболтался что-то, в желании поддержать ее.

— Немного осталось. Я тебя в отличную клинику везу. Семейную, — добавил я.

***

Сдав Олю на попечение врачей, я запоздало подумал о необходимости предупредить родителей. Ведь клиника принадлежала близким друзьям семьи, сейчас управление перешло к их дочери и ее мужу. Если они узнают, что я привез беременную девушку, родители очень быстро об этом узнают.

Все автоматически решат, что ребенок Оли — мой, и набросятся на меня с расспросами.

С одной стороны, мне только того и надо, верно? Создать видимость серьезных отношений с глубоко беременной девушкой.

Но мне не хотелось бы втягивать в обман семью

Мама с отцом в прошлом сильно переживали потерю долгожданного внука! Отец едва узнал, словил инсульт, и, как следствие, временный паралич на правую часть тела. Когда стало известно, что ребенок был не мой, еще сильнее расстроилась моя мама.

Сколько урона из-за одной лжи, ведь она паутиной опутала не только меня и Вику, но и мою семью, моих друзей и близких.

Блять!

Я как вспомню, эти ужасные соболезнования, которые мне приносили, становится тошно. Тогда я себя последним кретином чувствовал, заебавшись говорить, что ребенок не мой. Кретин, осел слепой!..

Родители, оправившись, внесли свою лепту в наш с Викторией разлад.

Ей основательно подпортили репутацию и карьеру в наших кругах. Хоть родители давно жили за границей, но все равно держались кружка «своих», тесно общаясь с такими же эмигрантами, покинувшими родные просторы.