Беременность напрокат

Как ни крути, тусовка среди круга элиты довольно узкая, слухи и сплетни, разносятся быстро. Еще быстрее разносятся новости, которые распространяются усердно, подпитываются.

Виктория стала своего рода парией и была вынуждена покинуть страну. Я на несколько лет потерял ее из виду. Надо же, осела в другой стране, нашла там себе мужчину, мужа, готовится сделать его счастливым отцом, а меня…

Господи, почему до сих пор так сильно жжет изнутри?

Разве я обошелся с ней мягко? Наверное, мягко!

Хотя в глазах многих я, несмотря на открывшуюся правду, так и остался холодным, бесчувственным мудаком, бросившим невесту после того, как она потеряла ребенка.

Не все поверили, что ребенок был не от меня…

Так что у меня тоже, своего рода, репутация испорчена.

Вика — сука меркантильная, а я мудак без сердца, которого родители красивых невест рекомендуют избегать своим дочерям. Это не с потолка взято, но из сплетен нашей элитной тусовки.

Наверное, эти неприятные слухи и были одной из причин, по которой я предпочел строить бизнес в России, находясь непосредственно на месте, лишь изредка наведываясь в головной офис компании, а не наоборот….

Надо проконтролировать, чтобы слухи не поползли.

Лишь бы не поползли слухи…

И что там с Олей?

Уфф... Вот такая ситуэйшн у Юджина))) Что думаете?))

Глава 28

Глава 28

Ольга

Я как раз укладывалась на больничной койке, когда в палату заглянул Хозяин. Честно признаться, меня тянуло называть его Юджином, но после небольшого происшествия я поняла, что это было ошибкой.

Наверное, просто день сумасшедший.

Слишком эмоциональный, в том числе.

Очень много событий, я на ногах не держусь, в прямом смысле этого слова.

— Как ты, Леля?

Мужчина стремительно пересек палату и присел на краешек кровати, потянулся к моей руке. Я мгновенно спрятала обе кисти под тонкой простыней.

— Я думаю, это лишнее, — сказала тихо.

— Что именно?

— Вот эти милые прозвища наедине.

— А? — удивился.

— Леля. Вы назвали меня «Леля». Вашей бывшей здесь нет, не перед кем изображать страсть и привязанности. Я поняла свою оплошность, больше никакой самодеятельности.

— Леля, послушай… — присел поближе.

— Пожалуйста. Можно я побуду одна? — сказала, шмыгая носом.

Так сильно в носу щипало, я могла вот-вот разреветься. Не хотела я, чтобы Хозяин видел, как я глупо реву.

— Я говорил с врачом. Травм нет, угрозы выкидыша нет. Небольшой тонус, скорее всего, из-за стресса, — разумно объяснил Евгений.

Так-то я тоже это все уже слышала от врача. Или он подумал, что я ничего не спросила, что ли? Да я душу готова была вытрясти из врача, десять раз переспрашивала.

Я понимаю, что все хорошо. Даже чувствую это, но… Есть еще и эмоции, мое состояние и близко не в норме.

— Мне грустно, мне страшно, я… Я перенервничала. Я хочу поплакать, и все тут. Поплакать и поспать. Можно оставить меня в покое?

— Да, конечно, — кивнул босс, но не сдвинулся. — Хочешь, я буду рядом?

— Зачем? Чтобы смотреть, как я пускаю сопли из носа? — буркнула, отвернувшись.

Голос уже был гундосым.

— Я не хочу, чтобы кто-то на меня сейчас смотрел, трогал и просто был рядом. Не надо быть рядом только из чувства вины. Я сама поскользнулась…

Невыносимый босс никуда не ушел, наоборот, сел.

Потом, подумав немного, растянулся на кровати. Его плечо коснулось моей спины.

— Что вы делаете? Зачем?! Мне кажется, вам нужно быть в другом месте.

— Я там, где я должен быть.

— Аааа… Имидж и все дела. Тогда хоть уши берушами закройте. В ящике видела набор для сна, маска, беруши…

— Я там, где я должен быть!

Босс ответил упрямо, я бы даже сказала, высек эти слова холодным тоном, не терпящим возражений.

Будто точку поставил, с которой не поспоришь!

У меня горло сжалось и внутри все окаменело от его ледяного уверенного тона. Иногда он меня в ступор вводил. Взрослый, решительный, уверенный в себе. Довольно жесткий, я бы даже сказала, хлесткий в словах.

Я не знала, как себя вести с ним, замерла, даже слезы комом в горле встали.

Секундой позже босс добавил более мягко, сбавив напор.

— Я нахожусь здесь не только из расчета идеально отыграть роль влюбленной парочки. Откровенно говоря, эта необходимость сейчас уступает другим чувствам.

Как красиво говорил, еще и интриган!

Я не могла не поинтересоваться:

— Каким же чувствам уступает расчет? Долг? Вина?

— Не из чувства вины или долга. Хотя это я тоже испытываю. Пожалуй, сейчас я испытываю слишком много всего. Пытаюсь вычленить главное, важное…

Босс немного помолчал, я невольно прислушивалась к звуку его ровного дыхания за своей спиной и успокаивалась понемногу. Плакала, конечно, нервы не выдержали. Но плакала я потихоньку, больше в голос и навзрыд не хотелось.

— Я здесь, потому что чувствую: я там, где я должен быть. Именно здесь и ни в одном другом месте, — подвел итог хозяин. — Думаю, эта ситуация может многому научить, главное, извлечь из нее урок. Дать тебе салфетку?

— Да, пожалуйста, — попросила я.

Мне пришлось развернуться лицом к боссу, и я оказалась поймана в его спокойный, прохладный взгляд. Правда, сейчас он не выглядел таким уж спокойным, был взволнован и внимательно-внимательно вчитывался в меня.

В нос забился аромат его парфюма — тот самый, который его бывшая называла болотным. Дурочка, классный же парфюм!

Я вытерла слезы, опустила ресницы, разглядывая босса, который не спешил покидать кровать, напротив, улегся поудобнее. Он вытянул длинные ноги вперед, скинул ботинки с бахилами, оставшись в темно-зеленых носках.

«Точно, болотный царь!» — пришло мне на ум, и я невольно хихикнула сквозь слезы.

— Я сказал что-то смешное?

— Нет-нет, это просто… нервное.

— Мне жаль, что из-за моей оплошности ты так сильно перенервничала, — искренне произнес он. — Прошу, давай на «ты». Учитывая обстоятельства, это будет уместно. И забудь, пожалуйста, про работу горничной на просторах всего дома.